Между деревьями снега было мало, а здесь из него торчали хохолки папоротника и гривки пожухшей травы. В лесу путешественников защищала от жестокого ветра растительность, так что это была относительно легкая часть пути, особенно когда сквозь кроны деревьев прорывались солнечные лучи, заливая все кругом ярким светом и высвечивая цвета. До другого края застывшей в зловещей тишине вырубки было всего около ста шагов. Почему-то возникло чувство, будто за ними пристально следят. «Может быть, в прошлые века этим тотемам приносили жертвы, – подумал Рандур. – И теперь за нами наблюдают духи».
Он торопил сестер, подгонял их, а Мунио, наоборот, медлил, то и дело оглядываясь.
– Может, нам постоять здесь немного, – окликнул он их наконец, высматривая в небе солнце. Как раз в эту секунду облачность разошлась, и старый мечник принялся изучать светило, пытаясь определить по его положению направление и время. – Сейчас почти полдень, мы идем с хорошей скоростью, давайте передохнем. А то вы, молодежь, совсем загоняли старика Мунио.
– Я бы прошел еще немного, – отозвался Рандур. – Дамы?
Эйр кивнула в знак согласия, не нарушая таинственного молчания. Соскользнув с седла, в котором она сидела вместе с сестрой, девушка схватилась за рукоятку меча. Можно было подумать, что меч – последнее, что у нее осталось в жизни. Она ежедневно упражнялась в искусстве боя и с каждым днем становилась все более ловкой фехтовальщицей. Рандура впечатляла перемена, произошедшая в ней с тех пор, как они покинули Виллджамур. Жаль только, мысли о том, как защитить ее от грозящих бед, не дают ему покоя. Ничто не стимулировало его мозг в этой пустыне: ни суета большого города, ни общество других людей, и он чувствовал, как потихоньку тупеет.
– Со мной все в порядке, – объявила Рика, исхудавшая до того, что стала напоминать призрак. Она и раньше не отличалась особой крепостью телосложения, а как она умудрялась выживать и действовать здесь, в этих суровых условиях, превосходило понимание Рандура. «Наверное, представляет себя в каком-нибудь монастыре, со строгим уставом, высоким стенами и всякой всячиной, тем и жива», – думал он.
– Я слишком стар! – театрально воскликнул Мунио и опустился на ствол поваленного дерева. Что-то странное было в его лице, когда он смотрел сначала вперед, на солнце, а потом оглядывался назад.
– В чем дело? – спросил Рандур.
– Все в порядке, молодой Капп.
Рандур давно уже с ума сходил от страха, и стариковское актерство не добавило ему спокойствия. Внезапный шорох, раздавшийся в лесу, заставил его стремительно обернуться и выхватить из ножен меч. Но за спиной у него ничего не оказалось: только темный сырой лес, в котором темно-зеленая хвоя мешалась с коричневой корой, перемежаясь полосами и пятнами белого снега.
– Мунио? – Рандур снова оглянулся. Старик продолжал сидеть, закрыв лицо ладонями.
Хруст веток.
Лязг металла.
Стрела просвистела и воткнулась в ствол ближайшего дерева, заставив Рику с криком отскочить.
– Джамур Рика, Джамур Эйр! – прокатился по поляне зычный голос. – Говорит сержант Хаулз Одиннадцатого драгунского полка. Сотня пехотинцев окружает вас. Сопротивление бесполезно, вас ждет обратный путь.
– Вот черт! – ругнулся Рандур. Солдаты империи. Как они нас тут выследили?
Эйр продолжала сжимать рукоять своего меча, точно намереваясь драться до последнего, Рика стояла спокойно и молча.
Солдаты выступили вперед, раздвигая ветки деревьев, похрустывали сучки.
Почти тут же из их рядов вышел худощавый небритый солдат и направился к беглецам. На вид ему было лет сорок, в его коротко стриженных темных волосах проглядывала седина. Он был выше шести футов ростом, его лицо, все в рытвинах оспин и шрамов, выдавало ветерана, выражение глаз говорило о том, что попусту терять время он не намерен.
– Мунио? – окликнул он старого мечника. – Ты свободен, можешь идти. Вознаграждение получишь у солдат.
– Э-э, сержант?
– Что, Фелч? – Сержант обернулся к одному из своих подчиненных – молодому острожному солдату.
– Тут не все ладно. Придется ему принять векселя, а то мы не всю наличность взяли из лагеря.
– Бора ради, разберитесь с этим как-нибудь сами! – прорычал сержант.
Мунио избегал взгляда Рандура, спрятав лицо в ладонях.
Наконец Рандура осенило.
– Ах ты, козел! Ты нас сдал, да? – Рандур рванулся к старику, словно собираясь его ударить, но один из солдат опередил его, заломив ему руку. Юноша попытался высвободиться, но его мышцы свело от боли. – Сколько тебе заплатили за наши жизни, ты, ублюдок?
