— Точняк, давайте не будем этого делать, — сказал Траск.
Леопальд и Саген фыркнули.
— Все с этим согласны? — спросил Варко. — Кодер?
Технопровидец выглядел бледным и изможденным. Он едва дотронулся до своего пайка.
— Вы ждете, что я возражу, капитан? — спросил он.
— Я подумал, что ты тот, кто может не согласиться, — сказал Варко. — Нет там в тебе никаких пламенных порывов вернуться обратно и драться за Кузницу?
Кодер передернул плечами.
— Капитан Варко, во мне не осталось никаких пламенных порывов вообще.
Варко перехватил взгляд Гектона. Тот печально покачал головой. Кодер умирал. Он истратил слишком много энергии. Все это понимали, но никто не говорил вслух.
— Значит, в Проспекцию, — заключил Варко.
«Кентавр» вспахивал землю, двигаясь на северо-запад. День был таким же унылым и пустым, как ландшафт вокруг. Солнце нервно показало свой лик. Небеса были серыми, и казалось, что кто-то отчистил их песком, перед тем как красить заново.
Цепляясь за поручни, чтобы не вывалиться от тряски и рывков идущего на полном ходу и подпрыгивающего тягача, Варко выбрался в задний отсек и уселся рядом с Кодером. Тот смотрел в тусклое небо.
— Ты как, лучше?
— Немного, капитан.
— Смотри не помри у меня, Кодер.
Технопровидец взглянул на Варко.
— Сделаю что в моих силах, капитан.
— Мы можем тебе чем-нибудь помочь?
Кодер пожал плечами.
— Ты потратил слишком много энергии на тот ауспик, Кодер, — тихо сказал Варко. — Сам положил голову на плаху.
— Я сделал то, что должен был сделать, — возразил Кодер.
— Что сейчас ты должен сделать — это остаться в живых. Это приказ.
— Слушаюсь, сэр.
«Кентавр» подскакивал и взбрыкивал на пересеченной местности. Саген вел его словно основной боевой танк, получая кайф от мощи и скорости. Несколько раз им пришлось цепляться изо всех сил, когда при переезде через глубокие рытвины их начало подбрасывать кверху.
Кодер протянул руку, и Варко взял ее, удивленный проявлением такой близости.
— Что такое?
— Что-то не так с небом, — сказал Кодер.
— Что-то не так? Что именно?
Кодер помотал головой:
— Не знаю. Оно какое-то пустое. Недосягаемое.
— Я не понимаю.
Кодер пожал плечами:
— Я некоторое время пытался его почувствовать. Думал, что это последствия усталости, но нет. Словно что-то закрыло небо от нас, капитан.
— Ты можешь мне объяснить?
— Как только сам пойму.
Варко кивнул.
— Эй, капитан! — крикнул от руля Саген. — Вижу пыль!
Стена пыли вздымалась на горизонте, будто дымовая завеса. Что-то крупное надвигалось на них с запада.
По команде Варко Саген завел «Кентавр» в небольшую гряду холмов — остаточные склоны древних терриконов. Там и окопались, спрятавшись за линией гряды, затем все забрались наверх и залегли. Широкая долина кустарников — утесника и колючей фиги — лежала перед ними. Несколько взъерошенных деревцев перечного боярышника дрожали на порывистом ветру.
— Не вижу, что… — начал Траск.
— Замолкни и жди, — велел Гектон.
Они таились уже десять минут. Пыльный шлак под ними нагревало солнце. Варко чувствовал свой запах и запах товарищей, тесно сжавшихся рядом. Это был запах не просто грязи и немытых тел. Это был неприятный приторный запах, сладковатый, как от гнили, — воспоминания о днях зашкаливающего адреналина, едкого страха и отвратной еды, выходившие с потом.
«Вот так будут пахнуть наши трупы», — подумал Варко. Кодер пах по-другому. Технопровидец пах горелым пластеком и жженой керамикой.
Каждый смотрел на завесу пыли, приближающуюся с запада.
— Что это? Еще одна буря? — спросил Саген.
Варко помотал головой. Камешки на осыпи вокруг начали скатываться вниз. Земля дрожала.
Открылась картина массового бегства.
Через мгновение они поняли, что перед ними. Варко услышал, как некоторые из его сборного отряда неверяще ахнули. Он бы и сам ахнул.
Река туземцев мчалась мимо в долине внизу, катясь с запада широким бурным потоком, словно плохо организованная кавалерийская лавина. Верховые и ездоки появились первыми, несясь впереди основного потока на однопрыгах, мотоциклах, монотраках и испуганных ездовых животных. Сквозь пыль мимо Варко мелькали скачущие галопом гиппины, скачущие даку-маку, тощие струтиды и паршивые седловые кошки. Караваны краулеров и жилых тягачей, повозок, фургонов, механоупряжек и шагоходов во множестве следовали за ними. Невообразимая миграция вассальных душ текла из Западной проспекции.
