Владимир Артемьевич рассказывал, что приятель неожиданно в Финляндию решил прокатиться, вот он ему и заказал рыбки.
— Говорю, мой будущий зять очень рыбу уважает. Жаль, что Марк не смог приехать, — и внимательно посмотрел на дочь, задумчивую сегодня. — Сонечка, но раз громкое судебное разбирательство…
Это были вторые Софьины выходные без Марка, и взгрустнулось ей очень-очень сильно. Хорошо, что отвлечётся сейчас на рыбный обед.
И отвлеклась. И не только на обед. Тётя Нина и отец были сегодня какими-то приятно-взволнованными. Что-то происходило, это точно!
Ну не из-за приготовления супа, пусть и божественного на вкус, и не из-за запекания рыбы, пусть и великолепной, беспокойство такое!
Когда Софья заметила, что они одновременно вдохнули-выдохнули и замерли, уставившись на неё, не выдержала:
— Говорите…
— Сонь… — отец непроизвольно сжал кулаки, да так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Всё ведь хорошо? — Такая взволнованность вдруг напугала её.
— Да, да!
Владимир Артемьевич улыбнулся. И напряжение ослабло.
— Сонь, я… Нине предложение сделал. И… она согласна!
— Вы будете вместе!
— Да, — они ответили хором и кивнули одновременно.
Софье показалось, что она глубоко вдохнула и… перестала дышать от счастья.
Замерев, слушала, что предложение тёте Нине отец сделал летом. И она думала…
Думала, решалась…
А он ждал, волновался и невозможно хотел, чтобы она согласилась.
И согласилась…
И не пожалела…
Они столько обрели…
Семья. Теперь они — настоящая семья!
Да, семья…
…Недвижимый ком зашевелился в груди, причиняя нешуточную боль. Будто разрывалась грудь… Софья попыталась задержать дыхание — успокойся, успокойся… Мало ли, мало ли, чего тебе хочется…
Семья…
Отец с тётей Ниной счастливы — это важно, это замечательно и это — главное!
А она… Из-за того, что родилась она и так столько всего было… Сейчас, когда Софья узнала, что родные люди позволили себе стать счастливыми, у неё тепло и радостно стало на сердце. И часть боли ушла.
Но часть — осталась.
Софья всматривалась в их родные, озарённые любовью глаза. Тётя Нина теперь будет женой её папы. А для неё кем станет? Мачехой? Мачехой, не родной матерью. Но… боль-то не уходила потому, что невозможно хотелось, чтобы тётя Нина стала мамой!
Софья почувствовала, как на глаза набежали слёзы. Мягкие, осторожно убирающие боль.
Родная! Тётя Нина ей родная. И значит!.. И… вдруг она согласится?
— Соф… Софьюшка, — послышался голос Нины Даниловны.
Слёзы брызнули, Софья всхлипнула и остатки боли вытолкнулись.
— А можно?
— Доченька, что случилось? — Владимир Артемьевич присел возле Софьи.
— А давайте…
— Соф… солнышко моё, — Нина Даниловна не на шутку разволновалась. — Скажи, скажи…
Последняя иголочка покалывала — только бы тётя Нина не обиделась… и захотела…
— А давайте, я потерялась в детстве, — всхлипывания породили дрожь, её будто лихорадить стало. — А теперь вы меня нашли… Я… ваша, родная…
— Доченька… — прошептала Нина Даниловна и обняла Софью.
Обняла — и возникло небывалое доселе спокойствие. Мучительная боль ушла, оставив в её руках ребёнка… её Софью.
Владимир Артемьевич обнял их, прижал к груди.
Слёзы… Пусть, пусть струятся эти счастливые слёзы…
… А когда все трое смогли успокоиться, Софья, осторожно улыбнувшись, спросила:
— Значит, я ваша?
— Конечно, — ответили снова одновременно.
— Мам-пап, а когда вы поженитесь, — Софья растирала по щекам остатки слёз и улыбалась, уже озорно поглядывая на них.
— Мы думали, после новогодних праздников.
— Ну да.
— Где-нибудь в конце января.
— Через два месяца…
Глава 33
Через два месяца…
— Наконец-то… — прошептал Марк и почувствовал, что дрожь, не покидающая его последние полтора часа, стихает.
