когда пытался заигрывать ― до меня доносилось звериное и безжалостное рычание. Я изредка поднимала глаза на других присутствующих, пытаясь понять, слышит ли эти странные звуки кто―то еще или я просто схожу с ума? Но все вели себя совершенно обычно: шутили и смеялись, с блаженством и аппетитом поглощая индейку карри, багат, тыквенный пирог и фрукты.
Все были расслаблены и спокойны, чего нельзя было сказать обо мне ― такого сильнейшего напряжения, как сейчас, я ещё никогда в жизни не испытывала.
И боялась этого.
Поэтому, когда Грег пытался заигрывать, переводила тему и предупреждала любые физические контакты, пытаясь не навлечь на себя Его праведный гнев.
Под взглядом Дарена я всегда ощущала себя маленькой, загнанной в угол ланью, находящейся во власти жестокого и беспощадного хищника. Но только теперь этот хищник, помимо всего прочего, был еще и очень зол.
— Нет! Эбби, скажи ему! Одна я не справлюсь с этими упертыми баранами!
— Ммм? ― переспросила, переключаясь. ― Прости, ты что―то сказала?
— Убеди моего брата, что он должен сыграть с нами в эту игру.
— У меня много работы, ― строго сказал он, ― я обещал тебе обед. Слово я сдержал. Теперь нам с Полом нужно готовить важную презентацию.
— Ты и Пола забираешь? ― ахнула она. ― Эбби, ну сделай же что―нибудь!
— Но я… ― совершенно не знала, что ответить.
— Да ладно, Эл, дай своему брату поработать. ― подоспел на помощь Грег. ― Мы повеселимся, это я вам обещаю.
Повернувшись, он задорно подмигнул мне.
Дарен замер, но лишь на мгновение. А в следующую секунду сжал пальцы в кулаки и стиснул скулы. Ему хватило нескольких секунд, чтобы принять решение.
— Но презентация может и подождать, ― я резко подняла голову. Он смотрел мне прямо в глаза, а я почти что забыла, как правильно дышать. ― Ты ведь говорил, что клиенты перенесли встречу, верно, Пол?
— Да? Я такое гово… аааах, да―а, ― протянул он, после того, как слегка дернулся, ― я говорил, да. Помню. Прекрасно помню, ― как―то быстро закивал. ― Словно это только утром было. Да. Было.
— Отлично, ― радостно прощебетала Элейн. ― Тогда пока миссис Поттс показывает Адель окрестности, у нас есть время для веселой и очень интересной игры.
— Что за игра? ― спросил Грег, когда мы перешли в гостиную.
— Сейчас… у меня есть мешочек. Здесь написаны наши имена. А здесь, ― она указала на серебряный поднос, ― карточки с цитатами из кинематографа. С помощью мешочка мы определяем пару, затем эта пара выбирает одну из стопок с карточками и зачитывает цитату. Наша задача ― узнать фильм. Засчитывается только полное название. Счет ведется индивидуально, но в совокупности ― это борьба между полами.
— Вот оно что? ― усмехнулся Пол. ― Хочешь узнать, кто круче?
— Скорее, кто сообразительнее.
— Мы выиграем.
— Уверенность в победе ― это еще не победа, ― тихо ответила Элейн, чем вызвала на его губах задорную улыбку. Она определенно сделала так, чтобы он захотел победить. И отчего―то мне казалось, что у этого парня есть все шансы. ― Все готовы? Я достаю, ― объявила она, а затем с любопытством развернула сложенные листочки. ― И… первыми будут… Грег и Эбби!
Улыбка с моего лица тут же исчезла.
— Что? Я?
— Давай же, ― подбодрила меня Эл, ― не бойся.
— Но я никогда не играла…
— Доверься мне, ― Грег протянул мне руку, повторяя те же самые слова, которые сказал в тот вечер, когда мы впервые встретились.
Тогда он объяснил, что танец нужно чувствовать сердцем, и я знала, что если и сейчас поступлю точно так же, то у меня всё получится. Почему―то я это ощущала.
— Ладно, ― немного неуверенно встала с дивана и, подойдя ближе, приняла из его рук карточку. Цитата была мне незнакома, и я поняла, что, скорее всего, Элейн выбрала себе не очень сильного игрока, но всё же не собиралась сдаваться. ― «Но какова причина всех этих грехов?», ― прочитала, пытаясь вложить в свои слова как можно больше чувств.
— «Женщины», ― процитировал Грег, поднимая на меня глаза, ― «они мне очень нравятся. Но самое страшное знаешь, что?»
— «Что?»
— «Им очень нравлюсь я», ― улыбнулся он, и я сделала то же.
— Я знаю―знаю, ― тут же воскликнула Элейн, ― это Адриано Челентано!
— Для того, чтобы получить очко, ты должна назвать фильм, ― сказал Грег.
— Нет―нет―нет, ― застонала Элейн. ― Кто придумал эти дурацкие правила?
— Ты, ― в один голос ответили мы, после чего улыбнулись.
— «Особые приметы», ― между тем ответил Пол.
— Верно. Одно очко в команду «мужчин».
— Ты же говорил, что не любишь смотреть фильмы! — взвизгнула Эл.
— Да, ― кивнул он, а затем его губы расплылись в улыбке, ― но это не значит, что я их не смотрю.
Я старалась не смотреть в тот угол, где сидел Дарен. Потому что и без того каждой клеточкой ощущала на себе его пристальный взгляд.
— Теперь тяни ты, ― Элейн повернулась к Грегу, в последний раз кинув на Пола свой недовольный взгляд. ― Так будет честнее.
— Хорошо, ― пока он вытаскивал бумажки, я удобно устраивалась на диване. ― Вы будете смеяться, ― спустя несколько секунд молчания заявил он, а затем театрально поклонился, ― Пол. Элейн. Прошу на сцену.
— Не подведи меня, ― шепнула она мне, ― мы должны обыграть их.
Я прикусила губу, сдерживая смех и откидываясь на спинку дивана.
С удовольствием наблюдала за тем, как Элейн брала карточку и отъезжала в центр комнаты, а затем стала свидетелем чего―то невероятного. Пол опустился перед ней на колени, что бы они имели возможность смотреть друг другу в глаза. Я знала, что, возможно, для каждого в этой комнате, этот жест совершенно ничего не значил, но видела всё иначе.
— «Ты думаешь, настоящая любовь способна сотворить чудо?», ― тихо спросила она, медленно считывая вопрос с карточки.
— «Конечно, способна», ― искренне веря в это, ответил он. ― «Только чудо возвращает тебя ко мне».
— «Думаешь, наша любовь смогла бы забрать нас обоих?»
Его глаза поднялись и встретились с её. Это заставило меня заворожено застыть.
— «Для нашей любви нет ничего невозможного», ― Пол сказал всего лишь фразу, считанную с листочка, но мне казалось, что он придавал ей намного больше значения, нежели все полагали.
Я узнала цитату с самых первых строк и, как бы сильно мне не хотелось нарушать это завороженное молчание, всё же прошептала:
— Дневник памяти.
— Не смотрел, ― признался Грег, заставляя меня сморгнуть. ― О чем он?
— О любви, ― тихо ответила, ― которая
