— И ты всегда носил эту фотографию с собой в бумажнике?
Деймин кивнул, пытаясь найти ответ на какой-то не озвученный вопрос в моих глазах. А я переводила взгляд с его лица на фото.
— Их было много. Я снимал не только Джейми каждый день, — признался Ратсел, — но оставил только эту. Ты на ней просто невероятная.
Деймин взглянул на фотографию ещё раз и свернул её, отключая хрон.
— После Гаутрайна я решил, что надо перенести снимок в хрон. Пусть это немного опаснее, чем носить в бумажнике, но зато всегда со мной. Даже во сне, — Дей хитро прищурился. — Да и если бы у меня не оказалось с собой бумажника, я бы не смог показать фото в полиции, и пришлось бы доказывать наше близкое знакомство путём перечисления родинок на твоём теле…
Я закатила глаза, а Дей рассмеялся.
Нет, этот тип просто невыносим! Вот как можно вызывать желание прижаться к нему, обнимать и целовать, смеясь и благодаря за то, что он такой невероятный, и в ту же минуту вызвать острую, разъедающую потребность надавать по его довольной морде!
— Я всегда знала, что ты — пафосный индюк с завышенным самомнением.
Ратсел смеяться перестал и удивлённо уставился на меня.
— С завышенным самомнением?
— То есть с пафосным индюком ты согласен? — уточнила и с вызовом посмотрела ему прямо в чёрные, озорно поблескивающие глаза.
Вновь воцарилось молчание. Тишина была неестественной — даже листья окружающих озеро кустов перестали шуметь на ветру, жучки замерли, перестав передвигаться по воде и издавать булькающие звуки. На этот раз тишина была не умиротворённая, а напряжённая до предела. Кажется, никто из нас не моргал. И в этой тишине звук вызова моего алла показался раскатом грома.
Я дёрнулась и стала судорожно шарить по карманам в поисках источника шума.
— Да, Сём, — ответила сестре, примирительно улыбнувшись Деймину.
— Прости, что отвлекаю, — возбуждённо затараторила она довольным голосом. — Просто мы тут подумали, может нам уехать? У вас там так искрит, что мы опасаемся возгорания. Я же в положении, сестра, ты должна понять, что тушение пожаров мне противопоказано!
Я бросила на Дея очередной быстрый, смущённый взгляд, резво поднялась на ноги и отошла чуть в сторону, опасаясь, что он услышит Сёмкину чушь.
— Дяде с тётей я что-нибудь наплету, можешь даже не париться, — Семана продолжала практиковаться в бредословии. — А если хочешь, в понедельник утром сразу на работу езжай, я заберу твои вещи в Хупт.
— Великий, Семана! — перебила я сестру. — Да что ты несёшь! Сейчас я приду и вместе поедем.
Я сбросила вызов и посмотрела на Деймина.
— У тебя до сих пор алла? — задал неоригинальный вопрос.
А я слегка улыбнулась, вспоминая основную причину своего выбора. И именно Дею я могла её озвучить.
— Может, это глупо, но мы с Джейми договаривались никогда не поддаваться новомодным веяниям и не менять алла на хрон, пока не проснётся источник.
Ратсел понимающе улыбнулся и слегка кивнул, кажется, одобряя моё решение.
— Мне пора, Дей, — сказала, стараясь сохранять хорошее расположение духа и ничем не выдать своего огорчения от скорой разлуки. — Рада была увидеться.
Я обошла парня, слегка задев его плечом, спустилась с понтона на берег и обернулась. Деймин стоял, засунув руки в карманы своих спортивных брюк, и по традиции прожигал меня взглядом.
— До встречи следующим летом, — попыталась пошутить и, не дожидаясь ответа, развернулась, намереваясь уйти.
— Вия, — раздалось за спиной, примораживая к полу. Снова этот голос серьёзно настроенного Деймина. Вызывает страх где-то на подсознательном уровне, до мурашек.
Я развернулась и увидела, что он идёт в мою сторону, слегка прищурив глаза, словно раздумывает о чём-то.
Дьявол, как же он хорош. Пройдёт ещё десять лет, а Ратсел по-прежнему будет самым красивым мужчиной по версии Вианары ар Вайерн. И, думаю, с моим мнением согласится не одна сотня женщин разных возрастов.
