— Он ушел на скрытый этаж, — я не спрашивал, понимая, куда ведет нить разговора.
— Верно. Я не знаю, почему он решил пойти туда… почему хотя бы не дождался меня, но обратно он так и не вернулся. Я ждал его положенные пять лет, потом прошел свое испытание, но… на шестой этаж так и не перешел. Не мог сделать это без своего друга. Впочем… — он немного повеселел. — Я не жалею, что остановил восхождение. Этот этаж и правда, прекрасное место для таких как мы. Да и наши чувства с Иви, за столько лет, так и не угасли.
— Значит, это правда, что пройдя испытание можно остаться на текущем этаже на любое время, не теряя привилегии Избранных?
— Ну… вечную жизнь и молодость ты и правда сохранишь. Как и твои спутницы. Но развиваться не сможешь. Не получишь ни единицы опыта, ни единого очка характеристик, даже навыки не поднимутся ни на уровень. Если хочешь стать сильнее таким образом — забудь. В Башне нет настолько легких путей.
Дальнейший разговор у нас не клеился, все же я разбередил его старые раны, так что вскоре мы распрощались. Морган ушел по своим делам, перед этим повторив предложение его жены заходить в гости, а мы с девчонками решили опробовать местные бани. Йех, надеюсь, они будут хотя бы вполовину так же хороши, как земные. Хорошенько попариться будет самое то, для восстановления душевного равновесия.
Как говориться: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». Вот так и с нами, дойти до местных бань мы не успели. Путь нам преградили три десятка фигур в темных и зловещих (а как иначе?) одеждах.
— Вы же не думали, что Черная Рука забудет о вас? — глухой, шипящий голос раздался от одной из фигур, ощущение угрозы от которой, было наиболее сильным.
Что, опять? Да вы издеваетесь! Сначала мой мозг усиленно отсношали единороги с поняшками, а теперь это?! Черт побери, можно мне просто спокойно отдохнуть? Хотя бы денек! Еще и с баней обламывают, сволочи!
— Как же вы меня достали! — в сердцах прокричал я. — Чтоб вас всех Хапсиэль полюбил, уроды!
Стоило последнему звуку сорваться с моих губ, как ко мне пришло осознание того, что я только что сказал. Если бы это нападение произошло завтра, когда мой разум более или менее пришел бы в норму после испытания, я бы ни за что на свете не произнес этих слов, но… Произошло то, что произошло. Еще несколько мгновений ничего не происходило, я уже хотел облегченно выдохнуть, как вдруг…
Внимание! Ранее, Башня экранировала эманации метки Ангела Любви, но произнеся его имя, Вы сами открыли ему Ваше месторасположение. Он уже спешит навстречу тому, кто посмел прятаться от его Любви.
— Оу… — вырвался из меня жалобный звук.
Я со скрипом повернул голову к Мире и прошептал: «Бежим».
Дальнейшие события запомнились обрывочно. Вот я подхватываю Джесси на руки. Члены Черной Руки срываются в нашу сторону, чтобы остановить, но мотивация спасти свою задницу (во всех смыслах) слишком сильна, даже Мира с трудом поспевает за мной. Мы бежим куда-то. Куда? Ну, будь мы в жилой зоне, я бы рванул к Храму Испытаний, но… до него было слишком далеко. Единственное место, которое всплыло посреди моря ужаса, раскинувшегося в моем сознании, были Врата на скрытый этаж.
Получен квест.
«Испытание скрытого этажа»
Ранг: Легендарный
…
Принять? Да/Нет
Я, почти физически, чувствовал, как время утекает сквозь пальцы, так что даже читать не стал, что там нам предлагают, сразу выбрав «Да». Врата начали открываться. Медленно. Как же медленно. Быстрее. Возникло ощущение, что какая-то сила проявляется за моей спиной, но я не нашел в себе сил обернуться.
Наконец, Врата открылись, и мы незамедлительно прыгнули в пленку портала.
— Хо-хо-хо! — это было последнее, что я успел услышать перед тем, как яркая вспышка унесла нас за пределы Башни.
