я и зашагал вниз, наглым образом бросив гостей.
Прошёлся по верхнему этажу, поздоровался с Серафимионом и Энтоном. «Джуна» нигде не было, а за спиной услышал слегка растерянный голос Маркунды:
— Ну, привет. Давно не виделись.
Прошёлся мимо реактора и кают. Из одной из дверей доносился мощнейший храп. Я заглянул и увидел Рюрика, восседающего рядом с тахтой, где лежала его сестра.
— Спит, — тихо прокомментировал он и уткнулся в какую-то маленькую книжицу.
Я кивнул, спустился на самый нижний уровень и наконец-то обнаружил Иннокентия. Тот сидел рядом с нашим броненосцем и самозабвенно чесал у него за ухом. Но завидев меня тут же вскочил и испуганно отошёл в сторону.
— Прости, шеф, я правда не думал, что…
Договорить он не успел — мой кулак врезался под дых. Иннокентия согнуло, я подумал, что неплохо было бы и добавить, но ограничился этим.
— Избиение… рукоприкладство, знаешь ли!
— Ты не понял? Мне самому противно! Но, блин, мне так больно было! Я чувствую, что если не врежу тебе посильнее, то просто взорвусь!
— Погоди, погоди! — он отскочил к столу и отдышался. — Смотри, что я нашёл.
Он поднял с верстака деревенскую куклу — обычную соломенную игрушку из перевязанных тканью пучков травы.
— Что за хрень?
— А ты проверь? Нашёл, просканировав ближайшие деревни. Последний аккумулятор истратил!
Он показал на ракушку, висящую на шее. Я взял куклу в руки, взвесил. Что-то чувствовалось, не увеличенный вес, но что-то подобное по ощущениям, отдававшееся в руке лёгким дискомфортом.
— [Опен алгоритм… Рид… суперюзер], — пробормотал я.
Перед глазами пробежала гигантская портянка текста вперемешку со схемами, подсвеченными квадратами и прочим. Язык был похож на русский в латинской транскрипции, только с какими-то странными просторечиями, словечками, а также парой немецких слов.
— Какой-то новый язык Алгоритмов.
— Что, у тебя открылось⁈ — воскликнул Иннокентий. — У меня вылезла какая-то хрень — с черепом и предупреждением, дескать, не лезь, а то убьёт.
— Ну, у меня-то есть умение взламывать чужие алгоритмы. Давай, спасибо, сейчас придумаю, как скопировать.
Я изощрился — поднял с пола камешек, выпавший из копыт Энта Четыре Ноги и скопировал на него текст Алгоритма.
— Я думаю, что ею управляли издалека, — сказал Иннокентий, развенув перед собой невидимое полотно.
— Давай, разбирайся, умник. Мне надо с гостями поговорить. Позже тоже подходи.
Иннокентий промолчал. На выходе из отсека я задержался и всё ж бросил через плечо:
— Надеюсь, бил тебя первый и последний раз.
Вернулся в столовую — там Энтон уже поил чаем Халиба, Маркунду и Серафимиона. Последние сидели рядом, и я заметил, что Маркунда коротко коснулась руки моего синевласого друга — видимо, помирились.
— Где там твой знаменитый кофе, Станислав? — прищурился Халиб.
— Ты издеваешься, что ли? Я же сказал, что там мертвые окаменелые семена. Пробовал заварить — получается пыль с углём.
— Я не издеваюсь, — на лице Халиба отразилось искреннее удивление. — Неужели ты до сих пор не допёр…
— А можешь показать? — перебила Маркунда.
Порылся в шкафу и выудил кофейное дерево — оно переломилось пополам, и половина зёрен валялась в мешке. Маркунда повыбирала семена, положила пару наиболее целых на стол.
— Халиб, напомни?
— [Дезоксирибонуклеинлы кислотасы эзлэу хэм анализлау]!
— [Генетик кодны янадан торгызу]! — добавил Серафимион.
— Вы чего… хотите сказать, что?…
Халиб проигнорировал моё удивление и повернулся к Энтону.
— Отсыпь чаю травяного. И мясного чего-нибудь. И семена, орехи, если есть. Объедки можно.
На стол легли принесённые ингредиенты.
— Ну вот, вроде бы нашлась целая цепочка, — известила Маркунда.
Крошки чая, веточки, прогорклые семена местного овса зашевелились, стали вспыхивать мелкими вспышками и терять крошечные фрагменты. Над всеми ними закрутилась красная точка, постепенно выросшая в шарик величиной в два-три сантиметра. Когда сияние завершилось — на пол упало зеленое полураскрывшееся семя с тонким ростком, пробивающимся из сердцивины.
— Это ж… мать его… Вы серьёзно?
Я осторожно взял семечко и подержал в руках.
— Серьёзнее некуда, — кивнула Маркунда.
— А ещё парочку сделай, а?
— Да не вопрос.
Над горкой жертвенного материала выросли и упали на стол ещё пять таких же семян.
— Склонируешь сам.
— Дай обниму!
Расчувствовавшись, я заключил в объятия Маркунда и Серафимиона, а Халибу просто пожал руку.
— В общем, спасибо, парни. Энтон, у нас же найдутся горшки? Сколько ему расти ещё?
Энтон пожал плечами.
— Горшки найдём. Но так — вроде же деревья это, растут года два-три.
Тут я немного приуныл.
— Ладно, пока надо в горшки, а потом посажу во Дворце. Но я вас позвал не за этим. Маркунда, что ты знаешь про ренегатов в Ала?
Маркунда допила чай, закусив хлебцем из слоёного теста— интересно, где это Серафимион такие берёт?
— Ну, в общем, смотри. Что мы знаем. Их немного. Пара-тройка. Очень хорошо обученные, с неплохим знанием Алгоритмов. Следов почти не оставляют. Молодые, но могут многое. У них откуда-то большой запас а-ашек, иначе я не могу понять, откуда они черпают столько энергии.
— Теодора? Она могла? — предположил Энтон.
— Это была первая мысль. Ну… Не её почерк. Могла, конечно, нанять гастролёров, но пока ничего не указывает на неё.
— Всем привет, — послышался голос Иннокентия у входа в столовую. — В общем, я нашёл место подключение Алгоритма к кукле.
Я возвёл оче горе — про куклу и неизвестный язык совсем не хотелось рассказывать раньше времени, но придётся.
— Что за кукла?
— Предположительно — через неё шло подключение и управление, — сказал Иннокентий. — Ну, там
