в экономико-географической науке изучались причины миграции, связанные с реализацией экономических потребностей на макро- и микроуровне и являющиеся отражением закономерностей развития рынка труда[274]. Социология в свое время привлекла внимание к социокультурным факторам (уровень и образ жизни, удовлетворение потребностей в получении знания, приобщения к культурным практикам и т. д.)[275]. В последние десятилетия большое внимание уделяется изучению политических факторов миграции, связанных в истории СССР – России с политикой репрессий, депортацией народов, беженцами[276] и т. д. Таким образом, имеется обширная научная литература, где проведен тщательный анализ основных факторов миграции на макроуровне. Опираясь на эти разработки, можно выстроить иерархию причин миграции, характерных для каждого исторического этапа, выделить приоритетные и соотнести их с мотивами миграции.
Мотивы переезда и его причины неравнозначны. Причины отражают действие внешних факторов и позволяют судить об общих тенденциях процесса перемещения больших групп людей. Мотивы характеризуют личный выбор мигранта и потому персонифицированы. С одной стороны, они являются отражением причин, с другой – дают представление об индивидуальных предпочтениях мигранта. Именно поэтому анализ мотивов миграции в рамках настоящего исследования нам представляется более удобным, чем анализ причин. Ввиду сложности и многоплановости миграционных процессов есть смысл говорить только о преобладающей мотивации.
Для России характерно относительно позднее вступление в стадию модернизации и скачкообразное развитие этого процесса с периодическими отступлениями и существенными деформациями. Дополнительным фактором выступает обширная территория страны, колонизация которой фактически все еще продолжается. В связи с этим одной из ведущих форм миграционных перемещений в XVIII–XX вв. в России выступают организованные переселения, ориентированные на промышленное или сельскохозяйственное освоение территорий. Важнейшей составной частью этих кампаний было формирование экономической мотивации у мигрантов.
Свою специфику приобретает и внутрирегиональная миграция, особенно сельская. Сельская миграция рассматривается как проявление урбанизации и является отражением закономерных процессов концентрации населения в городах.
По нашему мнению, в границах российской урбанизации по преобладающему мотиву переезда можно выделить, по меньшей мере, четыре этапа сельской миграции:
1) 1860-е – конец 1920-х гг.;
2) конец 1920-х – 1940-е гг.;
3) вторая половина 1940-х – середина 1960-х гг.;
4) середина 1960-х – начало 1990-х гг.
В рамках первого этапа в пореформенные десятилетия активизировались процессы отходничества. Это значит, что миграция определялась преимущественно экономической мотивацией, носила сезонный характер и была возвратной. Главной силой, выталкивавшей крестьянскую молодежь из деревни, было малоземелье в староосвоенных районах России. Та же тенденция продолжала действовать и впоследствии, вплоть до Первой мировой войны. В период Первой мировой и Гражданской войн традиционные миграционные связи города и деревни оказались нарушенными, но после отмены политики «военного коммунизма» они были восстановлены, поскольку относительное аграрное перенаселение сохранялось.
В годы нэпа постепенно возрастало политическое давление на деревню. Избирательность политического нажима оставляла крестьянину возможность маневра и, по большому счету, не противоречила традиционным принципам взаимоотношений с властью. В то же время нэповская экономика сохраняла возможность «отхода» в город.
Качественно иная миграционная картина формируется в рамках второго этапа. Форсированная индустриализация обнаружила огромную потребность города в рабочих руках. Одновременно началось активное наступление на прежний сельский мир – экономическое, политическое и идеологическое. Миграционные мотивы этого периода при кажущейся универсальности объяснения («результат политического нажима») разнообразны: нежелание принять новую колхозную реальность, невозможность прокормить семью в условиях колхозной деревни, обида на власть за отобранное имущество, стремление примкнуть к «передовому классу» – пролетариату, по убеждению или в целях карьеры. По причине отказа от политики нэпа в 1930-е гг. сильно сократились объемы отходничества. В то же время в условиях городского окружения и достаточно короткого российского земледельческого сезона это явление не могло исчезнуть окончательно. Правда, теперь процедура усложнилась – для отхода требовалась справка из колхоза. Экономические мотивы миграции – это еще и стремление к элементарному выживанию, желание спастись от голодной смерти в начале 1930-х гг.
Процесс насильственной модернизации деревни был прерван Великой Отечественной войной. Мотивы миграционных перемещений военного времени – предмет отдельного серьезного рассмотрения. После войны начался третий этап в сельской миграции, продлившийся до середины 1960-х гг. Преобладающие мотивы сельской миграции в послевоенные десятилетия становятся понятными в результате анализа писем деревенских жителей в центральные газеты – «Социалистическое земледелие»[277] и «Сельская жизнь»[278], а также вопросов, задававшихся на встречах сельских жителей с представителями власти. Наиболее часто в различных вариациях спрашивали о том, «знает ли тов. Сталин о продовольственных затруднениях наших колхозников?»[279] С другой стороны, в это время практически не встречаются жалобы на тяжелые условия труда и состояние социально-бытовой сферы. Разумеется, дело не в отсутствии недостатков, а в характерной для традиционного сознания привычке мириться с этими проблемами. Таким образом, миграция с целью улучшения своего материального положения – главенствующий мотив миграции второй половины 1940-х – начала 1960-х гг. «Если бы демобилизовался домой, то его запрягли бы в колхоз, обязательно. А за что в колхозе работать, за палочку? И он удрал, без паспорта. А как съехал, там паспорт сразу получил, на месте» (рассказ колхозника Калининской области о своем сыне)[280].
Появление в послевоенное время нового мотива переезда – «на учебу» – результат развития сельской системы образования. До войны выезд из деревни на учебу был явлением достаточно редким и предполагал либо продолжение карьеры сельского активиста, либо продвижение таланта-самоучки. После войны отъезд с целью получения образования становится делом обычным, и в дальнейшем масштабы учебной миграции только расширяются. Выезд из села на учебу с целью получения высшего образования стал массовым после создания сети средних школ в сельской местности в конце 1950-х гг.
Различия в образе жизни между городом и селом определяют мотивацию миграции в середине 1960-х – 1980-е гг., т. е. на протяжении четвертого этапа. В начале этого временного отрезка в числе мотивов переезда экономические проблемы часто соседствуют с культурно-бытовыми: «Как ни тяжело нам жить в городе, а в деревню мы никогда не вернемся. У нас там от скуки умереть можно. Да и заработок мал – летом 50–60 руб.» (Московская область, 1964 г.)[281]. Но уже очень скоро тема небольших колхозных заработков перестает быть актуальной: «Нет клуба, молодежи нечего делать, колхоз перешел на денежную оплату, заработки хорошие, но молодежь не задерживается. Бегут по городам не от материального недостатка, а от темной колхозной жизни» (выделено нами. – Авт.) (Смоленская область, 1967)[282].
Мотивация, связанная с неудовлетворенностью материальным положением, в границах четвертого периода всплывает, как правило, в сравнении с заработками руководства или городских рабочих. Это позволяет говорить о возросшем уровне требований жителей села. В этих условиях выезд «на учебу» приобретал иной смысл, чем в 1950-е гг. Отмеченная