Эпилог
Пятый этаж, после того как его покинул Ник:
Впоследствии этот день нарекут пришествием Истинного Зла. День, когда пятый этаж погрузился в бездну отчаянья. Еще долго население Ясного будет помнить этот смех, хлопки крыльев, и… то, что следовало за ними.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Если бы жители пятого этажа знали, кто повинен в пришествии Ангела Любви, этот человек стал бы самым ненавидимым существом за всю историю этого этажа. Но они не знали. Лишь у членов Черной Руки были определенные догадки, но… преследуя Избранного, они одни из первых встретились с Истинным Злом, которое еще и было слегка не в духе, от того, что заблудшая душа с его меткой, вновь избежала встречи с ним. В тот день Черная Рука лишилась трех десятков бойцов, а основанная впоследствии Церковь Отречения От Плотских Утех приобрела три десятка седых и трясущихся от страха последователей.
С ним пытались бороться. Сильнейшие герои, Избранные (те, кто не сбежали в Храм Испытаний) и даже простые жители, все они встали на защиту своего дома. Но немногие остались прежними. Шествие Истинного Зла по пятому этажу продолжалось три дня и три ночи, за которые оказались разрушены жизни множества достойных людей.
Лишь на четвертый день, Ангел Любви покинул Башню. Он был доволен. Множество жаждущих его Любви разумных он наставил на путь истинный. Лишь то, что среди них не было отмеченного им, слегка расстраивало Ангела. Впрочем, он был уверен, их встреча еще состоится. И чем дольше ожидание… тем больше Любви он подарит ему при встрече.
Четвертый этаж, на внешнем кольце стен, Берг:
Шел уже третий час битвы, невольным участником которой стал один миролюбивый драконид. Еще несколько месяцев назад он и помыслить не мог, что когда-нибудь будет по своей воле учувствовать в битвах. То испытание второго этажа изменило его. Точнее открыло новую грань его натуры.
Его сутью было — защищать других. Он все еще не мог заставить себя ходить в данжи, где ему пришлось бы применять бессмысленное насилие, против существ, которые всего лишь защищают свой дом. Но большая волна, обрушившаяся на Последний Оплот, это совсем другое дело. В такой ситуации он просто не мог не помочь защитникам города. Помочь защитить мирное население от, алчущих чужой плоти, существ.
Его спутницы сражались рядом с ним. Все три. Да, на четвертом этаже Берг нашел еще одну спутницу. Гиран, девушка-перевертыш, способная оборачиваться в огромного медведя, сейчас раскидывала гриксов в своей звериной форме. Сам Берг стоял спина к спине со Шррикс, отбивая бесконечные атаки пожирателей. На их участке уже почти не осталось других защитников, так что драконид понимал, если не справиться он, волна зеленоглазых тварей прорвется в город. И он не мог этого допустить.
Особенно плотная группа гриксов, прорвавшаяся через заградительный огонь магов, была рассечена возникшим щупальцем слизи, на две группки поменьше. Берг пытался оставить Сильвию в безопасном месте, но не преуспел. Девушка, выглядящая в лучшем случае как подросток, все равно последовала за своим мастером. И, как бы драконид не хотел рисковать ей, он признавал, что без Сильвии пришлось бы куда тяжелее. Все же в бою с множеством противников, она была сильнейшей в их группе.
Уже были повержены многие тысячи противников, но живое море у стен города, казалось, и не думало уменьшаться. Уже были мобилизованы все резервы города, заготавливаемые сотни лет, на такой случай. Пламя битвы только разгоралось, а предсказать ее итог не был способен никто, даже боги.
Если бы чей-то взгляд был способен преодолеть несколько десятков километров, вглубь четвертого этажа, он бы узрел удивительное зрелище. Десятки гриксов, в сотню раз превышающие размерами тех, что сейчас штурмовали Оплот. Они образовывали круг, по центру которого располагалась одинокая, небольшая скала, из которой, наполовину погруженное в камень, выглядывало тело человека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Его голосовые связки были разорваны в клочья еще тысячи лет назад, но он продолжал открывать рот в беззвучных криках боли, терзающей его разум. Изначальный владелец пламени А`Ран`Даха, которое ныне горело в пустых глазницах каждого грикса, он был обречен вечно расплачиваться за свои ошибки. Надежда, некогда питавшая его, давно уже пала под натиском безумия. Оно искажало не только его мысли, но и создаваемых его разумом тварей, пленником которых стал он сам. Именно безумие пленника было причиной, по которой гриксы стали настолько неестественными.
