Колбасило так, что мне чуть не оторвало руку: выброска с «ИЛа» оказалась не чета четыреста десятой «Элке» или «Ми-8», с которых я прыгал до этого, во время ноябрьских тренировочных сборов в Ступино! Всему виной была скорость десантирования – примерно от 140 километров в час у «Ан-2» до 350 400 у этого летающего гробика! В общем, первые секунд тридцать мы особенно и не пытались «лечь» на воздух: пока падала скорость, все трое, поджав колени, изображали из себя единый плотно упакованный кокон… И лишь когда наше падение достаточно замедлилось, «улеглись» на набегающий снизу поток трехлучевой звездой… Косясь на запястье левой руки, на котором ярко фосфоресцировала стрелка «высотника», я с нетерпением ждал, когда Глаз даст команду «разбегаться»…
…На шестистах метрах мы уже «висели» – построившись лесенкой, наши «Арбалеты» бесшумно скользили над тропическим лесом, следуя за куполом Щепкина: говорят, у него был нюх на площадки, пригодные для ночного приземления…
Как оказалось, говорили не зря: купола вышли на место, напрочь лишенное деревьев – под нами было русло достаточно полноводной речки… Пришлось отцепляться метрах в пяти над поверхностью, чтобы не возиться потом в воде с обязательно накрывшим с головой парашютом… Мне повезло больше всех: уйдя в воду, я почти сразу же уткнулся ногами в каменистое дно и уже через минуту был на берегу… А Леху и Вовку немного протащило по течению, но, к моему удивлению, плавали они, даже с тяжелыми, тридцатикилограммовыми рюкзаками, как рыбы! Но особенно восторгаться времени не было – через сорок минут должно было начать светать, и, утопив ненужные более подвесные системы с куполами, маленький отряд растворился в джунглях Мапуталенда – одного из самых диких и отдаленных районов ЮАР…
…Проблемы начались на вторые сутки марша: сначала я почувствовал отдаленное внимание к нашим персонам, а потом где-то впереди начала скапливаться какая-то угроза… Посетовав на разыгравшуюся интуицию, я удвоил внимание и предложил пропустить меня вперед. Костян и Глаз не возражали: каждый боец, прошедший горнило войны, обычно принимал во внимание даже такую малость, как предчувствие… В общем-то не зря – через полчаса передвижения я заметил первую растяжку…
– Озээмка! – удивился Леха, рассмотрев спрятанный под листьями «сюрприз». Аккуратно перешагнув зеленую леску, натянутую поперек тропы, мы двинулись дальше, чуть понизив темп… Еще через десять минут моя правая нога, коснувшись очередного корня, вдруг ощутила отсутствие опоры и еле успела замереть в воздухе: под ногами оказалась ловчая яма, утыканная по дну заостренными кольями, с примотанными к остриям для гарантии осколками толстого стекла… Пришлось удвоить осторожность… А где-то через час мы почти напоролись на засаду. Вернее, я почувствовал ее метров за двести, но сообщать об этом не стал – было бы странно, если бы я вдруг поднял руку и сказал что-то типа: «Там, впереди, в полукилометре, четыре мужика с оружием! Ждут нас с нетерпением!»… Вместо этого за пятьдесят метров до первого аборигена я подал знак «внимание» и бросил в расщелину пораженного молнией дерева метательный нож… Не дожидаясь, пока он достигнет цели, отправил второй чуть правее, за похожую на узел перепутанную связку лиан и тут же метнулся в сторону: длинное копье с устрашающего размера лезвием вдруг распороло воздух и глухо воткнулось в ствол на уровне моего горла…
Через миг в бой вступили мои напарники: захлопали глушители АПСов и в кустах, откуда и вылетело копье, раздался крик боли… Четвертого и последнего воина достал тоже я – дождавшись, пока из листвы метрах в восьми надо мной покажется конец тоненькой, похожей на трубку палки, я метнул туда вырванное из дерева копье и попал: тело очень смуглого, в одной набедренной повязке воина, хрипящего от боли, рухнуло на землю и, пару раз дернувшись, затихло… Костян и Глаз, совершившие «круг почета» вокруг этого ничем не примечательного поворота тропинки и не обнаружившие более ни одного врага, вернулись обратно и с опаской уставились на трубку в моих руках: маленький шип, вставленный внутрь, судя по запаху, был обильно смазан ядом и, как мне кажется, мог доставить кучу неприятностей тому, кого бы смог оцарапать…
– Положи эту дрянь! – сморщившись, приказал Щепкин. – Она с ядом! Не дай бог, поцарапаешься! Никакая сыворотка не спасет! Вот, блин, попали! У них тут что, война?
– А хер их разберешь! – мрачно буркнул Ребров, перезаряжая ополовиненную обойму пистолета. – Сколько раз был в этой долбанной Африке, никак привыкнуть не могу! Пока не начнут стрелять, хрен кого услышишь…
Тут он удивленно поднял глаза и, не отводя от меня взгляда, изумленно спросил:
– Ты их что, услышал?
– Неа, как всегда, унюхал! – попробовал было отшутиться я, но, увидев, что вопрос в глазах парня не пропал, попробовал объяснить: – Чувствую я опасность! Жопой! Показалось вдруг, что дальше идти нельзя! Я на миг замер, а он пошевелился! Вот я и бросил нож! Второй тоже подставился…
Недоверие в глазах лейтенанта сменила зависть:
– Вот бы мне так!
– Ладно, нет времени трепаться! Если Тсонга вышли на тропу войны, то у нас проблемы! Пилить еще сорок с лишним километров, а доберемся или нет – бабушка надвое сказала… Подбери ножи и в путь! – вмешался Глаз. – Кстати, хорошие были броски! Мастер ставил!
Я согласно кивнул головой, про себя помянув добрым словом Наставника, благодаря которому мог метать все, что угодно, от ножей до монет, практически не промахиваясь даже по движущейся мишени…
К вечеру, переходя небольшую речушку, буйствующую в глубоком ущелье, по подвесному веревочному мостику, мы наткнулись на тело одного из группы спасения: опухший от яда труп был распят на суку здоровенного лесного великана метрах в сорока от опушки леса, прямо напротив моста, словно в предупреждение непрошеным гостям из большого мира…
– Антошка! – выдохнул Володька. – Блин, мы с ним вместе училище заканчивали!
– Сука был конченая, но все равно жаль! – покачал головой Леха и, посмотрев на мое непонимающее лицо, пояснил: – Жадный был до отвращения! За рубль мог удавить и удавиться… Не любил его никто. Но как подрывник был хорош…
– Понятно! – Я отвлекся от разговора и снова просканировал окрестности. Судя по моим ощущениям, засада за мостом никуда не исчезла, а, наоборот, даже пополнилась двумя людьми, один из которых все еще двигался между деревьев, невидимый с нашей стороны, но чем-то здорово озабоченный…
– Мне кажется, в лесу за мостом кто-то есть! – изобразив, что изо всех сил всматриваюсь в гущу леса, прошептал я…
– Из-за деревьев не выходим! – тут же среагировал Глаз и пропал среди зарослей… Тут же в ухе два раза щелкнуло, и раздался его тихий голос: – Кость, прикрой! Я погляжу, что да как…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
