Виктор махнул рукой Татьяне:
— Плыви к нам.
Татьяна послушно выполнила просьбу космонавта и через несколько секунд уже находилась рядом с ним, а затем они оба подплыли к Волкову, и, не успел тот сообразить, что к чему, как Татьяна плотно прижалась к Марсу всем своим телом, Волков почувствовал ее упругую грудь, крепкий, подтянутый живот, твердый лобок.
— Что за...
— Спокойно, друг, — успокоил Марса космонавт, — не отодвигайся от нее; Татьяна действует во имя так называемой науки. Попытайтесь представить, что вы это вы, и грудь Татьяны — это ваша грудь тоже, ее кровь, ее пульс бьется одновременно с вашим, что вы мыслите одинаково. Можете представить все это? Думаю, не получится. — Он жестом отпустил Татьяну. — Но это именно то, что я имел в виду, когда говорил «в другом месте».
— Значит, — предположил Марс, — в глазах Менелая вы ощутили присутствие другого существа.
— Да.
— И вы с этим существом соединились?
— Не совсем так. Скорее, мне разрешили как бы войти внутрь и осмотреться.
— Я прошу вас уточнить: под словом «существо» вы подразумеваете инопланетянина?
— Что же еще? Разумеется, это было не земное создание.
«Отлично, сумасшествие продолжается, — думал Марс, — но Виктор говорит так уверенно, что я готов ему поверить. Или у меня тоже крыша поехала? Возможно, я слишком много времени провожу здесь. Интересно, заразно ли безумие? Во всяком случае не могу этого исключить. И если Виктор, или Одиссей, будь он неладен со своими дурацкими именами, безумен, то это безумие особенное, врачам и ученым не известное и, следовательно, работа по изучению подобного рода помешательства еще впереди...»
— Хорошо, — снова обратился Марс к Виктору, — предположим, мы выяснили, что такое «другое место» и что значит тогда «другое время»?
— Как это ни странно, но объяснить про «другое время» мне гораздо легче, — ответил космонавт. — Помните, я говорил про удивительный свет? Он принадлежал Богу, он и есть сам Бог. А Бог есть Время, и я увидел Время. Не настоящее, не прошлое и не будущее, — просто Время.
— Вы начинаете говорить загадками, Одиссей. Эйнштейн доказал, что...
— Эйнштейн ошибался, — перебил Марса Виктор. — Каким бы гениальным умом ни обладал этот ученый, он был человеком, и поэтому находился в плену определенных понятий — человеческий интеллект имеет свои границы.
— Но разве когда мы говорим о времени, мы не имеем в виду такие понятия, как прошлое, настоящее и будущее?
— Получается, что нет. То, что увидел я, было прошлым, настоящим и будущим одновременно. Три потока, слитые воедино. Или, например, так. Представьте, что вы подошли к опушке густого леса, за ним открывалась прибрежная полоса и огромный океан, который вы вовсе не ожидали там увидеть.
Марс посмотрел на своего собеседника и заметил, что его лицо как-то изменилось. Марсу стало очень неуютно, в желудке возникло неприятное ощущение.
Виктор тем временем продолжал объяснять:
— Итак, я слился со Временем, понял, что существую сразу в трех временах, и эти времена были одинаковы, и я в прошлом ничем не отличался от себя в настоящем и будущем. Я был одного возраста, не старше и не моложе, чем сейчас. Смерти нет, Волков. Возраст, смерть это все выдумки, иллюзии, и это не единственные иллюзии, в которые верят люди. — Виктор высунулся из воды, дотронулся до своей блестящей, безволосой, серебристой кожи. — Тело — тоже иллюзия. Это оболочка, в которой мы живем, она создает иллюзию старения и смерти. Без этой оболочки человек может свободно войти в океан Времени.
Марс снова подумал о том, что между ними происходит очень странный разговор, он слышит что-то немыслимое.
И ему показалось, что он опять начинает сходить с ума. Кто же из них все-таки сумасшедший: он или Виктор? В этом еще предстояло разобраться.
— Вы не верите мне. Я вижу это по выражению вашего лица. Но вы сами хотели правды. И получили ее. Если вы не в состоянии осмыслить сказанное мною, я тут ни при чем. И вас за это винить нельзя. Как вы можете поверить в то, что я рассказал, если вы не были там? В такое невозможно поверить, надо видеть все собственными глазами.
После долгого молчания Марс проговорил:
— Мне непонятна одна вещь.
— Неужели только одна? — в голосе космонавта слышалась явная насмешка.
