К моменту смерти Мурада IV, а случилось это 8 февраля 1640 года, из всей династии Османов в живых оставались только он и его психически не совсем здоровый брат Ибрагим, которого Кёсем тщательно прятала от Мурада. Из десяти сыновей сурового султана ни один до этого момент не дожил, всех своих родных и сводных братьев Мурад казнил. В последние дни жизни султаном овладела безумная идея прервать род Османов и передать власть крымскому хану Бахадыру I Гераю…
Уже лежа на смертном одре, Мурад IV послал слуг удавить Ибрагима, но те ослушались. Правда, умирающему от цирроза печени султану доложили, что его приказ исполнен, однако Мурад этому не поверил. В агонии он поднялся с кровати и побрел сумеречными дворцовыми коридорами, чтобы взглянуть на безжизненное тело брата. Где-то во время этого исполненного боли и ненависти пути он и умер в тишине и одиночестве.
Ибрагим I, вдруг ставший правителем империи, раскинувшейся на трех континентах, провел детство в четырех стенах кафесы, «золотой клетки» Османов, в постоянном ожидании казни. Поэтому, когда слуги явились поздравить его с кончиной Мурада IV, молодой человек им попросту не поверил, посчитав это уловкой. Ибрагим забаррикадировался в кафесе и отказывался открывать двери даже своей матери Кёсем. Так продолжалось до тех пор, пока янычары не приволокли к дверям труп Мурада, чтобы наследник смог удостовериться, что тот уже никому не навредит. Только после этого Ибрагим покинул свою тюрьму и одновременно убежище, чтобы принять верховную власть. Кёсем, уберегшая его от казни, не только вернула себе титул валиде, но и спасла династию Османов от вымирания.
Увы, как показали последующие события, трудности только начинались. Юность, проведенная в заточении и беспрестанном страхе за свою жизнь, не могла не сказаться на психике Ибрагима, и без того хрупкой. Даже мать называла мальчика дурачком. Впрочем, в начале правления состояние нового султана, казалось, стало улучшаться. Он регулярно читал отчеты министров и писал в ответ неожиданно ясные и разумные инструкции. Чтобы лучше понимать обстановку, Ибрагим инкогнито бродил по улицам и рынкам Константинополя, прислушиваясь к разговорам простолюдинов.
К несчастью для султана, да и для всей страны, ни его усердие, ни стремление разобраться в проблемах империи никому не были нужны. От Ибрагима, последнего из рода Османов, требовали только одного: как можно скорее обзавестись как можно бóльшим количеством наследников. Подбором и обучением подходящих для этой ответственной задачи девушек занялись сама валиде Кёсем и старшая сестра султана Айше. Вскоре Ибрагима окружали соблазнительные юные красавицы, но… прошел целый год, а двадцатипятилетний султан не только не обзавелся детьми, но даже не прикоснулся ни к одной из гаремных прелестниц. Османские врачи разводили руками и сокрушенно шептались, что Ибрагим слаб не только на голову… Зимой 1641 года султан слег с серьезным недугом, и все правительство империи запаниковало: единственный из Османов при смерти!
Положение – и заодно династию – в который уже раз спасла Кёсем. С несвойственной ей деликатностью валиде обсудила с сыном его проблемы и выяснила, что дело не в импотенции султана, а в его застарелых фобиях. Проведший ранние годы жизни в замкнутом пространстве, в окружении немых евнухов, Ибрагим не только не имел представления об интимных отношениях с прекрасным полом, но и попросту боялся новых людей, а тем более всех этих ослепительно красивых девушек, которые зачем-то домогались его внимания. Кроме того, Кёсем узнала, что сыну нравятся женщины в теле, причем очень пышнотелые – вес наложниц Ибрагима обычно варьировался от 100 до 230 кг…
К моменту выздоровления султана мать и сестра подготовили все необходимое: безупречно стройных юных красавиц в чертогах гарема заменили пышные дамы. Для усиления эффекта Кёсем обратилась к услугам некоего Джинжи-ходжи, мошенника и авантюриста, которого одни историки называют «османским Распутиным», другие – «турецким Калиостро». Джинжи-ходжи умел найти подход к Ибрагиму в любом его сумеречном состоянии, кроме того, он пичкал султана самыми невероятными средствами для повышения потенции.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Уловка удалась – уже 2 января 1642 года для подданных Порты были устроены пышные празднества в честь рождения долгожданного наследника. Шехзаде, матерью которого была наложница по имени Турхан, назвали Мехмедом. В том же году у Ибрагима родилось еще пятеро детей. И останавливаться он не собирался – султан вошел во вкус.
