Это был молодой еще человек, лет тридцати пяти, со светлыми, искусно подстриженными усами, концы которых были закручены на немецкий лад. Подойдя к нему и поклонившись, Жюв прошептал с глубоким почтением:
— Ах! Спасибо, что вы пришли, спасибо, Ваше Величество!
— Здесь, сударь, я принц Людвиг фон Кальбах, уважайте мое инкогнито и действуйте скорее, прошу вас; мое присутствие в Париже никому не известно, я хочу, чтобы так это и осталось, и, как вы знаете, надеюсь, что меня не знает мой… этот… человек…
Жюв хотел было заверить, что желание государя будет соблюдено, но кто-то тронул его за руку. Он увидел лейтенанта де Луберсака, объявившего ему с сияющим лицом:
— Ах! Господин Жюв, как я счастлив вас видеть! Но, чуть не забыл, вас только что искал господин префект!
— Прекрасно, лейтенант, — ответил инспектор полиции, — я сейчас с ним повидаюсь, но пользуюсь встречей, чтобы поздравить вас…
И полицейский пошел к префекту полиции, который стоял в стороне, на галерее над холлом. Он был озабочен.
— Жюв, вы здесь по службе?
— И да, и нет, господин префект.
Тот посмотрел на него с удивлением.
— Я объясню вам это позже, господин префект, — объяснил Жюв, — это еще одно очень запутанное дело…
К ним подходила Вильгельмина де Наарбовек. Девушка сияла красотой и счастьем. Она увидела полицейского и сказала, увлекая его в салон:
— Сударь, как хорошая хозяйка дома, я заметила, что вы не танцуете, разрешите мне представить вас нескольким прелестным девушкам?
«Черт возьми! — подумал Жюв. — Этого еще не хватало!..»
Он искусно отступил, а затем, нарушая принципы самой элементарной скромности, последовал за полковником Офферманом, беседовавшим, и довольно таинственно, с бароном де Наарбовеком.
— Работа Второго бюро… — говорил офицер.
Жюв больше не слушал. Перед ним был префект, он теребил свою бороду, что было знаком некоторой нервозности; он снова отвел полицейского в сторонку и спросил без всякого предисловия:
— Жюв, о чем думает сыскная полиция?
— Не знаю, господин префект…
— Как? — продолжал тот. — В этом салоне есть гость, о котором мне не сообщили, и однако… ввиду его важности! Это поистине необыкновенно! А вы тоже не знаете, Жюв, что у барона де Наарбовека сегодня в гостях король?
— Да, — сказал Жюв, — я это знаю. Фридрих Христиан II.
Префект был задет спокойствием полицейского.
— Вы это знаете, вы это знаете, — проворчал он, — а администрация даже не подозревает! Но, если вы столько знаете, то скажите, что он здесь делает, этот король?
— Он приехал повидаться со мной, — объявил Жюв.
— Жюв, вы сошли с ума!
— Нет, господин префект, лучше поймите…
Внезапно прервав свою речь, полицейский приблизился к монарху и тихо сказал ему несколько слов. И префект полиции с неописуемым удивлением увидел, как король, внимательно выслушав слова полицейского, кивнул головой, вышел из салона и пошел на галерею, куда выходили разные комнаты (самая дальняя из них была библиотека).
Жюв, тайком взглянув на часы, вдруг затрепетал. Лицо его стало серьезным. Он поискал глазами барона де Наарбовека, подошел к нему и предложил:
— Господин де Наарбовек, не могли бы мы немного поговорить? Не здесь, впрочем… Может быть, например…
— В библиотеке? — предложил де Наарбовек, смерив взглядом полицейского; их взгляды, тяжелые, почти угрожающие, скрестились.
Дипломат продолжал:
— Это вам подходит, сударь?
— Прекрасно! — ответил Жюв.
— А что вы собираетесь сделать во время этой беседы? — продолжал де Наарбовек.
Жюв ответил ясно:
— Разоблачить Фантомаса и затем арестовать его!
— Как вам угодно! — заключил дипломат.
В библиотеке, перегруженной мебелью из других комнат, Жюв и барон де Наарбовек вели самую волнующую словесную дуэль.
Они были одни, совершенно одни, и Жюв, заставивший барона пройти сюда с ним, знал, что из этой комнаты только один выход; если бы де Наарбовек хотел силой или хитростью выйти отсюда, он должен был бы удалить Жюва от двери, у которой тот стоял. Поэтому Жюв не двигался.
Конечно, на другом конце библиотеки было окно, выходившее на площадь Инвалидов, скрытое под занавесями, но Жюв не боялся, что его противник выскочит из этого окна, он знал, — и только он это знал, — что между окном и занавесями находится… кто-то…
— Помните ли вы, господин де Наарбовек, тот вечер, когда сюда, к вам, пришла полиция, чтобы арестовать Вагалама?
