— Насколько серьёзно? — рука метнулась к пуле на цепочке и крепко стиснула её в кулаке.
Энергия любимого продолжала мерцать, словно готовая в любой момент исчезнуть.
— Он в реанимации. Пробиты внутренности, лёгкие и возможно задето сердце.
— Боже, — глаза заболели от подступивших слёз, и я прикрыла их, силясь сдержать эмоции.
— Прости, Натали, это моя вина. Я ведь должен был его прикрывать. Но не смог даже приблизиться.
— Не говори глупости, мы не всесильны. Что там произошло?
У Майкла прекрасная подготовка, его защиту довольно сложно пробить, потому я не представляла, с чем ему пришлось столкнуться. Точнее, догадывалась, но не хотела обдумывать.
— Эшфорд защищал врата, мы не могли к ним приблизиться. Две команды с тримплексионами просто снесли. И Майкл…
— Решил отвлечь Криса на себя, — догадалась я.
— Да, — выдохнул Алан сокрушённо. — Но Майк тоже ранил его. Пустил пулю в грудь, — впервые слышала в голосе всегда такого доброго Алана столько злобы и ненависти.
— Вы в Западной?
— Да, Майклом занимается Джесси. Если кто и вытянет его, то только он. Каил и Кевин поддерживают его энергией.
— А ты сам как? Как остальные?
— Небольшой перелом. Ничего серьёзного. Кая подстрелили в плечо. Китти без сознания. Непонятно, что с ней. Она притащила Майкла в госпиталь после ранения. Может, перенапряглась. Там творился настоящий хаос, Натали. Командование лагеря расстреляли. Уитхем и Калеб в реанимации. Дон повёл нас с ранением.
— Ужасно…
Я с тобой, — напомнила Лилит, делясь со мной эмоциями поддержки.
Мне поступали лишь сухие отчёты, короткая информация о течении боя, а они там проливали кровь, боролись за то, во что верят. Цифрами на бумаге не передать всего, с чем им пришлось столкнуться. С чем пришлось столкнуться Майклу.
— Я рвану к вам, как только освобожусь, — пообещала хрипло.
— Слышал, вам тоже пришлось нелегко.
— Нелегко это слабо сказано. Я внезапно стала командующей Лэнг, — усмехнулась иронично. — Меня не отпускали в бой.
— Ты ранена, — напомнил он. — Хоть ты в порядке.
От его слов стало одновременно так больно и настолько тепло. Моя жизнь — вечное балансирование на лезвии меча. Но все жертвы стоят того, если меня окружают столь любящие люди. Ради них я сражаюсь, ради них защищаю этот мир. Не станет их, и вряд ли я найду в себе силы жить дальше.
— Держи меня в курсе, — попросила я, медленно выдыхая, чтобы взять себя в руки.
— Конечно, — расстроенно отозвался он и прекратил вызов.
Только отведя трубку от уха, я вспомнила, где нахожусь. Ткач смотрел на меня с сочувствием, но не решался задать вопрос.
— Очень дорогой мне человек в реанимации, — только Лилит знала, как тяжело мне давался спокойный тон. — Но он сильный, выкарабкается.
В это я хотела верить и не собиралась допускать иных мыслей. Иначе они меня уничтожат. Ведь я не представляла, как жить в мире без Майкла.
— Правильный настрой, — улыбнулся он ободряюще.
— Кейси, — позвала я.
Кажется, он сразу всё понял, наверное, догадался по моему бледному виду.
— Что с Калебом? — сразу спросил он, подлетая ко мне.
— Командование полевого лагеря тоже пострадало. Калеб в реанимации госпиталя Западной штаб-квартиры.
Карие глаза Кейси наполнились ужасом.
— Отправляйся, мы тут справимся, — директор подтолкнул его в плечо.
Тот кивнул с благодарностью и направился на выход. Я хотела нестись вперёд него, но обязанности держали здесь. И ещё страх. Мне казалось, как только получу визуальное подтверждение слов Алана, всё окончательно разрушится.
Попрощавшись с Евгением Александровичем, я покинула академию и вернулась в главное здание штаб-квартиры. Работы не убавилось, мы контролировали переброску и проходящую зачистку в Южной штаб-квартире. Всё успокоилось только к ночи. И лишь тогда явилась замена в лице нескольких стражей белого статуса, выступавших временами в синем. Мы могли отдохнуть, в том числе потому что наше внезапное повышение можно было считать отменённым. Правда, это не избавило от охраны.
