подозрительную карту. Попрощавшись с ней, мы вновь остались одни.
— Ты… останешься на ужин? Или тебе нужно идти? — спросил Бен.
— Я… хорошо, — смущенно ответила я.
Я сказала родителям, что поужинаю со старой подругой. Папа спал, а мама смотрела в гостиной документальные фильмы по реверсивной психологии. Можно не упоминать, что мне пришлось с полчаса уверять ее, что я не попаду в аварию. Если бы она узнала, что я украла у ее мужа сомнительную карту и привезла в дом преступника, она бы меня убила.
Я положила сумку на диван и прошла за Беном в кухню-гостиную. Он заглянул в холодильник, скривился и смущенно почесал в затылке.
— У меня… нет никакой домашней еды, — сказал он. — Будешь это?
Когда он показал мне пакет с лапшой, я улыбнулась. Я очень скучала по Райли. Не терпелось вернуться в Нью-Йорк к рыжей подруге и ее жизнелюбию, которого у меня было так мало.
Я кивнула, и Бен широко улыбнулся. На нем были джинсы и темная футболка. Он готовил еду, и было видно, как двигаются его мускулы. Я могла бесконечно любоваться его татуировками — летящей птицей на шее и теми, что на руках. Больше всего мне нравилась тату в виде кинжала на все предплечье и рисунки вокруг него: падший ангел, даты и цитаты на греческом.
Я всегда хотела сделать татуировку, но боялась иглы, а Бен — нет. Мне вспомнились татуировки, которые я видела на груди и руках Эша в тот раз, когда он был в одном полотенце. Очевидно, это семейная фишка.
— А вообще, как прошел твой день? — спросил он.
— Нормально, помогала родителям распаковывать чемоданы, и они рассказывали о своем путешествии, а твой?
— Да все то же дерьмо. Уильям, бредовые решения Эша, недосып… Все как всегда, короче.
Я слегка улыбнулась. Я и не думала, что однажды окажусь здесь, у него дома, буду смотреть, как он готовит ужин и рассказывает о своем дне. Все было так спокойно, так естественно. Но мне все еще было трудно поверить ему, поверить, что он вернулся навсегда.
Я сама начала все это, потому что хотела узнать ответы, и я их получила. Чего же я теперь хочу? Готова ли я быть с ним? В последний раз войти в жизнь Бена и остаться там, несмотря на его теневой мир?
— Не ожидал, что ты познакомишься с Киарой, — сказал он. — Особенно в таких обстоятельствах.
— Она милая, — ответила я с улыбкой, — и к тому же очень красивая.
Я считаю ее красивой, но ты не имеешь права согласиться. Да, я ревнивая.
— Чего? Нет! Элла — красотка, но не Киара, — заспорил Бен, скорчив брезгливую гримасу.
— Да, Элла очень красивая, — признала я, вспомнив лицо стесняшки.
Надеюсь, блондинчик Эш заботится о ней. Я видела их недолго, но мне показалось, что он к ней прислушивается. Бен повернулся ко мне с легкой улыбкой:
— Не думал, что ты когда-нибудь придешь ко мне и мы будем есть лапшу.
Я думала о том же несколько минут назад. Он передал мне тарелку с горячей лапшой и провел в гостиную.
— Подожди, — сказала я, взяв в руки телефон. — Отправлю это Райли. Она из-за Джоша отравилась лапшой.
— Какая ты коварная, — засмеялся он, пробуя блюдо на вкус, — но, признаюсь, я бы сделал то же самое.
— Ты тоже коварный, — поддразнила его я.
— Кстати, о Райли-двадцать-два — это ей пришла идея с Vick.snow или тебе?
Мне вдруг стало неловко. Я проглотила еду и объяснила:
— Идея была ее, а я сначала была против. Но потом, когда мы стали общаться, моя ненависть… утихла.
Он фыркнул:
— Признай, я был приятным собеседником.
— Бывали и лучше, — соврала я.
Я не смогла удержаться от смеха, увидев, как вытянулось его ангельское лицо.
— Кстати, ты знал, что это я?
— Да, — признался он с улыбкой. — Эш говорил, что это ты, но я и представить не мог, что такое возможно. Потом мы как-то вечером разговаривали, и ты рассмеялась. Тогда я и узнал.
Я расширила глаза. Он пожал плечами, подмигнув мне. Меня спалил смех, какой позор.
— Я ломал комедию, притворяясь, что не заметил, — продолжил он, помрачнев. — И чуть не прокололся, когда ты спросила, есть ли у меня фотография Эша…
— Это было для Райли, — объяснила я, набивая рот лапшой.
— Ты сказала, что это твой школьный краш! — с обидой ответил он. — Типа… ЭШ? А НЕ Я?
Я засмеялась, увидев, как он с притворным ужасом схватился за голову.
— Моим школьным крашем был ты, — напомнила я.
Он смотрел на меня с улыбкой, от которой я таяла с нашей первой встречи. Он смотрел так, будто никого, кроме меня, не существовало.
Сейчас так и было, потому что мы были наедине. Но все же.
— Ты всегда была моей, — уверенно заявил он.
Я вспыхнула и постаралась спрятать улыбку под сердитостью, хотя в голове радостно скакали во все стороны маленькие Беллы. Но для Бена мое молчание сработало как холодный душ.
— Значит, теперь я уже не твой.
Я стеснялась ответить. Я хотела признаться, что он все еще мой краш, но стоит ли? Нет…
— Ты тоже всегда был моим, Бен.
Да.
Я больше не хотела ломать над этим голову. Нам оставалось не так уж много времени, я собиралась уехать меньше чем через неделю. Эта мысль ударила меня, как пощечина.
— И всегда будешь.
Я быстро приблизилась к нему, и мозг, который все это время громко взывал ко мне, мгновенно умолк. Сейчас я хотела лишь одного — почувствовать губы Бена на своих губах и сразу отстраниться. Всего на несколько секунд.
В следующий миг мои губы прижались к его губам. По всему телу пробежала дрожь. Я почувствовала, что у него перехватило дыхание, но он не оттолкнул меня. Его рука быстро коснулась моей щеки и скользнула к затылку.
В животе разлетелись бабочки. Это ощущение было таким мощным, таким неожиданным, что кожа покрылась мурашками. Бен действовал на меня так же, как и четыре года назад. Сердце неслось со скоростью сто километров в час.
Я почувствовала, как язык медленно, но настойчиво проник между моих губ и переплелся с моим, когда я обхватила шею Бена ладонями. Блин, эти самые ощущения снились мне каждую ночь.
Бен придвинулся ближе и углубил наш поцелуй. Во мне поднимался жар. Не останавливаясь, я стянула с себя куртку и снова коснулась его мужественного подбородка.
Вновь меня охватили эти чувства. Несмотря на то, что я запретила себе пересекать эту черту — слишком много неопределенностей было