Он откинулся на подголовник и шумно выдохнул — как хорошо, что «Сапсан» движется плавно, быстро скорость набирает… Всего лишь три часа сорок шесть минут потерпеть, и он будет в Питере. А там уж…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
…После утреннего судебного заседания, в ходе которого была поставлена успешная точка, Марк решил позвонить Софье. Утром они сообщениями обменялись, а так хотелось её голос услышать.
Но.
На звонок ответила Нина Даниловна.
— Тёть Нин? — у Марка голос мгновенно сел от неожиданности.
— Марк… Софья заболела.
— Что с ней?!
Что могло случиться, если по телефону сама не ответила?!
— Краснуха. Представляешь? Температура высоченная. Правда, сейчас задремала после парацетамола.
— Доктор был?
— Конечно. Она когда на работу собиралась, заметила сыпь… Поняла, что неспроста познабливает. Мне позвонила.
— Я приеду сегодня.
— Приедешь?
— Конечно. Сейчас всё организую. Позвоню позже, когда билет куплю.
— Марк?..
— Софье пока не говорите, чтобы не беспокоилась.
— Хорошо.
В прошедшую субботу состоялось бракосочетание Нины Даниловны и Владимира Артемьевича. Марк только уехал в понедельник на пятичасовом «Сапсане».
— Тёть Нин, что-нибудь нужно?
— Нет. Я всё купила, что доктор назначил. На работе отпросилась. Володя вечером приедет.
— Я приеду.
И поспешил в Большой Каретный переулок, где оставил свою BMW. На ходу позвонил деду:
— Дедуль, привет. Свободен? Отлично. Можешь мою машину забрать? Я недалеко, в Тверском суде. В Большом Каретном стоит, около семнадцатого дома, на платной парковке. Я пока в машине буду, билет купить надо и пару звонков сделать. Срочно в Питер уезжаю.
Морозно было. Конец января радовал хорошей зимней погодой. Марк с удовольствием оказался в машине и включил обогрев.
Он действовал чётко. Ближайший «Сапсан» в Петербург отправлялся в половине четвёртого. Мест оказалось достаточно даже по ходу движения. Как же было удобно — Марк пользовался приложением и при посадке демонстрировал проводнице экран своего мобильного с электронным билетом.
Так, главное сделал.
Пролистал контакты — искал номер своего терапевта. И поймал себя на мысли, что плевать ему на работу, раз сразу подумал о покупке больничного.
— Надо успокоиться.
Марк нажал на кнопочку, и экран телефона погас.
Так, что у него по работе на данный момент? Сегодня он завершил крупное дело. Ближайшие — несколько дел по ДТП, заседания по которым далеко впереди. То есть сейчас он будет заниматься вновь поступившими…
В конце концов, он партнёр.
Набрал шефу. Поприветствовал ещё раз.
— Марк, что-то случилось?
— Да. Я срочно уезжаю в Петербург. Невеста заболела.
— Что-то серьёзное?
— Надеюсь, обойдётся.
— Дай Бог.
— Если возникнет необходимость, высылайте документы. В крайнем случае — приеду.
— Ты сегодня едешь?
— Сегодня. В принципе, могу взять больничный…
— Нет, не стоит. Что мы, чужие люди, что ли?
— Я на связи.
— Конечно. Возникнет необходимость, сообщу.
Шеф пожелал удачной дороги и самого наилучшего исхода возникшей проблемы.
Марк улыбнулся — вот и отлично.
Но терапевту своему всё же позвонил, проконсультироваться о краснухе. Сам-то Марк переболел ею в детстве. А вот то, что Софья заболела сейчас…
…До отхода поезда был ещё час. Добраться до вокзала можно было минут за двадцать со всеми хождениями и пересадками в метро. Поэтому решил подождать деда.
— Уф, успел! Так хотел, чтобы ты меня дождался!
— Привет!
Марк вышел из машины.
— Документы под козырьком.
— Вот, Пётр Николаевич протянул Марку небольшой пакет. — Бабуля запеканку для тебя передала, чтобы в поезде съел. Я даже спорить не стал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Съем, дедуль.
— В лоточке. Ложечку тебе положила. И шоколадка ещё…
