– Я ничего не понимаю. Кто мог захотеть нас убить? – спрашиваю, мелко дрожа. Адреналин бушует в крови, швыряя то в жар, то в холод.
– Не знаю, – признается Максим.
– Что же нам теперь делать? – задаю следующий вопрос, хотя понимаю, что спрашивать бесполезно. Мы оба едва не стали жертвами киллера, который, если бы не военная подготовка Максим, а также её желание покурить ранним утром, прикончил бы обоих тепленькими прямо в постельках. От этой мысли мне становится совсем тоскливо, я дрожу теперь всем телом, хотя пару минут назад обливался потом.
– Давай так. Поехали ко мне домой… Хотя нет, нельзя. Нас там могут ждать, – говорит Максим и досадливо шепчет нечто совсем нецензурное. – Куда же нам податься? К тебе домой тоже не вариант.
– К моему отцу? – предлагаю я. – У него же своя служба безопасности, охрана. То есть, я хотел сказать, к твоему отцу.
– Да, верно, – говорит Максим. – Значит, посмотрим теперь, куда мы забрались. Пока я ищу, прислушивайся и смотри по сторонам. – Она достает смартфон и, включив геолокацию, проверяет наше местоположение. Затем включает навигатор, после говорит. – Всё, нам туда, – и показывает рукой направление.
Стараясь не шуметь, то есть не наступать на сухие ветки, которые громко трещат в лесной тишине, шагаем в указанном направлении. Через пару километров выходим к дороге и идем по ней. Потом Максим удается остановить попутку. Водитель, мужчина лет шестидесяти, и, судя по рукам в земле, заядлый садовод, радушно приглашает нас в салон своей вазовской «семёрки». Он довозит нас до окраины Москвы, получает свои 50 евро и, осчастливленный, уезжает.
Мы спешим в метро, а ещё через час (пришлось и пешком немало потопать) оказываемся у дверей офисного здания холдинга «Лайна». Охранники снова беспрепятственно пропускают нас, хотя у обоих весьма странный вид: потные, грязные, с ободранными лицами и руками, мы выглядим так, словно дрались только что, а после помирились и вместе решили навестить своего папашу.
Поднимаемся на нужный этаж, вваливаемся в приемную. Секретарь отца (всё никак не перестану её так величать), Маргарита Петровна, смотрит на нас с удивлением, хотя старается его не показывать. Она вообще мастер маскировать свои чувства. Работа такая – ничему не удивляться, ни на что эмоционально не реагировать. Ну, что твоя британская королева!
– Доброе утро. Отец у себя? – спрашивает Максим, устало усаживаясь на стул. Я располагаюсь рядом.
– Здравствуйте, – говорит Маргарите Петровна. – Минуточку, я доложу.
Она снимает трубку, нажимает кнопку, соединяется с отцом. Сообщает ему о нашем внезапном появлении. Потом говорит нам:
– Проходите, Кирилл Андреевич вас ожидает.
Мы поднимаемся и идем в отцовский кабинет. Едва оказываемся внутри, у того расширяются глаза. Смотрит на нас и строго вопрошает:
– Вы что, подрались?!
– Нет, – устало отвечает Максим. Она без разрешения отодвигает стул и усаживается за длинный стол, приставленный к письменному столу отца, образуя большую букву Т. Я снова оказываюсь рядом. Кладу руки на полированную столешницу, подпираю одной голову. Так сидят студенты на занятиях, утомленные долгой нудной лекцией. И мне здесь тоже говорить не о чем. Я со вчерашнего дня в этом месте чужой человек.
– Тогда расскажите мне, что случилось? – Кирилл Андреевич выходит из-за стола, усаживается напротив нас. Он весь внимание, переводит удивленный взгляд с меня на Максим и обратно.
– Нас хотели убить, – говорит мажор.
– Максим, Александр! – жестко говорит отец. – Если вы пришли сюда позабавиться, то я вам такого удовольствия не доставлю.
– Это правда, – подтверждаю я слова мажорки. – Мы не шутим. В нас действительно утром стреляли.
Глава 56
– Значит, так, молодые люди, – встает из-за стола Кирилл Андреевич. – Или вы прямо сейчас прекращаете нести эту чушь, и мы разговариваем серьёзно. Или я попрошу вас пойти отсюда куда подальше и не мешать мне работать. Я не намерен, – его голос звенит и громок, – выслушивать весь этот бред!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Это не бред! – внезапно вскакивает Максим. Её лицо полно злости, и движение так решительно, что стул отлетает назад и опрокидывается. – Да ты посмотри на нас! Мы что, по-твоему, специально так измазались и рожи себе с руками расцарапали, чтобы впечатление произвести?!
