Проходим мимо дома, где жили раньше. Судя по надписи возле кнопки домофона, в моей бывшей квартире проживает некий мистер Чонг, но снаружи ничего не изменилось. Оттуда направляемся перекусить в «Фальстафф». После того как место работы сделалось неузнаваемым, приятно видеть, что в любимом пабе все по-прежнему, только клиентура немножко другая. В новые дома въехали обеспеченные карьеристы, они и вытеснили из заведения былых завсегдатаев, студентов и ностальгирующих ирландских эмигрантов. Когда усаживаемся за столик, делюсь наблюдениями с Леа.
— Да и мы теперь больше не бедные студенты, — отвечает она.
Что правда, то правда. Конечно, миллионные гонорары Леа пока не получает, но за четыре месяца съемок заработала больше денег, чем я когда-либо имел в наличии одновременно. Впрочем, мне тоже на доходы жаловаться не приходится. Джеймс Пруфрок, агент Джулиана Темпла, договорился с издательством, и теперь моя книга выходит в свет в сентябре. А Джереми продал права на экранизацию за сумму, которую я в «Книжной лавке» за всю жизнь не заработал бы. Теперь отношусь к Джереми немного получше, чем раньше. Мне даже позволили написать черновой вариант сценария. Правда, каждое слово в нем тут же переправили Дэвид Мамет и еще двенадцать сценаристов. Как только Шарлотта начнет спать по ночам, планирую взяться за продолжение.
— Знаешь, — произношу я, — а ты ведь так и не сказала, когда именно окончательно решила рожать.
— Да с самого начала, — отвечает Леа, взяв Шарлотту на руки, пока я достаю бутылочку. — Я полностью за право женщин делать карьеру и распоряжаться своим телом, но, по-моему, ни один дурацкий фильм, сериал или рекламный ролик не стоит того. Скажи, разве ты когда-нибудь видел что-то прекраснее нашей дочки?
Вглядываюсь в сморщенное личико дочки. Наверное, точно такие же гримасы Шарлотта будет строить лет в шестнадцать, когда объявлю, что в такой короткой юбке она выйдет из дома только через мой труп.
— Нет, конечно. Шарлотта — украшение любого общества.
Майки подходит принять заказ и в подтверждение моих слов долго воркует над дочкой, сравнивая ее с прекраснейшими леди Донегала. Ни разу не встречал тамошних леди, но все равно приятно.
— Очень извиняюсь, но «Джека» нет, — наконец докладывает Майки.
— Что? — восклицаю я, опасаясь, что нарушил очередной неписаный закон «Фальстаффа». — Почему?
Может, мы сели не туда? Или «богачам» не наливают? А вдруг причина в том, что мы с ребенком? Как бы там ни было, я готов бороться за право на «Джека».
— Утром говорил с поставщиком, — оправдывается Майки. — Какой-то Мэтт Деймон весь запас на континенте скупил. Раньше чем через месяц не ждите. Не слыхали, что за шишка этот Мэтт Деймон?
Думаю, излишне упоминать, что новых фильмов Майки сто лет не видел. В последний раз ходил в кино на «Лепрекона», клюнул на ирландскую тему.
— Сколько же вы выпили, когда с Джаматти тусовались? — спрашивает Леа. — У меня тогда была ранняя съемка, вот и проснулась в четыре утра, и тут вваливаешься ты, да еще и с песней. Бубнил что-то про проклятых и отверженных.
— С радостью ответил бы на твой вопрос, дорогая, но — увы! Боюсь, не в моей компетенции это сделать.
Леа бросает на меня подозрительный взгляд.
— Ты же писатель! Слово «компетенция» тут совсем не подходит!
— Тсс! Ни к чему Шарлотте слушать, как папа нарезался. Родитель должен служить ребенку примером для подражания.
— Хорош пример! Плюхнулся в кровать одетым, пробурчал, что хочешь сняться в продолжении «Энни Холл», схватил меня за левую грудь и вырубился.
— А ты уверена, что это был я? По описанию больше похоже на Джаматти. Мы все так надрались, что собственные адреса забыли.
Заказываем Майки две кружки эля «Мертвец Джо», и хозяин паба удаляется.
— Не расстраивайся, — утешает Леа. — В Лондоне сможешь пить «Джека» сколько душе угодно.
— Не уверен. Кажется, этот проходимец Деймон нацелился на мировое господство. Мы должны его остановить.
Шарлотта трет кулачками глаза и начинает потихоньку хныкать.
— Смотрите, кто проснулся! — нараспев произносит Леа, укачивая дочку. — Давай бутылочку.
Исполняю приказание. Шарлотта с невероятной скоростью высасывает содержимое. Что за этим следует, прекрасно знаю. Проверяю, на месте ли влажные салфетки.