— Из всего, что вы сейчас рассказали, следует такой вывод: после встречи с неземным существом, божественным светом, Богом, вы должны были бы вернуться на Землю в состоянии умиротворения, покоя. Тем не менее, вам едва удается подавить в себе злобу и гнев. Вы объяснили это тем, если я правильно понял и ничего не путаю, что вам пришлось пережить ужас близкой смерти, что вы находились между небесами и адом. Как объяснить такое противоречие?
Виктор обернулся к Татьяне:
— Я хочу выйти из воды.
Женщина немедленно подплыла к бортику, вылезла из бассейна и ушла, оставив мужчин вдвоем, Марс только успел спросить:
— Куда вы...
— Спокойно, спокойно, Волков, — не дав Марсу договорить, оборвал его Виктор.
Дельфин высунул голову из воды и с любопытством смотрел на людей. Татьяна скоро вернулась, катя перед собой инвалидное кресло. Подойдя к бассейну, она вытащила Виктора из воды, усадила его в кресло, накинув на его плечи полотенце. Дельфин беспокойно защелкал, казалось, он был очень огорчен тем, что друг оставил его.
Виктор тем временем поехал в противоположный конец просторного зала, бросив Марсу на прощание:
— Побудьте здесь еще немного. Поговорите с Татьяной, может быть, вам удастся узнать кое-что полезное для себя.
Марс подплыл к бортику бассейна, ухватился за него руками. Долгим, изучающим взглядом всматривался в лицо женщины, потом строго спросил:
— Что с ним происходит, как вы думаете?
— Вы хотите узнать, в своем он уме или нет?
— Безусловно. Но не только это. Мне необходимо выяснить, говорит ли он правду. Действительно ли он встретился лицом к лицу с инопланетянином, или космическая радиация повредила его мозг?
— Видите ли, он говорит правду! Ту правду, которую он понимает. Но в то же самое время он отличается от нормальных людей, и по общему представлению может считаться сумасшедшим.
Татьяна говорила абсолютно таким же тоном, как и Виктор, и этот факт озадачил Марса до такой степени, что он даже не нашелся что ответить. Когда наконец он справился со своим удивлением, вернулся Виктор и, остановив кресло у бортика, сказал:
— Злоба и ад.
А затем бросил Марсу пачку бумаг со словами:
— Здесь вы найдете ответ на ваш вопрос.
Марс с удивлением начал просматривать бумаги. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что держит в руках фотокопию секретных правительственных документов! Виктор вручил ему копию доклада, который запрещено было копировать, и даже знать о существовании этого доклада не полагалось. Вне всякого сомнения, две трети правительства даже не подозревали и не слыхивали о подобном документе! Марсу с трудом удалось унять дрожь в руках и справиться с волнением. Каким образом кому-то, не говоря уже о Викторе Шевченко, удалось получить доступ к таким важным документам? Марс вспомнил о том, что космонавту было известно очень многое, чего ему знать не следовало: и то, что Лара и Татьяна — сотрудницы секретной службы и каждую неделю отчитываются в своих действиях перед начальством, то есть перед Марсом Волковым, и то, что в бассейне нет подслушивающих устройств, из-за чего, собственно, Виктор и выбрал бассейн в качестве убежища. Марс новыми глазами посмотрел на своего «подопечного». «Матерь Божья, — подумал он в ужасе и страхе, — кто он — этот человек, живущий среди нас?»
— Я, разумеется, ознакомился с этим докладом, — раздался голос космонавта, — и, должен сказать, он произвел на меня впечатление, поскольку в нем речь идет об эксперименте, проведенном во время полета космического корабля «Один-Галактика II». Ни Менелай, ни я не были проинформированы о таком необычном эксперименте, пребывали в полнейшем неведении.
— И никто не знал, не только вы.
— Я что, должен понимать ваши слова как утешение? Вы полагаете, что я буду чувствовать себя лучше по той причине, что не только мы, но и еще кто-то там, видите ли, не знал, что будет проводиться такой опыт? — Виктор весь напрягся, будто услышал голос, который только он мог слышать, — Вы же использовали нас в качестве подопытных кроликов!
Последние свои слова космонавт проревел таким страшным голосом, что Татьяна вздрогнула, а Марс вдруг понял, что сам он сейчас совершенно беспомощен — голый, в бассейне, а над ним в инвалидном кресле повышается человек, нормальность которого вызывает большие сомнения.
— Вас интересовало воздействие космических лучей на человека, — продолжал Виктор, — и вы встроили в наши скафандры устройства, пропускающие эти лучи! Минимальная доза космической радиации была нам обеспечена!