Пока я мысленно составляла свою колонку в каком-нибудь модном журнале, где буду описывать все прелести этого ходячего шедевра мужской красоты, прилагая обнажённые снимки, естественно, Дей медленно приближался ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он подошёл на неприлично близкое расстояние. Так близко, что я могла теперь дышать только им. И я не возражала.
— Что ты делаешь завтра вечером?
Мне показалось. Я ослышалась.
— Что?
— Что ты делаешь завтра вечером? — Деймин повторил свой вопрос и подошёл ещё ближе, выбивая почву из-под ног.
— Ты что, — залепетала я, бегая взглядом от манящих губ Дея к его черным глазам, в которых сейчас горело пламя. Адское пламя, и, кажется, я в нём горю. Плавлюсь, рискуя стать глиняной статуэткой, украшающей полку в доме Деймина Ратсела. — Ты что, хочешь… Ты собираешься…
— Я собираюсь пригласить тебя на свидание, — Дей облегчил мои страдания. — Я свободный мужчина, хочу пригласить куда-нибудь свободную, очень на это надеюсь, девушку. И не вижу для этого никаких преград. Тем более, — Деймин наклонился прямо к моему уху, обдавая его жаром своего дыхания, а я перестала дышать, — есть одно обстоятельство, которое придаёт мне смелости. Я люблю эту девушку.
Я шумно выдохнула, а Деймин замер, ожидая реакции. По всему моему телу побежало тепло, начиная от кончиков пальцев, заканчивая там, где давно образовалась огромная дыра, и заполняя её. В последние годы на этом месте я чувствовала лишь холод, а сейчас стало горячо. К глазам подобрались слёзы, руки задрожали, колени подогнулись, и я бы упала, если бы Ратсел не придержал меня за талию, прижимая к себе. Я вцепилась в его футболку и глубоко дышала, пытаясь утихомирить только что вернувшееся прямиком из ада сердце. Кажется, я ожила.
— А ты можешь пригласить девушку на свидание сегодня? — прошептала я, уткнувшись носом в грудь Деймина и укутываясь в его руки, словно в самое мягкое и тёплое на свете покрывало.
— Сегодня я могу пригласить девушку только к себе домой, — с улыбкой в голосе ответил Дей.
— Можно подумать, завтра мы не оказались бы там же.
Деймин тихонько засмеялся и слегка отстранился, заглядывая мне в глаза.
— Ну, привет, Колючка. Наконец-то встретились. А я уже начал сомневаться…
И он поцеловал меня, стирая из памяти всё плохое, освобождая мысли и сердце для новых эмоций и впечатлений, заставляя поверить, что все мои сомнения и опасения остались в прошлом. Деймин Ратсел любит меня. Меня! Деймин любит меня. Он меня любит…
Эпилог
Я сидела в сгущающихся сумерках прямо на траве и освещала бескрайнее поле, простирающееся вокруг, создавая магические светильники.
Отец моего мужа оказался прав в своей работе о влиянии сильнейших эмоций на пробуждение источника. В моём случае эмоции должны были быть положительными.
— Как ты? — Деймин присел на землю рядом со мной и обнял за плечи, притягивая к себе.
— Отлично, — я положила голову на широкое плечо мужа и прикрыла глаза от блаженства.
Мы женаты уже семь лет, а чувства не меняются, лишь крепчают. Свадьба состоялась той же осенью, буквально через два месяца после официального начала наших отношений в мой двадцать седьмой день рождения.
Деймин просто привёз меня к храму Великого и поставил перед фактом, что мы женимся. И на все мои отговорки о том, что надо узнать друг друга поближе, Ратсел только смеялся и говорил, что у нас на это было почти десять лет. Кто ж виноват, что я предпочитала его обществу другие развлечения?
После свадьбы, которая сама по себе была для меня настоящей неожиданностью, Дей приготовил ещё один сюрприз. Он отвёз меня на Герехтайт, чтобы показать их природу, от которой я оказалась в полном восторге. Красивее только здесь, на Ренхене.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А тогда Деймин решил удивить меня ещё и знакомством с самыми известными представителями животного мира всего Миита — авархами. И как бы сильно я не любила зверушек, в тот момент чуть не потеряла сознание от страха. Гигантская собака с осознанным взглядом, осторожно заглядывающая тебе в глаза с высоты своего двухметрового роста — страшнее в жизни ничего не видела… Пока Деймин не взял меня с собой на Торог и не показал плотоядное растение — вулиск.