— Ты очень переживал, когда магазин сгорел? — спрашивает Леа, чуть приподняв Шарлотту вверх. — Столько лет проводил там почти каждый день, и вдруг — раз!.. Хотя бы фотографии остались?
— В газетах напечатали несколько штук, но все сделаны снаружи. Наверное, есть и другие. Все-таки «Книжная лавка» тридцать лет просуществовала. Для магазина очень неплохо.
Думаю, «Центр Швингхаммера» таким же долголетием похвастаться не сможет, но кто знает?..
— Даже странно — «Книжная лавка» столько лет работала, а никакого следа не оставила, — поводит плечами Леа. — Думаю, отчасти я решила стать актрисой, потому что хотела обязательно оставить след. Чтобы меня заметили.
— Забавно, — произношу я, — но ты почти дословно повторила теорию Олдоса. Он считает, что человек стремится к великим свершениям, когда осознает, что целых семь миллиардов людей даже не подозревают о его существовании.
— М-да, что-то в этом есть, — соглашается Леа. — Ну, и как тебе… э-э… галерея?
— Даже не знаю. Но желаю Олдосу всяческих успехов. А что, ведь денег у него много, как-нибудь продержится на плаву. По крайней мере, в ближайшее время. Уж не знаю, шагнет ли вперед прогресс, как он надеется, но сам Олдос точно огромный путь проделал… правда, в ту ли сторону?..
В паб заходит молодая пара и начинает искать свободный столик. Девушка, на вид лет двадцати пяти, вдруг замечает Леа и вздрагивает. Подталкивает молодого человека локтем в ребра и тычет в нас пальцем. Должно быть, сама думает, что со стороны незаметно. Парень тоже уставился на Леа. Помотал головой, что-то пробубнил и неубедительно притворился, будто очень занят выбором столика. Но девушка не сдается. Энергично жестикулируя, требует, чтобы он взглянул еще раз. Молодому человеку остается только подчиниться.
Попали, думаю я. Начинается. Совсем забыл, что новая картина Вуди Аллена идет в «Престиже», дальше по улице. Видимо, сеанс только что закончился. Готов поспорить хоть на миллион — эти двое смотрели тот самый фильм и теперь обсуждают, действительно ли в пабе с ребенком на руках сидит актриса, которую они десять минут назад видели на большом экране. Девушка, естественно, решается подойти первой.
— З-здравствуйте, — выговаривает она чуть подрагивающим голосом. — Простите за беспокойство, но мы только что из кино… Вы… э-э… вы, случайно, не Леа Дэшвуд?
Леа кивает и расплывается в улыбке. Подобные истории у нас уже были, и всякий раз моя жена — сама любезность.
— Круто! Фантастика! — радуется девушка, подтаскивая молодого человека к нашему столику. — Посмотрели фильм, и тут сразу вы! Полный улет! Нет, так не бывает!
Она издает нервный смешок. Подходит Майки с кружками и награждает парочку исполненным презрения взглядом. Но девушка ничего вокруг не замечает.
— Надеюсь, вам понравился фильм? — спрашивает Леа.
— Очень! Просто супер! — восторженно тараторит «поклонница таланта». — Вы так классно сыграли! А у Пола Джаматти шутки одна смешнее другой! И Мэтт Деймон там ну полный подонок! Он же обычно везде положительный…
Услышав последнее имя, Майки мгновенно навострил уши и замер на полпути к барной стойке.
— Да кто такой, черт побери, этот Мэтт Деймон? Можно подумать, его все, кроме меня, знают!
Девушка в первый раз обращает внимание на Шарлотту:
— Обалдеть! У вас ребенок? Не знала!
Интересно, эта особа в состоянии изъясняться без помощи восклицаний вроде «супер» и «круто»? И с чего, интересно, она возомнила, будто должна быть в курсе наших семейных дел? Можно подумать, мы ей из роддома позвонить забыли. Когда эта прилипала наконец оставит Леа в покое?..
Между тем девушка лезет в карман и достает телефон.
— Понимаю, вы очень заняты, но можно с вами сфотографироваться? Пожалуйста! А то друзья не поверят!
— Конечно, — соглашается Леа.
Шарлотта уже поела, и жена передает ее мне. Девушка вручает мобильник молодому человеку и бесцеремонно плюхается на диванчик рядом с Леа. В кои-то веки горячо желаю, чтобы дочка поскорее срыгнула, но, если мы попадем в эту плохую тетю, мама тоже окажется на линии огня.
Первую фотографию девушка решительно забраковала, заявив, что у нее там «лицо перекошенное». Приходится делать вторую. Эта, к счастью, полностью удовлетворяет взыскательный вкус заказчика. Парочка наконец-то начинает пятиться в сторону.
— Полный улет! — ликует девушка. — Спасибо огромное! Кстати, у вас ребенок такой хорошенький, прямо очуметь!
