— Буря ушла? — спросил волшебник.
— Остались только поваленные деревья, — кивнул Майкл и придвинул кресло к столу. Тут же перед ним возник простецкая глиняная чашка, в которую босота обычно просит кинуть медяшку другую. — Напомни мне, старый друг, сколько раз мы её уже травили?
Маг, разливая по емкостям янтарную жидкость, застыл в раздумьях.
— Кажется на прошлой декаде был сто сорок третий? — протянул он с легкой ноткой неуверенности.
— Сто сорок четвертый, — вздохнул правитель и залпом осушил налитое. Он прижал к губам сжатый кулак, глубоко и шумно втянул носом, а потом кивнул на кружку, давая понять что можно лить еще. — Сто сорок третий был в том сезоне. А сколько раз мы устраивали несчастный случай?
— Вот здесь ты меня не поймаешь, — улыбнулся волшебник и так же, по-солдатски, одним махом выпил грамм пятьдесят крепленой. — На балу был семьдесят первый.
Майкал явно издеваясь — похлопал и, перегнувшись через стол, достал из одного из ящиков буханку хлеба и немного мяса, нарезанного ломтиками.
— А сколько на моем счету?
— Я сбился на третьей сотне, — пожал плечами маг. — К чему ведешь, мой коронованный друг?
— К тому что, какого демона, ты не приложишь свою руку к этому вопросу? — были видно что Император закипает, жилка на его правом виске отчаянно пульсировала.
Седой чародей лишь рассмеялся и жестом пригласил выпить. Выпили.
— Этот как это я не приложил? — с легким придыханием спросил он. — А кто же тогда всем этим занимается?
— Ты понял о чем, — скривился Майкл отправляя в рот банальный бутерброд. — Колданул бы чего ей. Позабористее. И дело с концом. А то, — тут правитель наглядно помахал над головой. — Поседел в сорок три!
— Ну я мог бы попробовать, — с длинными паузами между словами произнес волшебник, но потом закончил скороговоркой. — Но мне слишком нравится смотреть этот спектакль.
Император вздохнул, посмотрел на старого, первого и единственного друга, поклялся себе что обязательно казнит его и вновь указал на чашку.
— Ладно, — кивнул рогатый венценосец. — Не за этим же разговором ты пришел?
— Седина — мудрости крест, — продекламировал маг и с его неспешным жестом, бутылка, покрывшись той же призрачной дымкой, исчезла. — Дела привели меня в сию скорбную обитель. Все прошло как надо друг мой, Константин выпил и не заметил что. Лейла вроде и почуяла что-то, но не с её куцыми познаниями догадаться до сути. Так что за исход можно не волноваться. Третий этап успешно завершен.
Майкл вновь вздохнул, но на этот раз это скорее походило на стон полный затаенного отчаяния и сожаленья. Хотя, скорее, это было раскаяние. И в который раз его сердце задрожало, а с уст в тысячный раз сорвался затертый вопрос.
— Ты уверен что мы поступаем правильно?
И в тысяча первый раз, его друг небрежно бросил.
— То ведают лишь боги и безумцы. Но мне кажется другого выхода нет. Если ты, конечно, не собираешься повторить подвиг предшественника и устроить еще пять «шестых родов».
Самбера передернуло лишь от одной мысли на эту тему.
— Я так и думал, — кивнул волшебник. — Поздно зарываться в повозку лудильщика, дружище. Мы уже давно закрутили эту мельницу, и теперь либо она намелет нам прекрасный хлеб, либо сгорит ярким пламенем. Но как бы то ни было, Великой Империи не будет, пока нам на пятки давят Роды. Брак твоего сына и моей дочери, решит эту проблему.
— Но роды никуда не денутся, их станет просто на один меньше.
И тогда маг засмеялся и в его смехе было столько силы, что непривычный к такому человек мог запросто испугаться, посчитав смеющегося демоном.
— Думаешь кто-то из них сможет выступить против Самбер и Гийом? Светлых богов к тебе в голову, да они предпочтут медленное вымирание, чем скорую гибель. Можешь мне поверить.
— А как же их души? — буквально прошептал Майкл. В конце концов уж кому как не ему знать что такое брак по расчету.
— Две души на благо многих миллионов, — напомнил ему маг.
Император кивнул, но лишь для виду. В душе он не считал своего друга компетентным в таких вопросах. В конце концов этот бывший свинопас был настолько непробиваем, что использование бастарда для слежки за собственною дочерью для него является чем-то столь обыденным, как и утренний моцион. Можно конечно и продолжить дискуссия на эту тему, но бывший дворянчик, выходец из торговой семьи, не видел в этом смысла. Ведь в итоге Гийом прав, они уже слишком далеко зашли и теперь, если бросить вожжи, кобыла сама понесет их, вот только такая скачка может и под откос завести.
