квартиру пустили, потому что открывать вообще никто не торопился. Дашка выходит до жути смешная. Сонная, укутанная в одеяло, как будто на улице декабрь, а не жаркий конец июля, растрепанная и с помятой от подушки щекой. – И тебе доброе утро, – отвечаю я на не слишком приветливый взгляд в свою сторону и прохожу в квартиру, хватаю этот кокон из рыжих волос и одеяла на руки и тащу все это обратно в комнату, роняя на кровать. – В парк поедешь со мной. – Не спрашиваю, утвердительно говорю. Знаю я ее, начнется сейчас, что она третий лишний в нашей с дочкой истории и не хочет нам мешать. Я не придумал, она мне уже выдала такое один раз. Дал ей по жопе, чтобы чушь не несла. Если я начал общаться с дочкой, это не значит, что готов бросить Дашу ради нее. Я просто хочу все и сразу. Любить всех, общаться со всеми. И чтобы все жили дружно.
– Какой парк? – хмурится соня. – Я сплю вообще.
– Уже нет, – смеюсь я и, пока Даша обездвижена, кусаю ее за кончик носа. Я чувствую себя таким счастливым в последнее время, что поведением не слишком отличаюсь от какого-нибудь подростка. – У тебя три часа на полные сборы, потом мы едем за Полиной, а потом на карусели. Отказы не принимаются, все попытки сопротивляться будут блокированы, усекла?
– Ты снова Чудовище, – куксится Дашка, но сдается, расслабляясь. Целую еще раз, куда попадаю, пока она опять пытается вертеться, а потом, сжалившись, отпускаю ее в душ, а сам иду гулять с Вольтом. Даша терпеть не может выходить на прогулку утром, а Вольт терпеливо ждет хозяйку. Но чаще всего на спасение прихожу я. Утренняя прогулка с ним – уже почти моя обязанность. Меня все устраивает. Мы разговариваем по душам, он отличный собеседник. Слушает, не перебивает. Иногда лает, как будто отвечая на вопросы. Прекрасно.
К концу нашей прогулки Дашка, уже обвешанная полотенцами, носится на кухне, колдуя над завтраком. Эта женщина идеальна. Она кормит меня всегда. Рано утром, поздно ночью, среди дня, в обед, в полдник, всегда, когда я только прихожу к ней голодный. Надо звать ее замуж, пока не увели. И признаться наконец, что втрескался в нее по самые уши. Волнения по поводу того, что эти слова могут ее отпугнуть, стремительно меня покидают. Даша… В общем, не ведет себя она так, что бросит меня из-за слов о влюбленности. Я ожидаю совершенно другую реакцию.
Через три часа от пробуждения мы, как и было запланировано, едем к Полине. Я, конечно, предупредил малышку, что буду не один и что собираюсь познакомить ее со своей девушкой. Дашу только предупредить забыл о том, что она моя девушка. Но это не страшно. Успеется.
Вижу, что Даша нервничает и волнуется, даже Вольту спать не дает, постоянно трогая его уши. Держу ее за руку, пока едем, чтобы успокоить хоть немного. Конечно, она волнуется! Я сам волнуюсь. Это вторая наша встреча с дочерью и… и бывшей. Ее, кстати, видеть вообще не хочется. Особенно после той мерзости, что она устроила. Но придется. Ради дочери буду терпеть. Но надеюсь, что подобного больше не повторится и нам не придется выяснять отношения снова. Очень не хотелось бы объяснять взрослому человеку, в чем и почему она не права.
Подъезжаем, и я сигналю три раза, как договаривались с Полиной. Выхожу из машины, уже слышу лай той бешеной собачонки, который Вольту тоже не слишком по душе, вижу, как Дашка выбегает следом за мной, оставляя собаку внутри, но от машины не отходит. Все еще волнуется. Подхожу и беру ее за руку, притягиваю к себе, целую в переносицу. Очень хочу, чтобы она чувствовала себя расслабленно и комфортно, чтобы не зажималась. С Полиной нам теперь всю жизнь видеться, гулять, надеюсь – забирать ее к себе с ночевкой. И Дашу я тоже отпускать не планирую. Поэтому остается только надеяться, что они подружатся сразу. Иначе придется несладко…
– Папа приехал! – Я слышу крик из-за забора, а через пару секунд подхватываю дочку на руки, когда она выбегает к нам. Обнимает снова крепко, точно как в первый раз, и я снова ощущаю то самое тепло в груди, которое сердце в сахарном сиропе топит. Быть отцом так круто…
– Привет, мышка. – Я целую Полину в щеку и опускаю на ноги, собираясь познакомить ее с Дашей, но натыкаюсь на неприятную картину. Пока мы с малышкой обнимались, Юля с Дашей уже познакомились, судя по всему. Взглядами точно. Смотрят друг на друга с открытой неприязнью. И какого хрена? – Познакомьтесь, это Даша. – Я притягиваю ее к себе за талию, обозначая границы для Юли, если русский язык она не понимает. – Даш, это Полина, моя дочка, и…
И Юлю я представить не успеваю. Она делает это за меня.
– Юля. Мама Полины. Очень приятно. – В ее речи катастрофически не хватает приставки «не», но я не собираюсь обращать на это внимание и портить день и себе, и девочкам. Сейчас уедем в парк, и все будет в порядке. – В девять верните ее, ей завтра рано на занятия, – говорит Юля еще раз и уходит, хлопнув воротами сильнее, чем требовалось. Детский, блядь, сад. Как я вообще мог с ней жить? И вообще неудивительно, что она до сих пор одна. Нельзя так говорить, наверное, но в мыслях именно это. Давно пора повзрослеть. Нормальная была бы девчонка, если бы тараканов из головы выкинула.
– Даша, я тоже хочу такую прическу, как у тебя! – с восхищением говорит Полина, разглядывая волосы рыжей. О да. Я тоже влюблен в эти огненные кудряшки до безумия. Это немного расслабляет Дашу, хотя я вижу, что ей все еще неприятно. Не хочу заводить разговор о Юле при ребенке, но потом обязательно объяснюсь.
До парка мы едем под безостановочное щебетание Полины, которая с первой секунды влюбилась в Вольта и влюбила его в себя. Разговорчивостью она пошла точно не в меня. В мою маму, скорее. К ней, кстати, мы едем на следующих выходных. С мамой я договорился, с Юлей тоже. Осталось только Полине рассказать о планах, но она с таким энтузиазмом врывается в мою жизнь, что, думаю, воспримет с большим удовольствием.
А гуляем мы просто прекрасно. Девчонки быстро находят общий язык, порой даже обо мне забывают. Катаются на всех каруселях, наперегонки едят сладкую вату и мороженое и просят постоянно их фотографировать то с фонтаном, то с человеком в костюме Чебурашки, то с