Наручники сомкнулись вокруг его запястий и вокруг запястий Рики, а у Эйр отняли меч.
– Ты говорил, люди меняются, молодой Капп, – пробормотал Мунио, глядя в землю. – Но нельзя не стать тем, что ты есть. В этом мире у меня одна роль – мерзавца, и я играю ее, играю с охотой, за что могу только… попросить прощения.
– Деньги, – вмешался Хаулз, – уравнивают всех, но вы трое еще слишком молоды, чтобы это понимать. Сейчас вас прямо отсюда повезут в Виллджамур, где вы предстанете перед судом. Думаю, вы знаете, что будет потом: вас казнят на городской стене, только на этот раз приговор приведет в исполнение сам Уртика. Кажется, он сказал: «Здесь личная обида», а значит, нам надо привезти вас в город живыми и невредимыми.
– Вы ведь понимаете, – обратился к нему Рандур, – что мы ни в чем не виноваты.
– Ну а то! – Хаулз усмехнулся. – Зайди в любую тюрьму, там всякий скажет тебе то же самое.
В эту секунду низкий звук, похожий на стон, разорвал воздух над их головами.
Какой-то человек – или существо, напоминающее человека, – рухнул между ними прямо с небес, опустившись на одно колено, чтобы прервать падение. Силу его удара о землю почувствовали все, кто был на поляне. Мгновение окутанный темным плащом пришелец стоял на одном колене неподвижно, точно молился.
Потом он проворно вскочил на ноги и оказался выше любого из солдат, не менее семи футов ростом. У него были длинные темные волосы, голубоватая кожа и щеки такие впалые, что казалось, они прилипли к зубам. Зато его глаза, когда он обводил ими всех, кто был на поляне, горели, словно два угля. Когда он обернулся, все увидели, что на нем военная форма, но незнакомого образца, с косым крестом поперек груди. Небрежным движением пришелец извлек из-за спины две сабли: Рандуру не то чтобы держать в руках, видеть мечи такой длины не приходилось.
Все вокруг тоже обнажили оружие.
– Вы – солдаты Джамура? – спросил пришелец скрежещущим голосом, от которого становилось больно ушам.
– Технически мы теперь называемся армией Уртики…
– Хорошо. Неважно. – Пришелец говорил медленно, точно впервые пробовал джамурский на вкус.
– Верно. Печать на приказах другой формы, вот и все.
– Тихо, Фелч.
– Прошу прощения, сержант.
– Наши дела тебя не касаются, кто бы ты ни был, – проворчал сержант, приближаясь к незнакомцу.
– Оставьте этих людей – этих женщин. Идите своим путем. С вами не случится дурного.
– Нельзя, – скривился сержант. – У нас приказ самого императора Уртики вернуть этих пленников в Виллджамур.
– Если это так, – пришелец, казалось, глубоко задумался, – то мне придется вас уничтожить.
Рандура даже насмешила самоуверенность чужака. Что это еще за спаситель выискался? Нет, глядя на его размеры, жаловаться, конечно, не приходилось. В любой потасовке с таким, как он, лучше быть на одной стороне…
– Ты, – оскалился Хаулз, – один против сотни солдат империи?
– Это выглядит нечестно. Да. Вы получили мое предупреждение. Не говорите, что у вас не было шанса подчиниться моей воле.
– Черт подери! – буркнул Хаулз и тут же отдал серию отрывистых команд своим людям.
Солдаты, повинуясь железной армейской дисциплине, мгновенно выполнили приказ и окружили поляну по периметру. Вскоре голубокожая фигура скрылась за ними целиком, только голова возвышалась над цепью солдат. Дюжины стрел взвились в воздух одновременно, и Рандур увидел, как длинный меч незнакомца описал круг над головой, превратившись в размытое серебристое облако.
Все происходило медленно, будто во сне.
Отзвенело металлическое стаккато, солдаты, что стояли впереди, ринулись на врага и тут же упали на землю, изрубленные и изуродованные. Еще никогда в жизни Рандур не слышал, чтобы вопило сразу столько людей. Всякий, кто делал шаг вперед, погибал. Казалось, само присутствие незнакомца несло смерть.
Меч в руке пришельца прочертил горизонтальную линию в воздухе, и две головы скатились с плеч. Солдаты на противоположном фланге от ужаса встали как вкопанные.
По мере того как меч дотягивался до новых и новых людей, кровь все обильнее орошала снег; иные бросались наутек в поисках спасения, но меч разрезал им спины, ломал хребты. Забыв о выучке и дисциплине, солдаты атаковали по двое-трое, но тщетно: им не удалось отвоевать у странного создания с длинными мечами и пяди земли.
