— Это не танец.
— Танец. — Ее ладони легли ему на плечи, затем скользнули вниз, и она взяла его за руки. — А теперь ты танцуешь со мной.
— Я стою, как идиот.
— Ногами мы займемся позже. Начинаем медленно и плавно. Это было бы даже сексуально, если бы не страдальческое выражение твоего лица. Не останавливайся!
Она быстро повернулась, прижалась к нему спиной и подняла руку, чтобы погладить его по щеке.
— Ну, если это называется танцем.
Засмеявшись, она вновь повернулась, и они оказались лицом к лицу.
— Раскачивайся. Чуть сильнее. — Она обняла его за шею и приблизила губы к его губам, чувствуя его дыхание. — Отлично.
Он придвинулся ближе и медленно поцеловал ее, а его ладони скользнули вниз по ее спине, остановившись на бедрах.
— Настоящий танец, — прошептала она.
Он поднял голову и обнаружил, что находится в нескольких шагах от того места, где они начали.
— Как это могло случиться?
— Ты позволил этому произойти, перестал думать над каждым шагом.
— Значит, я могу танцевать, но только с тобой.
— И еще кое-что. — Силла отодвинулась от него, призывно покачивая бедрами, и начала расстегивать блузку.
— Эй!
— Мне кажется, мы договаривались, что танцы будут без одежды.
Он бросил взгляд в направлении соседних домов. Уже стемнело, но некоторые окна светились в темноте. Он посмотрел на Спока, который сидел, склонив голову набок, завороженно глядя на Силлу.
— Может, мы перенесем это действие внутрь?
Она покачала головой, и движением плеч сбросила блузку.
— На траве.
— Но миссис Берковиц…
— Не будет подглядывать за соседом, даже если бы смогла что-то разглядеть сквозь большой черный каштан. — Силла расстегнула джинсы и сбросила туфли, которые Спок тут же подобрал и отнес на свое полотенце. — А после того, как мы закончим танцы без одежды, я собираюсь заняться еще кое-чем.
— Чем же?
— Такого ты еще не видел. — Она переступила ногами, освобождаясь от джинсов и продолжая раскачиваться, повернулась и провела ладонями по телу, едва прикрытому двумя крошечными белыми полосками белья.
Форд забыл о собаке, о туфлях и о соседях. У него кружилась голова, когда он смотрел, как она медленно, дюйм за дюймом снимала бюстгальтер. Свет факелов отбрасывал золотистые блики на ее кожу, танцевал в глазах, как солнце на синей поверхности моря.
Бюстгальтер упал на землю, и она провела кончиком пальца по верхнему краю низких трусиков.
— Ты еще одет. Разве ты не хочешь со мной потанцевать?
— Да. Да. Но можно я сначала кое-что скажу?
Она провела пальцами по груди и улыбнулась ему.
— Давай.
— Всего две вещи. О боже, — простонал он, когда она подняла волосы, а затем отпустила их, так что они рассыпались по плечам. — Ты самая красивая женщина, какую мне приходилось видеть. А я? Я самый везучий мужчина в мире.
— Тебе может повезти еще больше. — Откинув волосы, она подошла к нему вплотную и прижалась всем телом. — А теперь потанцуй со мной.
Глава 19
Утром 4 июля Форд проснулся в кровати Силлы. Его не удивило, что она уже встала, несмотря на то, что день был праздничным. Он считал своим долгом спать сегодня допоздна, но Силла, очевидно, не разделяла его представлений о патриотизме. Он спустился вниз и пошел на уже знакомое буханье, раздававшееся из гостиной.
Она стояла на стремянке и прибивала гвоздями наличник.
— Ты работаешь, — это звучало как обвинение.
— Немного, — она оглянулась. — Хотела посмотреть, как этот наличник будет смотреться на фоне цвета стены. Не могу поверить, что отец все это покрасил, причем так хорошо. Если он останется без работы, я его найму.
— Кофе есть?
— Да. Спок на заднем дворе. Он боится пневматического пистолета.
— Я сейчас вернусь.
Форд побрел в кухню, а за его спиной вновь раздалось буханье пневматического пистолета. Кофеварка стояла на небольшом квадрате еще не разобранного кухонного стола. Прикрыв глаза от света, проникавшего в кухню через окна, он нашел кружку и налил кофе. После пары глотков ему показалось, что свет смягчился и перестал быть похожим на оружие инопланетян, предназначенное для того, чтобы ослепить человечество.