Их здесь были тысячи: шахтеры на ревущих тягачах; охотники за драгоценными камнями на низких грузовиках; тяжелые проспекторские поезда, старающиеся держать быстрый ход; жилые краулеры с незавязанными пылевыми экранами из ткани, хлопающими на ветру; туземные повозки, телеги, коляски; кланы, едущие, разделившись на семейные группы; тупоумные «твисты», тянущие жилые домики на полозьях; жители диких земель; аутсайдеры; проспекторские изгои на старых, лязгающих механических шагателях; мотоциклисты, выбрасывающие позади черные струи выхлопных газов; столбильщики на восьмиколесных машинах; собиратели самородков на большегусеничных грузовиках; изыскатели минералов на универсалах.
Они вздымали за собой огромный пылевой след. Это было похоже на бешеную гонку за земельными участками или золотую лихорадку.
«Нет, — подумал Варко, — они бегут. Это не золотая лихорадка, это испуганное бегство».
— Что они делают? — спросил взволнованный Траск. — Какого фрига они?..
— Заткнись! — рявкнул Гектон.
— Не высовываться. Соблюдать тишину! — приказал Варко.
— Тишину? — ответил Гектон. — Среди этого гвалта?
Кодер пробубнил что-то.
— Кодер, ты что сказал? — прошипел Варко.
Техножрец перекатился на спину.
— Небо… Небо по… — сказал он, еле открывая рот. Голос у него был хриплым и слабым.
— Что — небо? — заторопил Варко. — Кодер? Что с небом?
— Небо погасло, — сказал Кодер. Глаза его закатились, остались только белки и следы модификаций. У него начались конвульсии, руки и ноги задергались.
— Черт! — охнул Варко. — Держи его крепче, Грэм. Держи его крепче!
Он оторвал обшлаг рукава и запихнул Кодеру промеж сжатых зубов. Из-под кривящихся губ технопровидца показалась кровь. Гектон с Леопальдом пытались удержать бьющееся в припадке тело.
— Святый Омниссия! — запинающимся голосом произнес Саген.
Внизу, в долине, появилась причина испуганной гонки.
Густой поток туземцев внизу под ними еще не иссяк. Сейчас проходили более тяжелые части: крупные мобильные усадьбы; мобильные шахтные буры, топающие рядом на черепашьих лапах; фургоны на полозьях за упряжками гроксов; вереницы привязанных гиппин, ревущих сзади фургонов; громадные измельчители минералов, лязгающие тяжелыми гусеницами; гусеничные бульдозеры и камнедробилки, изрыгающие копоть из торчащих вверх труб. Другие убегали по воздуху: наблюдательные парапланы, натужно рубящие изношенными винтами воздух; потрепанные орнитоптеры, колотящие растресканными крыльями, словно неоперившиеся птицы; смотровые платформы на гравитационной тяге и странные, хлещущие воздух лифт-багги, идущие низко над самой кавалькадой; стайки жужжащих кибердронов и темные рудоискатели, кружащие поверху, словно стервятники. А за ними… а за ними…
Три вражеских «Боевых пса», черные как сама ночь, выскочили из-за горизонта на западе. Они шли полным ходом, круша самых медлительных. Троица «Псов войны» по-птичьи наскакивала на хвост убегающей массы туземцев, паля во все стороны и давя ногами отставших. Варко побледнел. «Псы войны» гнали толпу, словно стадо скота, заворачивая их, погоняя, сбивая в кучу и уничтожая.
Не останавливаясь, «Псы войны» стреляли и время от времени выпускали ракеты. Лазерные выстрелы рвали задние эшелоны кавалькады, рассекая на куски машины и тела. Грязные фонтаны земли и огня с глухим грохотом взлетали над рядами бегущих, подбрасывая в иссушенный воздух изуродованные корпуса машин, колеса и траки гусениц и раскидывая их в стороны. Варко увидел, как от прямого попадания взорвался восьмиколесник, одна из его тяжелых осей со все еще вращающимся колесом вылетела из взрыва и рубанула, словно алебардой, мчащийся на полном ходу лоурайдер, из-за чего тот покатился кувырком и разлетелся на мелкие куски. Случайный выплеск мегаболтерного огня подсек правые лапы тяжелой буровой установки, и та перевернулась, смяв под своей ржавой, прокопченной громадой два жилых краулера. Пролетевшая с визгом ракета врезалась в середину измельчителя минералов, превратив его монументальную железную конструкцию в вулкан огня и свистящих обломков. Три орнитоптера, попавшие в разбухающий шар огня, свалились с неба, словно горящие мотыльки.
