— Это он придумал написать записку с требованием выкупа, — Кросс не спрашивал, а, скорее, утверждал.
— Он считал, что если всё сделать быстро, то мы сумеем обскакать настоящих похитителей. Он грозился сдать меня и отправить в тюрьму, если я не стану ему помогать. Я предупредила его, что вокзал полон агентов бюро, и взять деньги у него не получится. Я думала, он бросит эту затею, но ошибалась.
— И ты рассказала ему о записке от настоящих похитителей. Той, с зубами твоего жениха.
— Я должна была рассказать, что настоящие похитители вышли на связь с сенатором. Я сообщила, что бюро пригласило специалиста, чтобы помочь бюро. Я просто хотела его напугать. Но он сообразил, что Мэттью похищен не ради денег, и похитителям нужно от сенатора что-то другое. Тогда-то он и придумал, как забрать деньги из депозитной ячейки, и заставить всех думать, что они взорвались.
— Как ты узнала про шесть миллионов в ячейке? — поинтересовалась агент Шауэрс. — Тебе Мэттью рассказал?
— Он не просто рассказал мне. Мэттью привёл меня в хранилище, и показал всю эту кучу бабок. Он сказал, что это взятка, которую дал его отчиму какой-то русский.
— Следи за языком, девка! — воскликнул Уиндслоу. — Какая ещё взятка? Такие обвинения нельзя выдвигать без доказательств!
Глория не разделила возмущение супруга:
— Что ты натворил, Тёрстон? Это из-за тебя похитили Мэттью? Что это были за русские, и чего они хотели от тебя?
Бросив нервный взгляд на агента Шауэрс, Уиндслоу поспешил заткнуть жену:
— Не стоит сейчас это обсуждать.
— Я помогу вам, сенатор, — предложила Шауэрс. — А взамен вы расскажете правду о деньгах. Как вам такое предложение? Соглашайтесь, ещё не поздно поступить правильно.
— Не смейте указывать мне, что делать! — вспыхнул Уиндслоу. — Я понятия не имею, о чём бормочет эта девчонка. Никогда за всю свою карьеру я не брал взяток.
Шауэрс обратилась к Топперс:
— Ячейку для газетной бумаги арендовал твой брат, или ты?
— Он. Шесть миллионов всё ещё там. Большая их часть. Можете использовать их как улику против него, — она кивнула на сенатора. — Мэттью говорил, что эти деньги — взятка. Брат сказал, что забрать их — всё равно, что ограбить наркоторговца. Я подумала: если я помогу Джеку, шести миллионов ему хватит по гроб жизни, и он оставит меня в покое. Джек дал мне ключ от второй ячейки в тот день, когда мы поехали в банк за выкупом. Он сказал, что всё предусмотрел. Я думала, что похитители отпустят Мэттью, как только сенатор сделает то, чего от него хотят.
— Немыслимо! — заявил Уиндслоу. — Она пытается очернить меня, чтобы самой выглядеть чище. Откуда мы знаем, что это не её братец похитил Мэттью? Все эти разговоры о мифических русских — сплошные выдумки и сплетни.
— Где Джек сейчас? — спросил Кросс.
— В мотеле, в Вирджинии. После того, как Мэттью убили, меня не оставляли одну, и ему пришлось ждать окончания похорон, чтобы забрать ключ. Вчера вечером он явился за ним в больницу, но его не пустили. Ему всегда было плевать на меня. Всё, чего он хотел — дурацкие деньги.
— Я распоряжусь отправить за ним группу захвата, — сказала Шауэрс. — А вам, господин сенатор, я бы рекомендовала позвонить своим адвокатам.
— Деньги были в ячейке, записанной на имя пасынка, — ответил Уиндслоу. — Вы не сможете привязать её ко мне. Вы не докажете, что деньги в ней имеют ко мне какое-то отношение.
— Решил перевести стрелки на моего Мэттью? — рявкнула Глория. — Эгоистичный сукин сын, как тебе такое только в голову взбрело? — Супруга сенатора повернулась к Кроссу. — Но если Саманта — или Кристина — или как её там — и её брат не трогали моего сына, то кто были те русские и почему они его убили?
Кросс посмотрел на Уиндслоу.
— Самое время, губернатор, всё прояснить. Расскажите своей жене, что вы сделали. Расскажите нам всем.
Уиндслоу поднялся из-за стола.
Глория вскрикнула;
— Ты позволил убить моего сына?
Уиндслоу помрачнел:
— Всё гораздо серьёзней, чем кажется. Вы даже представления не имеете, кто за всем этим стоит, и как высоко тянутся нити. Эти люди…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Громовой раскат оборвал речь сенатора. Окно за его спиной покрылось сеткой мельчайших трещин, в центре которой зияло отверстие.
Пуля снайпера прошила тело насквозь, выйдя из груди. С ошарашенным видом Уиндслоу рухнул, как подкошенный.
Не раздумывая, Шауэрс повалила Топперс на пол, убирая с линии огня. Сторм тем временем бросился к сенатору. Тот был ещё жив. Из раны хлестала кровь. Алекс видел по глазам — Уиндслоу понимает, что ему остались считанные мгновения. Возможно, это понимание и заставило его прошептать: «Мидас. Демин знает», — прежде, чем жизнь покинула его.
Кабинет наполнился шумом и криками, но в ушах у Кросса без конца звучали лишь последние слова губернатора.
Демин знает.
Продолжение следует…