— Да, — ответил де Наарбовек, — и это вы, господин Жюв, переодетый Вагаламом, были арестованы.
— Именно так, — признал полицейский.
Затем он продолжал:
— Помните ли вы, господин де Наарбовек, некую беседу, имевшую место в квартире Жерома Фандора между полицейским Жювом и настоящим Вагаламом?
— Нет, — сказал барон, — по той простой причине, что беседа, как вы только что сказали, была диалогом двух людей: Жюва и Вагалама!
— Однако, — настаивал, воодушевляясь, полицейский, — этот Вагалам был не кто иной, как Фантомас!
— Вот как? — спросил де Наарбовек, улыбаясь.
Помолчав секунду, Жюв сжег свои корабли:
— Наарбовек, — воскликнул он, — хитрить дальше бесполезно; Вагалам — это Фантомас, Вагалам — это вы, Фантомас — это вы! Мы это знаем, мы идентифицировали вас, и завтра утром антропометрия докажет всем то, что сегодня известно только немногим. Уже давно вы знали, что вас выследили, опознали, вы заметили, что круг вокруг вас сужается с каждым днем, и, предприняв вашу последнюю хитрость, сделав невозможное, вы разыграли эту чудовищную комедию, одурачив благородного монарха и добившись назначения вас его посланником — с тем, чтобы более или менее долгое время пользоваться дипломатической неприкосновенностью… Да, это поистине неплохо придумано.
— Не правда ли? — иронически сказал барон де Наарбовек, не потерявший своего спокойствия во время обвинительного заключения Жюва.
— Вы признаете это?
— И что же дальше? — спросил таинственный человек. — Раз вы открыли истину, господин Жюв, вы, без сомнения, намерены меня разоблачить, доказать, что барон де Наарбовек не кто иной, как Фантомас? Мне даже доставляет удовольствие признать ваше обвинение; признаюсь, что вам, может быть, удастся получить разрешение арестовать меня… через несколько дней.
— Нет, не через несколько дней, — перебил Жюв, — а сию же минуту!
— Извините, — возразил де Наарбовек еще спокойнее, чем всегда, в то время, как Жюв с трудом держал себя в руках, — извините, у меня в руках верительные грамоты, и никто в мире не может освободить меня от моих функций…
— Может! — сказал Жюв.
Де Наарбовек усмехнулся:
— Кто же?
— Король!
Де Наарбовек согласился:
— Да, только Фридрих Христиан может отменить свое назначение… если он приедет сюда!
Жюв не сказал больше ни слова; он медленно указал пальцем на окно. И де Наарбовек, машинально проследив это движение, не мог удержаться от крика изумления.
Занавес, скрывающий окно, раздвинулся, и перед глазами негодяя появился король Гессен-Веймара, Фридрих Христиан II. Монарх был бледен, и чувствовалось, что тяжелый гнев кипит в его сердце.
Полицейский подошел к нему, и Фридрих Христиан, вынув из кармана большой конверт, протянул его Жюву.
— Я жертва обмана этого чудовища, — сказал он, — но я умею признавать мои ошибки и исправлять их, господин Жюв. Вот декрет, который вы у меня просили, аннулирующий назначение барона де Наарбовека!
Во время этой краткой сцены Фантомас с искаженным лицом понемногу отступал в угол комнаты. Но при последних словах короля Фантомас остановился, он тоже вынул из кармана документ и с жестокой улыбкой протянул его монарху.
— Государь, — объявил он, — я, в свою очередь, вручаю вам это!
И твердым голосом он произнес:
— Это план, украденный у капитана Брока, план мобилизации всей французской армии, который…
— Довольно! — вскричал король, с отвращением бросив на пол бумагу, протянутую ему Фантомасом.
Жюв нагнулся и поднял документ.
Король, видевший это, сказал поспешно, как бы с тем, чтобы предупредить возможные подозрения:
— Этот план, Жюв, принадлежит вашей стране, мы никогда не желали…
Какое-то мгновение полицейский и король не смотрели на Фантомаса, но этих нескольких секунд хватило бандиту, чтобы спрятаться… исчезнуть…
Это внезапное, неправдоподобное исчезновение ошеломило короля. Но Жюв, не теряя голову, позвал:
— Мишель!
Инспектор полиции, стоявший на посту на галерее, рядом, немедленно вошел в библиотеку; за ним показались несколько мужчин в черном, агенты префектуры.
Жюв кратко объяснил Мишелю:
— Фантомас здесь… спрятался, но еще не ушел… В этих стенах, наверное, есть тайник… но не проход, не выход… Отодвинем мебель, которая создает настоящую баррикаду, и найдем его убежище.
