— Сейчас. Пап, а вот еще. Вечером, когда я на станции был, они надо мной смеялись. Я им доказываю, что на старых торговых парусниках были вычислительные устройства, а они смеются… Правда, ведь были?
— С чего ты взял? — удивился Морозов.
— Были! — упрямо сказал Витька. — В твоей коллекции есть песня, я хорошо помню, там поют: «Свет не клином сошелся на одном корабле. Дай, хозяин, расчет! Кой-чему я учен в парусах и руле, как в звездах звездочет».
— Ну и что здесь вычислительного?
— Как что? Свет не клином сошелся — это про оптический прибор, который на этом… на принципе светового клина. Определитель расстояния, совершенно ясно. Рулевой просит: дай, хозяин, расчет. Значит, хозяин должен подготовить вычисления, это ясно даже ребенку.
— Да нет же, Витя, — сказал Морозов, сдерживая улыбку. — Тут совсем другое…
Он стал объяснять, что означают слова старинной матросской песни. Витька слушал, но вид у него был недоверчивый.
Они пошли к воде.
— Почему ты не взял ружье?
— Не нужно ружья. Тут подводная охота запрещена.
— Запрещена? — Морозов уставился на сына. — Вот так новость! Кто тебе сказал?
— Вчера на станции я слышал, как Лотар, ну, этот рыженький, который здорово снимает фильмы под водой… Он говорит Свену — как бы меченых рыб не перебили.
— Они говорили по-русски?
— Нет, по-фински, но я немного понимаю. Финский похож на эстонский… Ну вот, а Свен отвечает — если и зацепит парочку, не страшно, можно сделать для него исключение. Для тебя, значит.
— Все-то ты слышишь. — Морозов был неприятно удивлен. — Странные люди, почему сразу мне не сказали?
Витька пожал плечами. Видя, что отец принялся стягивать гидрокостюм, спросил:
— Не пойдешь купаться?
— Расхотелось что-то. Лучше почитаю.
Витька помолчал, морща лоб в раздумье, а потом сказал:
— Я бы ни за что не делал исключений.
— Правильно, — одобрил Морозов. Ему вдруг пришла в голову мысль, что Витьке не так-то просто живется.
— Абсолютно ни для кого, — сказал Витька. — Так я пойду?
— Далеко не заплывай. Слышишь?
— Слышу, — буркнул Витька и вошел в воду.
— Лиза, Галя, сейчас же прекратите беготню! — закричала Тоня. — Идите сюда, посидите в тени.
Подбежала толстенькая девочка лет десяти-одиннадцати. У нее было оживленное лицо, озорные карие глазки.
— Мама, мы играем в сепст-футбол, — сообщила она скороговоркой. — У меня уже два раза выпадала семерка, разреши, мы еще немного…
— Нет, — сказала Тоня, вытирая ей лоб платком. — Ты вся потная, сядь в тень. Галя! Я кому говорю?
Прибежала еще девочка, очень похожая на первую, за ней примчался Витька. Они шумно препирались, Витька доказывал, что не задел мяч ногой, а девочка твердила, что задел.
Вообще с тех пор, как прилетели Заостровцевы, этот островок стал наверняка самым шумным в архипелаге. Близняшки — Лиза и Галя — ни минуты не могли усидеть на месте, они были неистощимы на выдумки, затевали всякие состязания — кто кого перегонит, переплюнет, перетанцует, перекричит. И Витька, глядя на девочек, тоже стал какой-то шальной.
Они уселись в тени и принялись строить друг другу рожи.
— Перестаньте сейчас же! — прикрикнула Тоня.
Марта сказала ей вполголоса:
— До чего девочки похожи на тебя…
— На меня в молодости, — уточнила Тоня. И добавила озабоченно: — Я очень растолстела, правда?
— Ты прекрасно выглядишь.
— Да, да, как же! Посмотри, какие руки стали. А ноги! — Тоня вздохнула. — Вот ты действительно прекрасно выглядишь.
— Свен говорит, что рачки, которых они здесь разводят, забыла, как называются, очень способствуют обмену веществ и препятствуют отложению жиров.
— Правда? Надо с ним поговорить. Лиза, прекрати вертеться! По-моему, он в тебя влюблен.
— Кто? — Марта уставилась на Тоню.
— Свен. Знаю, ты будешь возражать, мне всегда возражают, когда я что-нибудь говорю, но я всегда оказываюсь права. Тот, на турбазе, который распределяет приезжих по островам, ну, у него такое имя, на «К»…
— Вейкко?
— Да, Вейкко. Он тоже в тебя влюблен.
— Полно тебе! — Марта засмеялась.
— В тебя все всегда были влюблены.
Тоня встала, легко и плавно поднялась на скалу и заглянула вниз, на полоску пляжа.
— Володя! — крикнула она. — Ты все еще под солнцем?
— Вместе со всем Восточным полушарием, — донеслось с пляжа.
— Сейчас же перейди в тень! Слышишь? — Тоня вернулась к Марте, села рядом. — Восточное полушарие! — сказала она, болтая полными ножками. — Прямо как маленький. Глаз нельзя с них спускать.
— Ну, ты уж слишком, Тоня, дрожишь над ним. На таком солнце, как здесь, не опасно, хоть целый день.
— Кому не опасно, а кому… — Тоня запнулась. — Ты не представляешь, Марта, сколько у меня забот. В прошлом, нет, позапрошлом году меня звали на студию «Интерлинг-радио», им позарез был нужен мой голос, но разве я могу пойти? Мои просто пропадут без меня. Как ты думаешь, Инна счастлива?
— Да, — сказала Марта, с трудом поспевавшая за Тониными переключениями. — Безусловно.
— Мам, я уже сухая, — заныла Лиза. — Мы все высохли, разреши нам поиграть.
— Только не бегайте, как угорелые, — разрешила Тоня. И снова обратилась к Марте: — Я бы не могла так, как она.
— Как кто?
— Инна. Она же в полном подчинении у Ильи.
— Ну нет. Может, так было раньше, но теперь у них по-другому. Илья очень переменился.
— А почему она полетела с ним в Таллин? Ей же не хотелось, а он только сделал вот так, — Тоня поджала губы, — и она сразу согласилась.
— Ей действительно не хотелось, но полетела она не потому, что Илья поджал губу. Ее пригласили в какой-то тамошний институт для консультации. Инна ведь крупный микробиолог, и когда Илья звонил в Таллин по своим делам, там узнали, что Инна на Аландах, и попросили ее приехать на неделю. Вот и все.
— А я не заметила, чтобы Илья переменился. Скажу тебе. Марта, по правде: мне он никогда не нравился. Уж очень насмешлив.
— Его многие за это не любят. Но он не злой, а за последнее время и вспыльчивость его приугасла. Люди же меняются с возрастом.
— Меняются, это верно.
Тоня снова поднялась на скалу и убедилась, что Заостровцев с Морозовым перебрались в тень.
— Странное какое судно, — сказала она, глядя в юго-восточном направлении. — Похоже на швейную машину. Что они там делают?
— Поднимают подводную лодку.
— Подводную лодку?
— Витька обнаружил ее на дне. Бог знает, сколько она там пролежала, наверно, со второй мировой войны.
— А-а. — Тоня сделала упражнение для мышц живота, потом спустилась к Марте. — Не понимаю, как ты можешь ходить по камням босиком, — сказала она. — Ну, что такое, Галя?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
