– Сколько? – спросил Харальд, едва удерживаясь от желания войти внутрь.
* * *
Дождь стучал по крыше, навевая дрему, а от натопленной печи тянуло теплом. В комнатах вкусно пахло свежими досками. Почти месяц длился ремонт, и каменщики, кровельщики, а также прочие мастеровые славного города Бабиля неплохо на нем заработали.
– Ты хочешь, чтобы я жила здесь? – осматривая прихожую, где главное место было занято огромной старой вешалкой – наследством от прежних хозяев, спросила Ара. В голосе девушки явственно звучало потрясение. Она ещё не оправилась от того, что стала свободной, что вырвалась из плена «Зеленой розы». А теперь ещё и роскошный двухэтажный дом…
– Да, ты будешь жить тут, – гордо сказал он, закрывая входную дверь, за которой свирепствовала октябрьская непогода.
Он явился в «Зеленую розу» около полудня и после нескольких часов споров выкупил Ару.
И о том, что потратился, ничуть не жалел.
– А кто натопил печь? – спросила она, входя в комнату. Мебель тут тоже была старой. Громадный комод подпирал потолок, а стол, казалось, вот-вот рухнет – настолько ветхими выглядели его ножки.
Зато стекла узких окон сияли, а от проконопаченных стен не тянуло сквозняком.
– Я, с самого утра, – проговорил Харальд, проходя в комнату вслед за подругой. В словах его звучала гордость. – В подвалах столько угля, что хватит до самой весны. Вон там – кладовая и кухня, там – выход на задний двор, – говоря, от открывал и закрывал двери, демонстрируя расположение комнат, – тут выход на лестницу. Вниз – подвалы, вверх – второй этаж, там спальни и чердак.
Когда Харальд оглянулся на Ару, то лицо её было белым, а нижняя губа закушенной. В серых, как осеннее небо, глазах не было радости, и даже огненно-рыжие кудри, казалось, поблекли.
– Что-то не так? – спросил он.
– Я не могу здесь жить! – сказала она, и голос её звенел натянутой тетивой.
– Почему?
– У меня… я никогда не имела своей комнаты! – Девушка села на стул, словно её не держали ноги. – Мой отец был башмачник, и все мы ютились в домике, меньшем, чем эта комната… Когда меня продали в «Зеленую розу», я была ужасно рада, что у меня будет своя кровать! А здесь? Громадный дом, богатому купцу впору… Нет, я не могу!
– Придется привыкать, – проговорил Харальд, ощущая нечто похожее на обиду. Он ожидал благодарности, радости, но никак не противодействия. – Я купил этот дом, я выкупил тебя…
– Так ты что, думаешь, что раз заплатил, то можешь мне приказывать? – Она выпрямилась на стуле, сверкнув глазами. – Что теперь я твоя рабыня?
Ара почти кричала.
– Нет, – сказал Харальд, подходя вплотную и обнимая её. От пышных волос исходил едва уловимый аромат ландышей. – Просто мне очень нужно место, куда я могу возвращаться, и та, к которой я могу возвращаться. «Спившийся демон» и девушка из «Зеленой розы» подходят для этого плохо. Я очень прошу – поживи здесь, а?
Она попыталась вырваться из его объятий, но он держал крепко.
– Ладно, – сказала она все ещё обиженно. – Но ведь на тебя будут показывать пальцем из-за меня…
– А, это ерунда, – усмехнулся Харальд. – Пусть их…
Ему было хорошо и покойно, лишь в самой глубине сердца ворочался предательский холодок, намекая, что счастья этот дом не принесет. Харальд изо всех сил старался заглушить предвещающий недоброе внутренний голос, но так и не смог…
* * *
Пиво в дешевой забегаловке около западных ворот отдавало горелой шерстью. Хмельного Харальд не любил, но очень уж неприятным вышел разговор с Арой. Из дома на улице Дырявых Горшков Харальд выбрался в изрядном расстройстве, наверное, впервые в жизни ощущая желание напиться.
Вывеска с изображением желтой кружки, из которой вытекала пена, похожая на белесый гной, попалась на глаза очень кстати.
Он заказал двойную порцию, о чем пожалел после первого же глотка.
Не допив и половины кружки, отставил пиво, обдумывая произошедший разговор. Подруга по-прежнему отказывалась радоваться по поводу нового жилища. Это злило, и сильно.
Скамья напротив скрипнула. Оторвавшись от собственных мыслей, Харальд обнаружил, что на ней кто-то сидит. Стремясь скрыть легкое замешательство, отхлебнул из кружки и с трудом удержался от того, чтобы сплюнуть.
– Здесь не самое лучшее пиво, как я погляжу, – сказал сидящий напротив человек.
Харальд невольно глянул на него и тут же подобрался, ощущая исходящую от незнакомца опасность.
Серые волосы, острый взгляд желтых, похожих на птичьи глаз. Широкие плечи и руки, лежащие на столе нарочито дружелюбно, ладонями вверх. И за всем этим – в каждом слове, в каждом движении, даже во взмахе ресниц – готовность напасть. Словно у рыси. Вот она расслаблена и лежит спокойно, а спустя миг когти рвут тело жертвы…
Человек походил на Берга, но был лишен его внешней мягкости.
– Да, – сказал Харальд, ощущая, что встретил если не сильнее себя, то по крайней мере равного. – Не лучшее.
– Не перейти ли нам в другое место, где напитки несравненно изысканней? – Желтоглазый усмехнулся, обнажив острые зубы, похожие на собачьи.
– Кто вы? – поинтересовался Харальд напрямую, размышляя, не наняли ли кого убить его самого.
– Это не важно. – Желтоглазый вновь усмехнулся, и Харальд с облегчением понял – драки не будет. Сегодня. – Мой хозяин заинтересован в вас.
Вновь усмешка, а Харальд выругался про себя. Поддался эмоциям и не смотрел вокруг – непростительная небрежность.
– А почему ваш хозяин решил, что я пойду к нему?
– Я бы мог заставить. – На лице желтоглазого отразилось откровенное сожаление. – Но мне не велели. А хозяин попросил передать вам, что он знает, кто убил Канута.
– И что? После этого я должен идти за вами куда угодно, может быть, в ловушку?
– Что означают эти слова, я и сам не знаю. – Собеседник пожал плечами. – Ну а по поводу ловушки – вы можете сообщить о встрече кому угодно, и назначить любое удобное время.
– Хорошо. – Мгновение Харальд помолчал. – Пойдем сейчас. А где меня ждут?
– На постоялом дворе «Серебряный петух».
Харальд поднялся из-за стола, удивленно хмыкнув. Названное заведение считалось самым дорогим в городе, останавливались там только богатейшие из родовитых.
Пиво так и осталось недопитым.
* * *
«Серебряный петух» занимал места в два раза больше, чем обычный постоялый двор. Вольно раскинулись конюшни. Отдельно, соединенная с основным зданием галереей, стояла кухня. Ветер нес от неё такие запахи, что у Харальда забурчало в животе.
Еще он знал, что здесь есть свои мастерские – шорная и кузнечная. Захочется гостям починить упряжь или заново подковать лошадь – пожалуйста, и никуда отлучаться не надо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