Он выпил полкружки залпом, затем снова наполнил кружку доверху и почувствовал, что просыпается. Захватив с собой кофе, он вернулся в гостиную и несколько минут наблюдал, как Силла работает.
Теперь она стояла на полу, совмещая диагональные края нижней планки с краями уже прибитых на место боковых планок. В широком, темном обрамлении окна ее силуэт казался совершенным.
Силла опустила пневматический пистолет и отошла на несколько шагов.
— Да, все точно, — услышал он ее шепот.
— Красиво. А что ты сделала с тем, что здесь было раньше?
— Здесь все было практически так же. Пришлось лишь сделать новый подоконник, потому что старый был поврежден.
— Мне казалось, наличник был белым.
— Потому что какой-то идиот покрасил этот превосходный орех белой краской. Я содрала ее. Немного обстругала, тонировала, потом нанесла пару слоев лака, и все приобрело первозданный вид.
— Да. Красиво. Я не заметил тонировки. Думал, просто дерево немного тусклое. Но так получилось мягче. Как… лес в тумане.
— Называется «Шенандоа». Думаю, это точное определение. Стоит выглянуть из окна — горы, небо, деревья. Все точно такое же, — она вернулась к окну и взяла следующую планку.
— Ты продолжаешь работать.
— Мы уезжаем только… — она взглянула на наручные часы и что-то посчитала в уме. — Через полтора часа. Успею прибить часть наличников и начну одеваться.
— Ладно. Я возьму собаку и кофе и пойду через дорогу. Заберу тебя через полтора часа.
— Отлично. Но сначала надень какие-нибудь штаны.
— Хорошо, — он посмотрел на свои трусы. — Надену штаны и даже, возможно, туфли.
— Через полтора часа я буду готова.
Он не ожидал, что она будет готова. Не потому, что она женщина, а потому, что прекрасно знал, как это бывает, когда увлечешься работой. Обычно он заводил будильник, чтобы не опоздать или вообще не пропустить назначенную встречу.
Поэтому он очень удивился, когда она вышла из дома, как только он остановил машину у крыльца. Увидев ее, он лишился дара речи.
Она распустила волосы, что случалось редко, и они падали ей на спину водопадом цвета темного старинного золота. На ней было красное с белым платье с тонкой развевающейся юбкой и узкими бретельками на загорелых плечах.
Упираясь лапами в окно, Спок высунулся наружу. Форд интерпретировал звуки, издаваемые псом, как собачью версию восхищенного свиста.
Форд вышел из машины — он просто обязан был это сделать.
— Ух, ты.
— Тебе нравится? Посмотри-ка. — Она повернулась, давая возможность полюбоваться глубоким вырезом на спине и легкомысленными перекрещивающимися завязками.
— Нет слов. Никогда не видел тебя в платье, а это просто потрясающе.
На ее лице мелькнула тень беспокойства.
— Слишком вычурное для пикника на заднем дворе? Я могу переодеться — пять минут.
— Во-первых, только через мой труп. Во-вторых, я бы никогда не назвал его вычурным. Ты выглядишь по-летнему сексуально, как сливочное мороженое с сиропом. Теперь я думаю, что нужно почаще водить тебя в те места, где принято надевать платье. Например, на торжественные обеды.
— Я предпочитаю пикники на заднем дворе.
— Их никто не отменял.
Она думала, что поначалу будет испытывать неловкость — все эти представления и светские разговоры были не для нее. Но со многими она уже была знакома, и праздник оказался легким и приятным — как задний двор Мэтта с огромной террасой и дымящимся грилем. Джози, хорошенькая беременная жена Мэтта, почти сразу же оттащила Силлу от Форда.
— Вот, — сказала Джози, вручая Форду пиво. — Можешь быть свободен. Вино, пиво, безалкогольные напитки? — спросила она Силлу.
— Пожалуй, начну с безалкогольных напитков.
— Попробуйте лимонад, очень вкусный. А потом я минут на десять украду вас — вон туда, в тень. Я бы не прочь прогуляться, но на восьмом месяце моя походка выглядит не очень привлекательно. Ужасно хотела с вами познакомиться.
