— Золотце мое, — сказала я, стараясь копировать интонацию Анайдейе, — надо было сказать я бы сам… сам бы нарезал.
— Ничего страшного, — чуть обиженно сказал блондин в моем теле и быстренько уселся за барную стойку.
— Обработать тебе ранку? — ехидно спросил Най в теле брата.
Я хмыкнула, потому как Сумман показал ему язык. А он хорошо меня изображает. Он-то хороший актер и Най тоже, а вот я явно порчу весь спектакль. Взяла нож по привычке в левую руку и только спустя пару секунд поняла, что так резать мне неудобно, пришлось резать все правой рукой. Анайдейе ведь правша. Зато его руки оказались куда более ловкими, и я ни разу не порезалась. Сделала всем по бутерброду. Съели, и Сумман взялся за конфеты. Вот это да. Найка пил чай и задумчиво смотрел в сторону окна. Я наслаждалась натуральным кофе и только диву давалась, как же они вот так просто изображают других людей. Надо вливаться. Так они уже оба на меня поглядывают… ну еще бы. Най же самый говорливый, а сейчас сидит и молчит.
— Может, прогуляемся? — попыталась я скопировать тон брюнета.
— Лас позвал заехать к родителям, — равнодушно ответил на мою реплику настоящий Анайдейе в теле Суммана.
— Ой, а зачем? — тут же изобразил интерес настоящий Сумман. — Может, я не поеду, а то Аластор на меня наверняка в обиде. Я же на него накричала.
— Не можем же мы тебя одну дома оставить, сокровище мое. — Напряглась я.
Блин… Аластор наверняка злится за ту сцену. С другой стороны — если ехать, то всем вместе, и я сейчас не в себе… забавно звучит, а главное многозначительно.
— Когда поедем? — Начал греть о чашку руки Сумман.
— Через полчаса или около того. — Най поставил на стол уже пустую чашку.
Допили, поболтали на нейтральные темы. Вернее мужчины болтали, а вот я нервничала и старалась просто нас не выдать. Я сполоснула наши чашки. Най пошел в ванную, а Сумман пропал в моей гардеробной. Мы с Наем уже ждали его в прихожей, когда он, наконец, появился.
— Сильно не критиковать, — погрозил он нам пальчиком.
— А мне нравится, — хмыкнула я.
— Сойдет, — проворчал Най, — идемте уже. — Он вышел из квартиры.
Я обулась и подала куртку Сумману. Он нарядился во вполне приемлемый наряд. Классические брюки и черную блузку. Вот с волосами он что-то сотворил… более длинные пряди впереди закрывали половину лица, и это придавало моему лицу хищное выражение. Ладно, хоть не накрасился. А я упорно волосы назад зачесывала, потому что так привыкла, а он вон чего удумал.
— Все. — Он уже хотел выйти.
— А шапка? — Нависла я над ним. — И шарф. Заболеть хочешь?
Поморщившись, он закутался в шарф, но от шапки отказался и заявил что он вообще-то на машине. Мы спустились вниз. Най уже грел серебристый «Бентли». Сумман скрипнул зубами, но залез на заднее сиденье и всю дорогу молчал. Настроение улучшилось только у Анайдейе. Мне было не по себе. Одно дело кривляться перед друг другом, и совсем другое пытаться обмануть целую семью Лилейных.
— Может, сразу всем признаемся? — спросила я, когда мы уже свернули с основной дороги к дому Танатоса.
— Пока сами не додумаются, не стоит, — подал голос Сумман, — посмотрим какие они наблюдательные.
Припарковались и вышли из машины. Я шла последней, но меня погнали вперед, мол, Най у нас всегда первый летит к двери. Зашли, начали раздеваться. Первой нас встретила Лисса. Смерила Ная и Суммана недовольным взглядом, а вот мне чуть заметно улыбнулась. За ней пришла Пойна. Она со всеми была приветлива. Особенно с Сумманом в моем теле.
Най потянулся и пошел на второй этаж. Я не знала, куда себя деть. Сумман закатил глаза и потащил меня в гостиную. Там к нам присоседились Лисса и Пойна. Завязался ничего незначащий разговор.
— Анай, можно тебя на пару слов, — Лисса встала и посмотрела на меня.
Туплю, товарищи. Спохватилась и пошла за ней. Мы разместились на кухне. Там рыжая пару секунд осматривала меня, а потом, наконец, сказала:
— Ужасно выглядишь, братик, — она подошла и положила руку мне на плечо, вернее на плечо Анайдейе, — совсем тебя твой самородок доконал.
— Эм… нет, все хорошо у нас… с ней, — отрывисто и вяло ответила я.
— Правда? — она посмотрела мне прямо в глаза, чуть подняв голову, все-таки она была пониже брата. — Скажи, а ты сам решил больше не предлагать ей надеть кольцо или она отказывается?
— Это наше личное дело, — попыталась я скопировать вальяжный тон брюнета, — сами разберемся.
— Вы-то конечно разберетесь, — фыркнула Лисса и отошла к столу, — я вижу что ты ее любишь и не советую тебе насовсем бросить ее, но мне больно смотреть, как она тебя мучает.
— Мучает? — скрестила я руки на груди. — Как же позволь узнать?
— Строит глазки Сумману, с какой стати он с ней жил? — раздраженно бросила она и отвернулась. — Ты еще ладно купился на эту выскочку, но… ладно, может она это все делает бессознательно. Кокетство ей присуще — не спорю.
— Ничего она не строит и не кокетничает, — чуть не забыв, что играю Ная, хмуро ответила я, — а насчет кольца… пока не время думать о подобных вещах, у нас есть проблемы поважнее.
— Проблемы поважнее? У вас? — нервно дернула плечом рыжая. — Анай, ласточка моя, это у нее проблемы, ты тут ни при чем. Никто из нашей семьи не обязан ей помогать. Вернее, мы отдали ей долг за твое спасение. Может, отвяжешься от нее?
— Лисса… — я стиснула зубы, — я люблю Аврору и никогда ее не оставлю в беде, да и просто не оставлю. Вопрос закрыт. — Я пошла вон из кухни.
— Она тебя погубит, — зло сказала мне в спину Лисса, — и всех нас тоже.
Я только рукой махнула и вернулась в гостиную. Там уже появился Аластор. Он протянул мне руку, и я ее пожала. Села напротив и старалась не опустить глаз, мне было стыдно за ту истерику, что я ему и его любимой устроила. Пойна позвала Суммана в моем теле посекретничать, и мы с однобровым остались одни. Попала я. О чем с ним Най может разговаривать? О приемах? Об оружии? Да я же на первой же реплике засыплюсь, и уж очень подозрительно он на меня смотрит.
— А где ваш главарь? — наконец спросил он.
— Какой? — я старалась говорить не испуганно, но похоже не получилось.
— Наверняка опять засел в своей комнате, — сам себе ответил на вопрос Аластор и продолжил изучающе смотреть на меня.
— Ты про Суммана? Да, он наверх поднялся, — заставила я себя расправить плечи, — главарь? Ну, может оно и так.
— Ладно, не буду тебя пытать, — внезапно улыбнулся он мне, — и не волнуйся из-за своего срыва на меня, я уже все забыл, мне только за Арти обидно тогда стало, но мы все понимаем. Забудем?
