Однако романтические наклонности вовсе не помешали молодому человеку окончить кадетский корпус с отличием. Затем в 1897 году он окончил Николаевское кавалерийское училище, из которого был выпущен – опять-таки по первому разряду – корнетом в лейб-гвардии Кирасирский ее величества полк. В дальнейшем успешный офицер окончил Николаевскую академию Генерального штаба, офицерскую кавалерийскую школу.
– Блестящая эрудиция и трудолюбие способствовали карьере и, в свою очередь, никак не мешали увлечению поэзией, – продолжает Олег Пухляк. – В 1907 году Георгий Гончаренко издал свой первый поэтический сборник «Вечерние огни». Чередуя, как это было положено в армии Российской империи, штабные должности с командными, Георгий Иванович 10 апреля 1911 года был назначен начальником штаба Усть-Двинской (Даугавгривской) крепости. В этой должности в марте следующего года он получил звание полковника, в котором его и застала в крепости Первая мировая война.
О последних днях мира и первых днях войны он оставил воспоминания, интересные не только для историка – заметки Галича отличаются живостью языка и яркостью передаваемых впечатлений.
С осени 1915 года А. И. Гончаренко командует 19-м драгунским Архангелогородским полком. Воюет самоотверженно, и в 1917 году он уже генерал-майор. Правда, для Гончаренко, убежденного монархиста, звание, данное Временным правительством, большой цены не имело. После Октябрьской революции ему не раз пришлось столкнуться с ситуацией, когда жизнь его и других офицеров висела на волоске. Решив не сидеть сложа руки, он стал пробираться на юг, где давало первые ростки Белое движение. Во время Гражданской войны Гончаренко служил в Киеве и Одессе, затем – в Константинополе. Согласно преданию, в дни эвакуации белой армии и родились всем известные строки, обращенные к поручику Голицыну и корнету Оболенскому, имевшим реальные прототипы среди знакомых Гончаренко офицеров.
– В провозглашенной Латвийской Республике был принят либеральный закон о гражданстве, – говорит Олег Пухляк. – По нему гражданами республики признавались все проживавшие на ее территории до начала мировой войны. По этой причине Гончаренко решает ехать в Латвию. В Риге его не ждали с распростертыми объятиями, но остаться живым – это тоже немало. Связь с семьей, оставшейся в Петрограде, оказалась оборванной. Каких-либо накоплений у Георгия Ивановича не было, поэтому приходилось браться за любую работу. Он работал кавалерийским инструктором в военной школе, судьей на ипподроме. Писал в газету «Дни», добился статуса постоянного сотрудника газеты «Сегодня».
В 20—30-е годы Галич уже широко известен в литературных кругах русского зарубежья как поэт и публицист. Он опубликовал 13 книг: стихотворения, рассказы, очерки путешествий, воспоминания, романы. Василий Немирович-Данченко характеризовал его как значительного и яркого писателя, в то время как Владимир Набоков жестко критиковал за провинциальность и безыскусность.
– 60-летний юбилей Галича в 1937 году отмечался в Риге широко, – продолжает рассказ Пухляк. – Пусть не было уставленных яствами роскошных столов, но теплых дружеских пожеланий было в избытке.
С приходом советской власти в 1940 году Георгий Иванович был вызван для беседы в органы НКВД. Все знакомые отмечали угрюмое настроение Гончаренко. На сочувственные вопросы он отшучивался: мол, был молодой – и настроение веселое было, а сейчас… Предложение сотрудничества с репрессивными органами государства, с которым он боролся в свои молодые годы, Георгий Иванович считал для себя неприемлемым и 12 декабря 1940 года покончил с собой, повесившись в своей квартире.
Немногие знают о подлинности поручика Константина Голицына, человека, чья судьба была связана с Киевом. Поручик князь Константин Александрович Голицын, отпрыск прославленной фамилии государственных деятелей и виноделов России действительно стал героем этой песни. Из архивных документов известно, что Голицын служит в кавалерии вместе с корнетом Оболенским (тоже реальным историческим персонажем) и события начала 1918 года застали его с эскадроном в Донских степях, воюющим против большевиков. В своем эскадроне, состоящем из офицеров – членов полка Императорской фамилии поручик ведает вопросами вооружения и боепитания (вот откуда знаменитое «Раздайте патроны, поручик Голицын»). А героем романса он стал благодаря знакомству с Георгием Гончаренко, в годы Гражданской войны.
