Герман подумал, что если раньше он и мечтал полетать в “стальной птице”, то теперь ни за какие богатства не согласился бы поменяться местами с тем, кто в ней находился. Управитель пытался спасти машину от удара о землю и, несмотря на постоянное верчение, удерживал аппарат ровно, но, когда до земли оставалось не больше шести метров, геликоптер внезапно нырнул носом вниз, с оглушительным грохотом протаранил площадь, потерял хвост и завалился набок. Все еще работающий большой винт от удара лопнул, и разлетевшиеся во все стороны лопасти яростно взвизгнули. Машина проехала на боку несколько метров и замерла. Взрыва не было.
Герман смотрел на искореженный корпус того, что всего лишь минуту назад грозно парило в воздухе, и гадал, выжил ли тот, кто управлял летающей машиной. Вряд ли. Пусть взрыва и не произошло, но удар о землю был очень и очень силен.
Две уцелевшие машины, словно мстя за смерть третьей, устроили Госпитальерам кромешный ад. Они вились над Базой, пулеметы их не смолкали, ракеты и пули сеяли смерть и разрушения. Вскоре выстрелы оборонявшихся прекратились.
— Вот и все, — прошептал Франц и закрыл глаза.
Геликоптеры продолжали кружить над районом, иногда постреливая из пулеметов и подавляя последние очаги сопротивления.
— Почему Госпитальеры еще раз не выстрелят теми штуками? — удивился Густав.
— Наверное, больше некому стрелять, — помолчав, ответил Пилигрим.
К дробному гулу винтокрылых машин присоединился более низкий и тяжелый звук. Над площадью завис еще один геликоптер. Он разительно отличался от тех машин, что атаковали Базу Госпитальеров. В два, а то и в три раза больше, пузатый и неуклюжий, с двумя большими винтами наверху, он повис в воздухе, а затем опустился на противоположной от сбитого геликоптера части площади. Винты машины стали замедлять вращение, задняя часть геликоптера раскрылась, и на улицу высыпало около сорока человек.
Насколько мог видеть Герман, неизвестные были облачены в черную одежду, на голове у каждого — каска, на теле — бесценный бронежилет, в руках — автоматическое оружие.
— Это не Меганики! — поразился охотник. — Кто это?
— Потом расскажу, — выдавил Дуго, и они стали наблюдать за разворачивающимися событиями.
Меганики высыпали из домов и бросились в ворота. За ними двинулись неизвестные в черном. Шли они уверенно, словно были здесь хозяевами, не оборачиваясь. Герман решил, что эти люди ему очень не нравятся.
Геликоптеры обеспечили черным огневую поддержку с воздуха. Несколько человек выбрались из огромной машины, подошли к упавшему аппарату и извлекли из помятой кабины два тела, облаченных в темно-серые комбинезоны. Все то время, что люди возились у кабины, со стороны Базы раздавались выстрелы. Мертвых отнесли в большой геликоптер. Один из черных вновь вернулся к упавшей машине, кинул то ли ранец, то ли рюкзак и опрометью бросился бежать зад Спустя полминуты в геликоптере ударило, и он превратился в огромный огненный цветок.
— Зачем они это сделали? — удивился Густав.
— Заметают следы, — с ненавистью процедил Дуго.
Меганики и черные стали выходить из ворот Базы, когда останки рухнувшей машины уже полностью догорели. Герман и не заметил, как прошел целый час. Меганики, не оглядываясь и не разговаривая с черными, скрылись за домами. Загадочные люди погрузились в большой геликоптер, и он, зарычав, закрутил винтами.
Сначала взлетели маленькие машины, за ними тяжело, неуклюже поднялся в воздух транспортный великан. Одна из штурмовых машин сопровождала удалявшийся на северо-запад транспортник. Вторая зависла над базой, затем по спирали стала набирать высоту и удаляться. Герман во все глаза смотрел, как последний геликоптер превратился в маленькую точку, затем неожиданно начал увеличиваться в размерах, с ревом пронесся над Базой, что-то сбросил и скрылся за домами.
— Ложись! — заорал Дуго, отталкивая Германа от окна, и в ту же секунду на Базе взорвалась топийная бомба, превращая стадион в кромешный огненный ад.
Ударная волна была настолько сильной, что пол дома, где они скрывались, пришел в движение. Несколько осколков с жужжанием ударились в стену. Затем наступила тягучая тишина, тишина мертвого, пустого города, которую Герман так люто ненавидел.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:
И появились на земле те, кто был храбр и бесстрашен даже перед лицом смертельной опасности. И ходили они из города в город, не испытывая страха перед тьмой пустошей и разбитых дорог прошлого. И шли они с севера на юг и с запада на восток, принося добрые вести и светлые предзнаменования. Все земли, что не сгорели под ударами дьявольской плети, были пройдены ими из конца в конец. И лишь они одни в Черные века вселяли в сердца детей Его то, что сейчас зовется надеждой. И звали их Пилигримами — детьми Господа.
ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА:
И появились на земле те, кто был хитер и изворотлив. И ходили они из города в город, призывая тьму и мечтая о возврате прошлого. Они, словно мор, шли с севера на юг и с запада на восток. Все земли, даже те, что лежали в горячем пепле и несли печать черного мора, были пройдены ими из конца в конец. Разнося болезни и дурные предзнаменования из города в город, смущая сердца детей Его и ободряя тени тем, что сейчас зовется Тьмой. И звали их тени Пилигримами — предвестниками прихода Антихриста.
Последний Завет. Книга Нового мира. Послание заново рожденным. Ст. 17
Жар на площади стоял невыносимый. Раскаленный воздух обжигал лицо и добирался до тела через плотную куртку из кожи жабобыка. Несмотря на то что здесь было практически невозможно находиться — каждый глубокий вдох грозил выжечь легкие, Герман, движимый странным даже для него самого упрямым любопытством, пробрался к останкам того, что ранее было геликоптером. В обугленной груде железа с трудом угадывались хищные формы летающей машины. Что бы ранее ни находилось в кабине, не возникало сомнений, что теперь там все выгорело от термитного заряда, брошенного неизвестным врагом. Сгорело все, остался лишь металл с темным налетом окалины. От останков боевой машины несло гарью, кое-где поднимался вверх белесый дурно пахнущий дымок.
Все, что произошло за последние два часа, не поддавалось разумному объяснению. Нападение на Госпитальеров, Меганики, неизвестные, летающие машины, которых в воздухе не видели со времен Последней войны, скоротечный бой и, наконец, сброс топийной бомбы на Базу. Взрыв и последовавшее за ним буйство пламени полностью уничтожили оплот Госпитальеров. Герман был уверен, что на Базе никто не уцелел: там, где взрывается топийный заряд, на несколько долгих часов разверзается огненная бездна. Даже самый сильный ливень не способен ее подавить. Огонь стихнет сам, и лишь тогда, коогда ему нечего больше будет есть. Такими зарядами во времена былой силы Госпитальеры выжигали зачумленные районы Города. Любая зараза уничтожалась со стопроцентной вероятностью. Теперь же носившие красные кресты на себе испытали топийный удар. И это было действительно страшно. Страшно оттого, что мир, стабильность которого всегда основывалась на незримом присутствии людей с красными крестами и их неприкосновенности, пошатнулся. Герману вдруг показалось, что он и все его спутники стоят на краю глубокой пропасти, вглядываясь в разверзшийся перед ними огненный зев, готовый поглотить людей в мгновение ока.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