Зацикленность султана на плотских утехах позволила валиде Кёсем и великому визирю Кеманкеш Кара Мустафе-паше разделить власть над империей. Их отношения, сначала партнерские, со временем превратились в острое соперничество, которое закончилось для Кара Мустафы-паши поражением. Кёсем, поставлявшей сыну все новых любовниц, не стоило больших трудов убедить Ибрагима, что великий визирь – предатель и враг османов. Доверчивость и любвеобильность султана стоили его первому министру головы. Постепенно султан становился все более неуправляемым и менял визирей одного за другим. У Ибрагима стали случаться приступы беспричинной ярости. Во время одного из таких припадков он, в отместку за нападение мальтийских пиратов на корабль с паломниками, приказал казнить все христианское население империи. Правительство, разумеется, проигнорировало этот указ, но теперь даже самые близкие к Ибрагиму люди понимали, что он может быть опасен.
Из-за психической нестабильности у султана возникла навязчивая идея овладеть как можно большим количеством женщин и оставить как можно более многочисленное потомство. Не способствовали душевному здоровью Ибрагима и сомнительные снадобья для поддержания мужской силы, которые он принимал в слоновьих дозах. Обыденным делом стали безумные оргии с огромным количеством наложниц и специально доставленных во дворец девственниц. Вскоре за аппетитами султана не смогли угнаться даже невольничьи рынки – туда просто не привозили такого количества красивых невольниц в теле. Тогда слуги султана принялись искать для него новых любовниц в городе – сначала среди разведенных и свободных женщин, а затем и среди замужних. Отказов Ибрагим не принимал, без колебаний добиваясь желаемого силой…
От похоти султана пострадала даже одна из вдов покойного Мурада IV. Султан набросился на отвергшую его домогательства женщину и попытался ее изнасиловать, но та храбро отбивалась кинжалом. На вопли и ругань прибежала валиде Кёсем и принялась отчитывать сына за непристойное поведение. Пока она отвлекала Ибрагима, его несостоявшаяся жертва смогла сбежать. Султан пришел в ярость и выслал мать из дворца, но привычек своих не изменил.
К концу 1647 года безумного султана перестали поддерживать даже близкие. В декабре он официально женился на Хюмашах-султан, что всерьез обеспокоило его фавориток, в особенности мать его первенца Турхан. Имущество протестовавших против этого брака было по приказу Ибрагима конфисковано и включено в список свадебных подарков его невесты… К 1648 году даже самые непримиримые политические оппоненты сошлись во мнении, что Ибрагим опасен для всех, и прежде всего для империи.
Последней каплей стало нападение султана на дочь видного религиозного деятеля. По приказу Ибрагима эту очень красивую девушку похитили. Султан несколько дней насиловал несчастную, а после вернул семье с оскорбительными комментариями о ее «преувеличенных достоинствах». Известие о таком произволе привело религиозных деятелей и находившихся под их влиянием янычар в ярость. Даже Кёсем, некогда отчаянно защищавшая Ибрагима от преследований его брата, вынуждена была констатировать: «В конце концов он не оставит в живых ни вас, ни меня… Все будет руиной. Его следует немедленно лишить трона». Единственное, на чем настаивала валиде, – это на сохранении жизни ее безумному сыну.
7 августа 1648 года новый великий визирь – предыдущего заговорщики зарубили при попытке к бегству, из-за чего он получил посмертное прозвище Тысяча Кусков, – в сопровождении янычар прошел в покои султана и вручил ему фетву[159] шейх-уль-ислама, согласно которой Ибрагим, нарушивший все законы Божеские и человеческие, признавался неверным и не имеющим права руководить мусульманами. Ибрагим пришел в ярость, разорвал фетву и кричал, что убьет ее автора, пока командир янычар не возразил султану, что сейчас как раз его жизнь в опасности. После этого Ибрагим присмирел и согласился отречься. Едва он подписал необходимые бумаги, янычары оттащили низложенного султана в специально подготовленную для этого клетку и заколотили ее гвоздями, оставив лишь небольшую дверцу для передачи узнику пищи. Вот так Ибрагим, начавший жизнь в золотой клетке, закончил ее в клетке из закаленного железа. Он просидел там девять дней, безостановочно рыдая и выкрикивая проклятия в адрес своих врагов.