Это было в январе 1919 года, когда на Украине правила Директория во главе с Петлюрой и Винниченко. Историческая встреча произошла в кутузке Осадного корпуса сечевиков где-то на улице Пушкинской. Гончаренко, снятый с поезда петлюровскими постами под Одессой и опознанный как гетманский генерал, парился на нарах уже несколько дней, когда к нему подселили двух новых соседей: бывшего главбуха киевского Нового банка Беленького и юного Голицына. Первого арестовали за то, что ссужал деньги Скоропадскому, второго – по недоразумению. Его перепутали с престарелым дядей поручика, князем Голицыным, возглавлявшим «Протофис» – организацию, сделавшую в своё время Скоропадского гетманом. В одной камере генерал Гончаренко и будущий герой песни провели целую неделю. На восьмой день начальство решило перевести трёх арестантов в другое место. В качестве охраны к ним приставили старенького сторожа, позвякивающего ключами в одном кармане и пригубленной бутылкой горилки в другом. Чтобы узники не сбежали, сторож взял в руки их вещи, в которых, на его взгляд, находились ценности. Он почему-то решил, что конвоируемые не решатся бросить вещи ради побега. Когда странная процессия вышла на Крещатик, генерал присел, чтобы завязать шнурок, а банкир и поручик рванули вперёд. Сторож бросился за ними, но на полпути остановился, вспомнив, что за его спиной остался Гончаренко. Георгий Иванович тем временем быстрой походкой шёл в противоположную сторону. Сторож только и смог, что сокрушённо потрясти ключами в спины беглецов.
Константин Голицын пробрался на юг, но дальше не поехал, а поступил в белогвардейскую Добровольческую армию генерала Деникина. Здесь, уже в чине штабс-капитана, он командовал сводной ротой, состоящей из бывших стрелков полка Императорской фамилии. Какое-то время вместе с князем служил и ещё один любопытный офицер – Юрий Гладыревский – личный друг Михаила Булгакова, ставший прототипом Шервинского из «Белой гвардии». Тёплым августовским днем 1919 года рота князя Голицына на плечах красных одной из первых ворвалась в Киев. Но, как известно, белые были разгромлены. В следующий раз Голицын вернулся в Киев летом 1920 года, но уже не как победитель, а как жалкий и оборванный военнопленный, попавшийся красным под Одессой. В то время шла война с белополяками, РККА остро нуждалась в командных кадрах, и князя быстро переделали в военспеца, вновь отправив на фронт. Так что Гражданскую войну Голицын окончил уже в Красной армии. Он вернулся в Киев, женился, поступил на советскую службу и зажил мирной жизнью, скрывая своё прошлое. Но тщетно. Следственное дело по обвинению в контрреволюционной деятельности Голицына, бывшего князя, бывшего поручика, бывшего деникинца, управляющего делами Киевглавпроекта, около шестидесяти лет хранилось под № 1919 в архиве КГБ УССР. Как следует из документов, Голицына арестовали морозной январской ночью 1931 года. Дело, по которому проходил князь, называлось весьма безобидно: «Весна». Но это только на первый взгляд. Дело было инспирировано ГПУ для уничтожения в СССР бывших генералов и офицеров царской армии, независимо от их заслуг перед советской властью. Заставляли признаться только в одном: причастности к контрреволюционной офицерской организации. И подавляющее большинство арестованных, как правило, под пытками подписывали всё, что им подсовывали следователи.
Над арестованными в Киеве почти 600 бывшими генералами и офицерами «трудились» не только сотрудники ГПУ, но и курсанты местной школы милиции, отрабатывавшие на подследственных приёмы рукопашного боя. Как результат – более 95 % «признаний», почти 160 вынесенных смертных приговоров. Попал в это число и князь Голицын. Постановление о расстреле Константина Голицына было вынесено 20 апреля 1931 года. Однако расстреляли его лишь одиннадцатью днями позже вместе с бывшим прапорщиком Левицким и подполковником Белолипским, который в 20-е годы переквалифицировался в актёра и играл первые роли на подмостках киевских театров. Какая судьба постигла супругу Константина Александровича – неизвестно. Офицеров, расстрелянных по делу «Весна», закапывали в братских могилах на Лукьяновском кладбище. Там их останки покоятся и до сих пор.
Трагически сложилась судьба и Георгия Гончаренко. Обстоятельства его гибели доподлинно неизвестны. По преданию, генерал Гончаренко, известный своей журналистской деятельностью и непримиримой позицией по отношению к советской власти, был арестован уже в первые часы после вступления в Латвию Красной армии. При аресте у него нашли двенадцать из четырнадцати книг, не хватало только «Красного хоровода». В НКВД хорошо знали, с кем имеют дело, и в сопровождении охраны генерала послали домой – за двухтомником. Но там, дождавшись, когда охранники выйдут из комнаты в коридор, 63-летний генерал быстро смастерил петлю и набросил себе на шею. Ещё до прихода в Латвию Красной армии Юрий Галич обещал знакомым, что живым в руки большевиков не дастся. И старый императорский гвардеец выполнил последнее в своей жизни обещание.