— Я смотрю тебя еще что-то гложет? — заметил Майкл, желая сменить тему разговора.
— Да, — кивнул маг. — Я уже давно не слышал вестей от своего учителя.
— Думаешь он может нам помешать?
— Нет, — прокачал головой Гийом. — Хотя, конечно, может, но просто не станет вмешиваться. Он и раньше то не особо беспокоился на эту тему, а последние лет двадцать и вовсе с головой нырнул в старую религию.
— А его ученики, — напомнил Майкл. — Ведь ты сам говорил что многие из них не уступят и тебе.
И вновь кабинет потонул в громодобном хохоте.
— Ну ты хватанул конечно, — утер слезы маг. — Уж им-то и подавно до наших дел как до темных чертогов. Единственное что их беспокоит это собственные изыскания. Да и насколько мне известно сейчас на этом материке нет никого из них. За исключением разве что одного юнца.
— Юнца? — удивился правитель. — Он взял себе нового протеже?
— Птицы напели что да. Но все что я знаю, так это то что этот парнишка безроден. Большего мне узнать не удалось, что тоже довольно таки странно. У меня складывается такое впечатление что либо он не выходит из Библиотеки, либо учитель зачем-то оградил его от моего взора.
— Есть повод для опасений?
Гийом задумался. Он некоторое время поглаживал бороду и смотрел на то, как крупные градины весеннего дождя барабанят по стеклу.
— Вряд ли. Как бы то ни было, будь он сильным магом. Или имел хотя бы половину от того что тот «сильнейший маг столетия», то слухи непременно просочились бы. Ну а так, если трава тиха, а запруда стоит на месте, то не стоит звать плотников.
— Но ты бы, этим плотникам, лучше бы кинул весточку. Пусть будут наготове, да и инструмент в заточенном порядке держат.
Гийом кивнул Он уже и сам, сезон назад кинул весть, но другу об этом знать не надо.
— Что меня действительно беспокоит, так это тот герой с бала, — протянул волшебник.
— Серебряная маска?
— Да.
— И что в тебя нем не устраивает.
— За исключением того, что твой сынок привел в свой дом босого наемника — лишь одно, — Гийом понизил голос и обернулся, будто опасаясь что их могут подслушивать. — Он смог проникнуть через мой туман.
Майкл покивал, а потом спросил.
— И что?
Волшебник вздохнул и принял вид скорбного учителя.
— Я ж тебе давал нужные книги.
Майкл кивнул на стопку макулатуры у камина. Не то что бы он не пытался, но дальше первой главы продраться не смог. Все же магия не его стихия.
— В общем, не буду тебя утомлять. Но на такое способны лишь очень немногие разумные. И на сколько мне известно сейчас, в основном моими стараниями, таких в стране лишь девять.
— Он настолько силен?
— Нет, — развел руками Гийом, показывая всю степень своего неудовольствия. — В этом-то вся и загвоздка. Его источник столь смехотворен, что я с трудом отличил его от обычного смертного. Но при этом его магия как-то отличается от привычной, в ней есть что-то такое… чего нет у других. Или есть, но у каждого и в малых количествах. Я не знаю как описать это словами, но ощущение такое, будто предо мной поставили две кружки. Одну с речной водой, а другую с морской и просят отличить их лишь на глазок. И в копилку расстройств добавляет тот факт что я не мог его прощупать. Лишь достучался до магии наемнической татуировки, а потом меня буквально выдернуло из его нутра.
— Это так плохо? — Майкл чувствовал себя Хроникером. Сегодня он только и делал как задавал наводящие вопросы.
— Скорее странно.
— Плотников? Пусть поработают — закроют дыру.
— Ну уж нет, — хмыкнул волшебник. — Эту тайну я хочу разгадать сам. Да и к тому же, где мы найдем эту дырочку. Можно конечно напрячь твоего сына, и узнать об этой Маске побольше. Но я вижу что такой вариант тебе не по душе.
— Ты прав. На его долю и так выпало не мало. Не хватало еще что бы ты со своим колдунством ему в голову лез.
— К жене же твоей лазаю, — пожал плечами Гийом.
— А в её голове хоть раскаленные иглы оставляй, — улыбнулся Майкл. — Все равно это будет лишь сто сорок четвертый раз.
Друзья рассмеялись и продолжили обсуждать государственные вопросы. Но нам это уже не интересно. Оставим же эту парочку в том маленьком, рабочем кабинете, а сами перенесемся чуть южнее. Перемахнем через стену, оставим за спиной несколько парков, поклонимся на входе седому старичку и поднимемся по лестнице на несколько пролетов вверх. Потому как здесь начинается самая интересная часть, и пусть вас не страшит, что самое интересное обычное бывает и самым печальным.