Главу холдинга эти слова несколько осаживают. Он хмурится, вновь занимает место за столом. То же делает Максим. Снова сидим и смотрим друг на друга.
– Кто в вас стрелял? – спрашивает Кирилл Андреевич.
– Он не представился, – отвечает Максим. – Фамилию я как-то забыла у него спросить. Неудобно было во время бега, – ёрничает она. Когда так себя ведет, мне рядом даже спокойнее становится.
– Предположения есть? – интересуется отец. Все-таки, как ни крути, но формально, по документам, он до сих пор в таком статусе. Буду называть, как раньше. Мне привычнее, чем по имени и отчеству.
– Ни малейших.
– Может, вы в Японии каким-то образом… задели честь семьи Мацунага?
– Не было такого. Вели себя предельно корректно и тактично, сообразно твоим наставлениям, – отвечает Максим.
– Ничего не понимаю, – говорит отец. – Подождите-ка, а где вы ночевали?
– В загородном доме моего отчима, – сообщает мажорка.
– Вы туда поехали сразу после… отсюда?
– Да.
– Никуда больше не заезжали?
– Нет.
– Ты забыла про Лизу, – шепчу Максим.
– Да, точно, – говорит она. – Я отвозила Сашу к Лизе, потом мы поехали в загородный дом.
– К Лизе? Зачем? – вопрошает родитель.
– Думал у неё переночевать, – отвечаю я.
– Почему домой не поехал? Твоя мать мне телефон оборвала, искала тебя всю ночь, а я только руками разводил. Пришлось свою службу безопасности напрячь. Больницы, морги, полицейские участки обзванивали, – говорит отец, и в его голосе строгость родителя по отношению к взбалмошному сыну. Только простите, Кирилл Андреевич, вы мне со вчерашнего дня… нет никто.
– Не захотел, потому не поехал, – отвечаю дерзко, давая понять, что нотации от чужого «дяди» выслушивать на намерен.
Кирилл Андреевич молча проглатывает этот выпад.
– А Лиза?
– Послала меня куда подальше, узнав, что я больше не являюсь наследником богатого папеньки, – теперь моя очередь пришла ёрничать. Правда, получается гораздо хуже, чем у Максим. В этом она профи, а я так… дебютант.
– Что за чушь ты несёшь, Саша?! – злится Кирилл Андреевич, но тут же сдерживает гнев. – Хочешь, я сам с ней поговорю.
– О чем?
– Чтобы она не думала, будто ты… мне теперь никто.
– Разве я остался в прежнем статусе? – удивленно-злорадно спрашиваю.
– Об этом потом поговорим, – решает отец. – Теперь надо позаботиться о вас. Сейчас я вызову главу своей службы безопасности, расскажете ему всё в подробностях. Он бывший полковник ФСБ, многое повидал на своем веку. Человек очень опытный и умный.
Отец берет трубку телефона. Протягивает руку, чтобы нажать кнопки, но в этот миг дверь в кабинет резко распахивается. А дальше всё происходит, словно в замедленной съемке. В дверном проёме показывается человек. Он одет во всё черное, на голове балаклава, поверх неё кепка с длинным козырьком. Вскидывает руку, в ней поблескивает вороной сталью пистолет с глушителем. Максим резко выпрыгивает из-за стола, хватая меня руками и увлекая за собой. Мы летим на пол, и первый выстрел, хлопающий в нашу сторону, идет мимо.
Мажорка вскакивает и тянет за собой, я стараюсь не отставать.
– Бегите! – кричит отец, хватая со стола тяжелое пресс-папье. Он швыряет его прямо в голову стрелка, и пока тот уворачивается, мы с Максим успеваем вскочить и ринуться к двери, что справа позади отца. Там у него комната отдыха. Влетаем туда и захлопываем за собой дверь. В кабинете слышатся глухие хлопки. Затем в дверь влетает чье-то тяжелое тело. Бух!!! Бух!!! Это киллер пытается прорваться внутрь. Почти сразу принимается стрелять в замок. Но это лишь в кино, если так сделать, то сразу всё открывается. В реальной жизни наоборот: железо перекашивает, и теперь искореженный металл надо выкорчевывать с помощью лома.