Как только получила свободу, я рванула к порталам. Бедные стражи с трудом за мной поспевали, а потом окончательно потеряли, ведь стоило попасть в родную штаб-квартиру, и вся моя выдержка лопнула. Энергия Майкла ощущалась слабо, она мерцала, как и его сила в пуле, но я отыскала её мгновенно. И сорвалась с места. Мир понёсся перед глазами серым маревом. Я ворвалась в госпиталь, за сотые доли секунд поднялась на третий этаж и влетела в закрытую зону реанимации. Операция давно завершилась, внутренние повреждения зашили, мне было известно, что теперь Майкл на восстановлении под лампами и борется с отравлением от крови низшего демона. Но знание не соотносилось с реальностью, пока я не ворвалась в его палату.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Только сейчас замершее после разговора с Аланом сердце ожило и больно ударило о грудную клетку. Стало трудно дышать. По щекам полились слёзы, что приходилось сдерживать весь день. Помещение наполнял еле слышный писк прибора регистрации сердечной деятельности. Вокруг кровати мерцал поддерживающий барьер. Половину лица Майкла скрывала маска для искусственной вентиляции лёгких. Правую бровь пересекала зашитая рана. На бледной коже виднелись потемневшие вены. Любимые мной карие глаза были закрыты. И я до ужаса боялась, что они больше не откроются, не посмотрят на меня тепло, не порадуют искорками задора в их глубине. Свет моего солнца померк, рискуя потухнуть в любой момент.
— Майк… — позвала я помертвевшими губами и осторожно приблизилась к кровати.
Пальцы аккуратно коснулись его горячей руки. Энергия полилась в него, наполняя силой для борьбы. Она звала его, кричала:
«Не уходи! Не бросай меня!».
Глава 18
Беда миновала, но мои обязанности не завершились, как и задание. Приходилось постоянно находиться в главном здании штаб-квартиры, помогать новым специалистам войти в работу, и при этом продолжать преподавательскую деятельность. Это, когда Майкл не приходит в себя. Но, наверное, повышенная занятость во благо, иначе бы я сошла с ума в метаниях вокруг его больничной постели. Бессилие убивало. Я ничем не могла помочь, и это вгоняло в отчаяние. В порыве я даже попыталась напоить его своей кровью, но, судя по всему, она не обладала даже минимальными свойствами, что могли передаться от архонта.
Но были и радостные новости. Друзья выписались из госпиталя. Алан щеголял гипсом на ноге, но при отсутствии эпилового привыкания должен был избавиться от него в ближайшую неделю. А пока Мия радовалась тому, что её любимый никуда не сбежит и, следовательно, не будет рисковать жизнью. Китти тоже очнулась, но сбежала раньше, чем я успела принестись к ней с нотациями. Ведь она могла предупредить, что тоже отправляется к вратам. Видимо, не посчитала нужным, либо решила выслушать поток недовольства общим скопом. Но судя по её истории болезни, никаких проблем нет, видимо, она действительно перенапряглась, когда переносила в госпиталь раненого Майкла. Перемещения с кем-то требуют больше концентрации и энергии. Уитхем и Калеб тоже пока не пришли в себя, но прогнозы по ним были более положительными, чем по Майклу.
— Нет, я против охраны, — пробормотала в трубку, скользя меланхоличным взглядом по лицам студентов столь нелюбимой мной группы БР-378.
С другой стороны, только на их паре можно расслабиться и в своё удовольствие побездельничать.
— Натали, не капризничай, — пожурил дорогой папа.
Этот спор длился уже три дня. Причём не только с отцом, но и с Терешковым, Шиллером, Доном, Новачем.
— Вот только не надо…. Парням из зачистки есть чем заняться. Не ходить же им целыми днями за мной по академии. И вообще, зачем мне охрана? Статистика показывает, что я бессмертна.
— Натали, я могу просто приказать, — папа включил режим строгого командующего.
— Не стоит угрожать мне повышением приоритетности. Я приняла красный статус временно, теперь в нём нет необходимости. Моё участие в жизни штаб-квартиры минимально.
