Хлещущая кругом кровь, дикий рев орков и отчаянные крики людей – звуки пьянящей битвы смешались в сознании Угрришата, но над всем этим гулом возвышался ровный стук барабанов за спиной. Сердце вождя с третьего удара приняло их ритм. Кровь начала течь по жилам еще стремительнее, создавалось ощущение, будто она кипит, отдаваясь стуком в висках и пульсируя в выступивших венах. Орк-великан согнулся, подобравшись, словно зверь, и прыгнул с баррикады прямо на врагов. Тяжелые металлические сапоги вмяли грудь человека в обледенелую землю, подошвы окрасились кровью, но вождь не замечал этого – он вскочил и, отбив нацеленный ему в грудь удар меча, ответил широким размахом громадного топора. Солдат в ало-синей потрепанной форме успел подставить свой размалеванный щит, но удар оказался настолько силен, что жалкая деревяшка разлетелась вдребезги, а ее хозяин отлетел на несколько шагов. Рука человека обвисла, сломанная: из нее торчал окровавленный осколок кости. Тем временем вождь сражался уже с тремя противниками одновременно: он вертел топором, отбивая удары и отбрасывая от себя солдат. Один почти сразу же упал наземь на подрубленной ноге, стальной сапог орка оборвал ему жизнь, раздавив горло. Перетянутая ремнями крепкая рукоять ударила поперек шлема второго белокожего, отшвырнув его в сторону, вождь продолжил резкое движение, и третий враг повис ребром на остром крюке-навершии, словно свиная туша. В неистовстве вождь схватил его за горло клыками и дернул плоть, смыкая челюсти. Кровь! Горячая алая кровь хлестала фонтаном из раны! Кипящим потоком она обдала всю морду вождя, багровыми дорожками стекая с украшенного ветвистыми рогами шлема. Угрришат пнул еще стоящее на ногах, но уже мертвое тело, чтобы расчистить себе путь дальше. В бой! Вместе с первыми лучами рассвета!
– Ррррагха-рагат! – Застланный яростью взгляд впивался в спины врагов. – Они бегут! Бегут! Вперед, сыны Х’анана!
Хвала всем великим духам, враг и вправду дрогнул, трусливые белокожие шакалы в панике бросали оружие и бежали прочь, ко второй линии баррикад, где они надеялись укрыться за камнями. Угр рвался вперед, словно безумный, позабыв об осторожности, вообще обо всем, кроме схватки; его атаманы старались ни в чем не уступать ему. Все больше и больше орков врывалось в узкую ложбину между двумя линиями баррикад. В то время как передние ряды наткнулись на гораздо более серьезные укрепления, чем у первого заграждения, задние продолжали напирать…
Белый Рыцарь взмахнул рукой, давая знак начинать. Орки повели себя в точности так, как и описывал королевский учебник по тактике – похоже, прошлые поражения их так ничему и не научили.
Над полем боя протяжно прогудел рог, и в тот же миг из расщелины выдвинулись закованные в железо с ног до головы длиннобородые латники. Единым движением каждый воин гномьего лейданга выставил вперед, на расстояние вытянутой руки, секиру или топор. Нижняя часть лиц Дор-Тегли была почти полностью скрыта кольчужной бармицей, закрепленной на высоком латном воротнике и стекающей на шею, плечи и грудь, оставляя видимыми лишь пылающие огнем глаза и морщинистые лбы. Шлемов гномы лейданга не надевали никогда – это было главное условие при вступлении в ряды самого почетного воинского объединения Ахана, и поэтому каждый Дор-Тегли собрал свои длинные волосы вместе и затянул их узлом, из которого торчал золотой зубастый ключ – один из символов гномьей религии. Их облачение являлось шедевром кузнечного ремесла Подгорного народа: плотно пригнанная вороненая сталь, без единой видимой щели сопряжения, она повторяла все контуры тела и выделялась сетью золоченой гравировки. Над рядами гномов на холодном утреннем ветру развевался черный стяг с вышитой белой нитью руной «Ание». Отряд Дор-Тегли производил неизгладимое впечатление на людей. «Сила грозная не молот ударный, но игла острая, с легкостью пронизывающая зеленый орочий кафтан под руками Великой Портнихи – Судьбы…», – так позже описал гномью рать один безвестный бард, опираясь на воспоминания ветерана той битвы.
Чеканя шаг, плотный строй Дор-Тегли ударил в правый фланг зеленокожей орде, вызвав сначала испуг, а затем и настоящую панику в орочьих рядах. От ударов низкорослых воителей нельзя было защититься – никакие латы не сдерживали их секиры, никакие черепа не оставались в целости, сталкиваясь с лезвиями топоров. Строй гномов ни разу не остановился. Словно шипастая борона, тянущаяся за крестьянским конем, их отряд прошел по рядам орков, оставляя после себя прорезанную, вспаханную трупами и залитую кровью полосу земли.
А тем временем с левого фланга уже подходили свежие силы людей, их вел маг Ахтиан Восточный. Следуя общему плану, он прошептал заклятие, и вот – строй людей на глазах у ошарашенных орков мгновенно превратился в такой же гномий лейданг, как и справа.
Передние ряды лавины заколебались и дрогнули: в то время как центральная ее часть продолжала яростно сражаться, прорываясь вперед шаг за шагом, «ребра» принялись отходить, пока еще организованно, но, тем не менее, все более усугубляя общее положение. Спасти орду от окружения теперь могло только чудо.
Хромой Улуг прекрасно видел всю картину боя со своей позиции на вершине холма. Почти все отряды уже успели спуститься в ложбину и ввязаться в бой, а здесь остались только семеро шаманов и резерв атамана Ваштаргха – три десятка могучих, опытных воинов. Они уже ничего не могли изменить, судьба сражения сейчас решалась на линии схватки.
Улуг яростно зарычал от бессилия. Когда с двух сторон по зажатой в узком пространстве лавине ударили свежие силы врага, он понял, что войско угодило в хорошо расставленную ловушку. Проклятые люди просто отдали им первую баррикаду, заманив ко второй. Особенно тяжелой ситуация была там, где низкорослые латники неумолимо теснили храбрых сынов Х’анана. Шаман прекрасно различал наведенный на противоположном краю поля боя морок (недаром с самого детства не вылезал из мира духов), также он видел, что с другой стороны на его воинов идут именно гномы, самые что ни на есть настоящие, а медленно пятящееся левое «ребро» собратьев вот-вот дрогнет и побежит под их натиском.
Улуг поднял свой бубен и со всей силы ударил кистью из конских волос по туго натянутой коже. Его помощники, младшие шаманы, повторили это движение за своим учителем.
– О, Великий Тур, ниспошли нашим воинам каменное сердце и каменную кожу!
Бум! Бум! Бум! Шаманы отбивали на бубнах заданный ритм. И дух Каменного Тура все-таки отозвался. Хоть и не слишком охотно, но его взгляд сразу почувствовали воины, сражающиеся с Дор-Тегли. Удары гномьих топоров перестали сбивать их с ног, воинам показалось, что кожа их стала подобной граниту, и яростный рев воспаривших духом бойцов заглушил все звуки боя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
