на его губы без разрешения, прежде чем вновь вернуться к глазам. Мое сердце бьется в рваном ритме, адреналин разносится по венам, потому что этот мужчина опасен, и потому что это возбуждает.
— Извини, — выдыхаю я.
Он подносит губы к моему уху. Я дрожу, когда его дыхание щекочет мою шею.
— Ягненок, ты ходишь по краю, — его зубы прикусывают мочку моего уха, прежде чем мужчина отходит и смотрит на меня.
Пальцы Престона пробегаются по моей руке, поднимаясь к плечу, прежде чем он мило убирает волосы мне за ухо.
— Все не то, чем кажется, Элла.
— Всегда помни это, — говорит Тобиас, его ноздри раздуваются. — Мне скучно на улице, — и на этом он уходит.
***
Машина останавливается у невзрачного здания, и я поднимаю глаза на вывеску: «Больница Святого Мэттью».
— Мы вернемся через час, — говорит Тобиас водителю, открывая дверь. Он выходит из автомобиля и поправляет пиджак, выпрямившись. Я скольжу по сидению и выбираюсь следом за Престоном. Интересно, что мы тут делаем?
— Любопытная Элла, — воркует Престон, протягивая руку. Я обхватываю ее, наблюдая за тем, как Тобиас направляется к двери.
— Рядом с вами двумя я постоянно нахожусь в этом состоянии.
— Это делает жизнь захватывающей, не так ли? — Я поднимаю на него взгляд, и на его идеальном лице мелькает безумная улыбка. Мне кажется, Престон из того типа людей, которые способны любое свое действие превратить в нечто захватывающее. Его ничем не останавливают нормы и социальные ограничения, поэтому он проживает свою жизнь на полную.
Стеклянная дверь больницы открывается, и я чувствую прохладный ветерок, посылающий мурашки по коже. Тобиас останавливается посередине двухэтажного атриума и заводит разговор с группой мужчин в белых халатах. Мы с Престоном останавливаемся позади него. Доктора смотрят на Престона и кивают. Они едва ли обращают на меня хоть какое-то внимание.
— Прием назначен на следующую субботу, верно? — спрашивает Тобиас.
— Да, все готово. Доктор Хейнс постоянно занимает своего ассистента какими-то делами, не давая передохнуть, — говорит один из мужчин. — Ваш вклад очень ценен. Семьи детей пропали бы без этой помощи.
Тобиас пожимает руку мужчины.
— Это честь для меня.
— Очень великодушно с вашей стороны.
— Это всего лишь деньги, — Тобиас улыбается, и хотя эта улыбка выглядит искренней и довольной, мне хорошо известно, что под ней скрывается нечто другое. Что-то больное и извращенное, темное и испорченное.
Доктор поворачивается к Престону.
— И спасибо вам тоже, мистер Лукас. — Престон кивает. — Блэр покажет вам двоим… — он замечает меня, молча вцепившуюся в Престона, — вам троим наши улучшения.
— Следуйте за мной, — молодая девушка, одетая в медицинский халат, отделяется от группы и ведет нас в сторону лифтов.
Поездка на восьмой этаж проходит в полной тишине. Весьма неловкой. Взгляд Блэр скользит от Престона к Тобиасу, медленно и осторожно рассматривая их прекрасно сшитые костюмы и точеные лица, которые были невероятно прекрасны. Я знаю, о чем она думает, потому что была на ее месте. Знаю, как в ней плещется интерес и любопытство. Несмотря ни на что, эти мужчины — живое воплощение богов, олицетворение того, о чем мечтает каждая женщина. Вымысел, воплощенный в в реальность.
Они прекрасны во всем, кажутся идеальными. Один взгляд — и ты знаешь, что они могут принести тебе такое наслаждение, на которое многие мужчины просто не способны, и именно поэтому они настолько опасны. Некоторые вещи очень заманчивы, и ты сделаешь все ради дозы, не важно, как дорого это тебе может стоить. Я смотрю, как ее взгляд перескакивает на меня, и ее щеки краснеют, ведь ее застали за разглядыванием. Я знаю, что ей, наверняка, интересно, что я делаю с ними, и я сама все еще задаю себе этот вопрос пару раз в день. Я хочу их, желаю их, нуждаюсь в них, и, если честно, разве я чем-то лучше наркомана, за убийством которого мне пришлось вчера наблюдать? Я делаю все это ради дозы — одного мгновения блаженного забытья.
Дверь со звоном открывается, и мы выходим из лифта. Блэр нервно одергивает халат.
— В каждой палате были повешены новые плазмы, — начинает она отчет.
— И игровые консоли? — спрашивает Тобиас.
— Да.
Мы идем вдоль коридора, проходя мимо каталок, инвалидных кресел и капельниц. Докторов и медсестер.
— Также в палаты были поставлены новые кресла.
— Очень хорошо, — произносит Тобиас, бросив взгляд на часы.
Престон похлопывает рукой по моей и сжимает ее. Я поднимаю на него глаза и вижу, что он улыбается. Я чувствую себя погруженной в водоворот каких-то событий, который затягивает меня словно в черную дыру, потому что пока ничего из происходящего не имеет смысла, но я боюсь, что скоро все обретет значение.
Блэр останавливается и проводит бейджиком по сканеру. Раздается звон, и механизм приходит в действие, открывая двери. Девушка сразу же указывает на чистейшую стальную раковину.
— Помойте руки, — обращается она к нам, открывая дверцу углового шкафчика у стены, и доставая бледно-желтые халаты, маски и перчатки. После того как мы заканчиваем, она протягивает нам спецодежду, и мы надеваем ее. Мое сердцебиение медленно набирает скорость. Мне хочется спросить, зачем все это, но я не могу.
— Никто из вас не болеет? — спрашивает Блэр.
Я качаю головой, а затем девушка нажимает на кнопку на стене, и еще одни двери открываются, на этот раз ведущие в коридор с палатами. По стенам развешаны картины с изображением животных и принцесс, супергероев и волшебников. Мы поворачиваем у поста медсестры, и я вижу маленького мальчика в инвалидной коляске. Без волос, клубок трубок свисает с его капельницы.
Тобиас подходит к нему и приседает рядом.
— Волосы начинают отрастать. Я уже вижу ёжик, — он улыбается. — Думаю, тебе стоит отрастить ирокез.
Мне очень сложно держать рот закрытым от разворачивающегося передо мной представления. Кто этот человек? Это не тот мужчина, с которым я провела последние пять дней.
Маленький мальчик искренне улыбается ему.
— Спасибо вам за игру, мистер Тобиас.
— Пожалуйста. — Я сосредотачиваю внимание на мальчике. Ему не больше десяти, но он выглядит таким хрупким: сквозь бледную кожу с легкостью видны голубые вены.
Тобиас прочищает горло, вставая и продолжая свой путь вдоль коридора.
— Библиотека, ее уже отремонтировали?
— Еще в процессе. Они планируют открыть ее на следующей неделе, вывдвоем будете перерезать ленту на открытии, — Блэр останавливается и толкает дверь в пустую комнату. — Это единственная свободная комната, которая у нас сейчас есть.
Тобиас опускает подбородок к груди.
— Итак, — она обводит рукой комнату, — вы можете все видеть своими глазами. Новые плазмы, игровые консоли, кресла…
Престон отпускает мою
