мысли, что увижу ее в последний раз. И когда он собирается сообщить ей? Ведь он не был дома со вчерашнего дня.
— Даже когда Уильям больше не будет угрожать? — спросила Киара.
Эш вновь замолчал. Киара вздохнула, на ее лице отражалась печаль. Я ее понимал: она привязалась к малышке Элле, как и все мы. Элла мне нравилась: она смеялась над моими шутками и к тому же была очень милой. Она — обыкновенное счастье для этого блондинчика, которого я хочу выпотрошить.
— Когда Грейс уезжает? — спросил Эш, внезапно заинтересовавшись жизнью Беллы.
Я холодно ответил:
— Через шесть дней.
Он медленно кивнул, уставившись в стену. Киара выгнула бровь и повернулась ко мне. Он не передумает. Не знаю как, но он попытается использовать мою Беллу. Я сказал — попытается, потому что, если я узнаю, что он собирается сделать, я ему не позволю.
— А возвращается?
— Не знаю.
— Спроси, когда увидитесь. Да-да, теперь ты пойдешь прямо к ней. А ты… — он ткнул пальцем в Киару, — ты пойдешь с ним и узнаешь, чтό Уильям ищет у Томаса.
— Но…
— Никаких «но», — отрезал он. — Вы останетесь там, пока не найдете то, что нужно. Кстати, Бен…
Я повернулся к нему.
— Ты сам дал мне эту возможность, — насмешливо произнес он. — Если бы я не узнал, что Грейс и Уильям связаны через Томаса, я бы не стал ее использовать.
Половина одиннадцатого вечера. Киара сидела у меня дома. В компании пива и пиццы мы размышляли, чтó этот больной Уильям может искать в доме отца моей будущей девушки.
— Я не понимаю, зачем он так, — пробормотала ведьма. — Давно я уже не видела такого Эша.
— Я тоже, — тихо сказал я, — думаешь, он ее… любит?
Она покачала головой:
— Думаю, он увлечен ею, но вряд ли влюблен. Что сказал Рик?
— Не знаю. Уже некоторое время Рик не вмешивается в дела Эша, — сказал я, отпивая из бутылки. — Кстати, сомневаюсь, что он в курсе. Да к тому же, думаешь, он смог бы повлиять на ситуацию?
Вздох разочарования сорвался с губ Киары.
— Я даже отвечать на сообщения Эллы не могу и делаю вид, будто все нормально, — грустно сказала она. — Мне так гадко, что приходится скрывать это от нее.
Я кивнул. Никто не мог остановить Эша, даже Рик. Несколько недель назад они спорили из-за какой-то фигни, и Эш заявил ему, цитирую: «У меня на руках шестьдесят процентов акций сети. Без моего согласия здесь ничего не произойдет. Так что не указывай мне, что делать».
С тех пор Рик не вмешивался в его дела, если речь не шла о семье в целом. Оставшиеся сорок процентов распределены между другими членами семьи. У Эша неограниченная власть. И им нечего возразить.
— Ты должен извиниться за то, что нагрубил дяде, Эш, — велела моя мать, услышав, как тот кричит на нашего дядю. — Он же пытается помочь тебе…
Мы сидели в офисе, и Эш только что громко поспорил с Риком.
— Не понимаю, почему я должен извиняться за жестокость. Ведь вы не извинились за то, что сделали меня таким, — выплюнул он, не глядя на нее.
Моя мать знала, что ее братья и сестры поступили мерзко, заставив его принять управление сетью, когда он еще не успел оплакать смерть отца. Но они, как обычно, поставили деньги выше семьи.
— Вдали от нас Элла будет в безопасности, — заверил я. — Это лучшее, что можно сделать.
— Я знаю, но все же… ты видел, каким он стал? Элла все еще здесь, и смотри, что он творит! Бен, все летит к херам!
— Это да, — пробормотал я, вынув пачку сигарет. — Хуже всего история с Беллой. Ты понимаешь, что он собирается ее использовать?
— ДА! — воскликнула она, повернувшись ко мне. — У этого мудилы совсем кукуха уехала!
— И он прекрасно знает, что я не могу ничего ему сказать, потому что все решает он, — сказал я; внутри все кипело.
Он не имеет права подвергать опасности мою любимую девушку из-за своей чертовой мести. Я зверел от осознания того, что ему плевать на жизнь Беллы. Собственная беспомощность убивала меня.
— В общем, не завидую я Эшу, что он такой, — призналась Киара, вытаскивая сигарету из моей пачки. — Мне бы так не хотелось… Ну, по крайней мере, в некоторых случаях.
— Мне было бы просто лень, — пошутил я. — Он слишком много думает.
— И слишком много наблюдает. Он бесчувственный, пока не затронуты его интересы, он подвергает сомнению все, что ему говорят, — перечислила она. — У него больное самолюбие, и иногда он эгоистичен как сволочь.
— Он не умеет контролировать свой гнев, если это касается Уильяма или Изобел, он никому не доверяет, — добавил я.
— Точно, — подтвердила Киара, — и не забудь еще, что он упертый, занудный, наглый сноб!
Я улыбнулся. Это правда. У него куча бесячих недостатков.
— Но у него есть и хорошие стороны, которым я завидую, — признался я, глядя на выключенный телевизор. — К примеру, его вдумчивость.
— Да, это правда, он умеет разделять «хочу» и «должен», — признала Киара. — А еще завидую его уверенности в себе. У меня с этим вообще никак.
Я кивнул. Эш понимает, кто он, и знает себе цену. Он очень уверен в себе.
— И я восхищаюсь его силой духа, — добавила Киара, затягиваясь, — я бы не смогла пережить то, через что он прошел. Смерть Роба, предательство Изобел, давление семьи, Уильям…
Я тоже так считал. Я и сам не смог бы все это пережить. Он был раздавлен, и мы это знали. Но остался собой и борется со своими демонами и проблемами.
— А я восхищаюсь его способностью не привязываться к людям, — заметил я, повернувшись к ней. — Вот ты помнишь, в каком состоянии я был, когда ушел от Беллы?
Она засмеялась:
— Ты не выходил из комнаты целых три недели.
— Вот. Я только через год смирился с тем, что ее больше нет в моей жизни. А Эш не такой. Типа… Когда Элла уедет, он будет жить как обычно.
— Вряд ли, — возразила Киара. — Думаю, без нее он станет намного раздражительнее. Взять хоть его поведение сегодня… Эпоха Эллы была очень мирной.
— Она изменила его, — заметил я. — Она ведь с ним сколько, четыре месяца? На Эша впервые так повлияла девушка.
— Согласна, — прошептала Киара, сверкая глазами. — Все сошлись на том, что он изменился — она его изменила. Не знаю, как ей удалось, но
