моей спины, прошлась еще разок взад-вперед и вновь стала что-то ощупывать.
– Чет, у тебя тут вроде какой-то комок или шишка, – сказала Джейни.
Комок или шишка? Не знаю, не знаю. А это можно вычесать? Я ждал, что Джейни сейчас опять возьмет щетку, однако она этого не сделала. Шишка. Я вспомнил Шишку Фланагана – преступника, которого мы с Берни как-то поймали, но не стал размышлять о нем чересчур долго (уродливый грубиян с неправильным прикусом и полным отсутствием подбородка) и вскоре совсем позабыл.
– Ну вот и все, Чет.
Мы с Джейни вышли на парковочную площадку и уселись в грузовичок. Я чувствовал себя замечательно. Проходившая мимо болонка настолько заинтересовалась мной, что хозяйке пришлось оттаскивать ее силой. Понятное дело, кто же устоит перед таким красавцем, как я!
Мы свернули на Мескит-роуд и припарковались на нашей подъездной дорожке за пикапом. Джейни выпустила меня через заднюю дверь – ездить на переднем сиденье в ее грузовичке мне не разрешается, кажется, из-за страховки. Что такое страховка, я не понимаю, но в курсе, что люди из-за нее очень волнуются, а у нас этой страховки нет, и все по той же причине: финансы.
Я повернул голову в сторону соседского дома и увидел за окном Игги. Он тоже меня заметил и залился лаем, долгим пронзительным «тяв-тяв-тяв-тяв». Я гавкнул в ответ, чисто поздороваться. Игги разошелся еще больше, даже принялся подпрыгивать и бегать туда-сюда по подоконнику.
– Твой приятель явно хочет что-то сообщить, – сказала Джейни и постучала в нашу дверь.
Никто не открыл. Она нажала кнопку звонка. Опять ничего. Правда, звонок не всегда срабатывает, в нем что-то неладно с предохранителем. Замена предохранителя, между прочим, значится в списке Берни. Он держит этот список в нижнем ящике письменного стола, периодически добавляя туда новые пункты. Часто после обновления списка Берни достает бутылку с бурбоном.
Джейни постучала снова, на этот раз сильнее. Игги по-прежнему разрывался от лая.
– Берни? – позвала Джейни. – Берни! – крикнула она громче и забарабанила в дверь (довольно громко, учитывая размер ее кулака). – Берни! – Она прислушалась. Я тоже навострил уши: ни звука. – А где «порше»? – удивилась Джейни и, помолчав, добавила: – Наверное, Берни куда-то отъехал.
Она слегка поджала губы – типичный признак недовольства у людей, – взялась за дверную ручку и повернула ее. Э-э, да тут открыто. Таков уж Берни: никогда не позаботится о безопасности.
Джейни заглянула внутрь:
– Берни! Берни?
В доме было тихо. Я забежал в коридор, обнюхал кроссовки напарника, попил воды из плошки, взял в зубы мячик-пищалку, несколько раз сжал его: звучит отлично.
– Думаю, он оставил дверь незапертой специально для нас, – сказала Джейни. – Не возражаешь, если я оставлю тебя здесь одного?
Я пикнул пищалкой. Конечно, не возражаю, ведь я у себя дома.
– На всякий случай оставлю Берни записку, чтобы он позвонил мне насчет… – Джейни оборвала фразу на середине. Такое нередко происходит, когда кто-либо из людей бывает со мной наедине. У меня неизменно возникает ощущение, что в человеческой голове разговор еще продолжается. Признаюсь по секрету, только не обижайтесь: ни за что не хотел бы родиться человеком.
Джейни написала записку на небольшом листочке бумаги с клейкой полоской (до появления белой пластиковой доски Берни обклеивал такими листочками кабинет) и прилепила ее на дверь с внутренней стороны.
– Пока, Чет. Веди себя хорошо.
Джейни ласково погладила меня, закрыла дверь и вышла. Заурчал мотор ее грузовичка, потом рокот начал удаляться и стих. Игги все тявкал и тявкал.
Я двинулся в кухню. После банных процедур всегда испытываю голод, независимо от времени суток. Я решил проверить, не осталось ли чего-нибудь в миске (ха, когда это такое случалось?), и вдруг учуял запах чужих людей. И не просто чужаков, а чужаков, от которых пахло вареной свеклой! Я гавкнул так грозно, что звук эхом разнесся по дому, вернулся в кухню и напугал меня самого. Гавкнул еще раз, громче, и принялся носиться из комнаты в комнату, вздыбив шерсть и беспрестанно лая.
Все выглядело как обычно. Кухня: в миске пусто; столовая: ею никогда не пользовались; гостиная: диван и большой телевизор, который мы, я и Берни, смотрим вместе; главная спальня: здесь, как всегда, беспорядок; комната Чарли: все чистенько и аккуратно, как с иголочки. (Странная фраза. Однажды укололся иголкой: при чем тут чистота и аккуратность?) Но главное, понимаете, главное то, что нигде ничего подозрительного.
Я вошел в кабинет и сразу понял: вот где все не так. Во-первых, свекольный запах, бьющий в нос. Во-вторых… Что, что еще? Я начал бегать кругами, принюхиваясь и гавкая. Прошло много времени, пока я не сообразил: на стене, где раньше висела белая доска, сейчас было пусто, лишь выделялось пятно более яркой, чем в остальной комнате, краски. Я снова потянул носом. Аромат Берни, конечно же, ощущался, но его перебивал запах свекольных чужаков.
О нет… Берни исчез.
Я с лаем начал носиться по дому. Все двери были наглухо закрыты, и окна тоже (с наступлением настоящей жары мой партнер наконец включил кондиционер). Мне не выбраться на улицу! Берни! Я бросился на парадную дверь. Однажды я был свидетелем того, как Берни вышиб дверь, однако у меня ничего не получилось. Дверь даже не шелохнулась. Собрав все силы, я повторил попытку. Опять неудача, только отклеившаяся записка Джейни плавно слетела вниз и затерялась где-то за мусорной корзиной. Берни!
29
Наступила ночь. Я не находил себе места. Кружил и кружил по комнатам, останавливаясь, только чтобы прислушаться. Всякий раз оказывалось, что по улице всего лишь проехала машина, в небе пролетел самолет, залаял Игги – в общем, ничего подозрительного. Вдобавок я страшно мучился из-за того, что больше не мог сдерживать нужду, хотя терпел до последнего. Кончилось тем, что я наделал стыдных дел под унитазом в большой ванной.
Берни, где ты? Сомневаться не приходится: стряслось что-то ужасное. Свекольные чужаки приходили в наш дом, и теперь моего напарника нет. Он исчез и, вероятно, попал в беду, а я не могу выйти отсюда и отправиться на его поиски. Я, чей долг – обеспечивать безопасность!
Я вновь и вновь бросался на парадную дверь, все безрезультатно. Берни говорил что-то насчет результатов совсем недавно, когда работал в кабинете. Что же именно? Не помню. Мой свирепый лай сотрясал стены, и все без толку, как вдруг… Я замер и навострил уши. А-а, опять Игги со своим «тяв-тяв-тяв-тяв». Я даже не стал отвечать. Что пользы от бедняги Игги? Моя единственная надежда… В чем?
