Она ничего не смогла сказать в ответ. Фойзон покашлял в кулак, привлекая внимание.
– В самом деле, – согласился Вандаарифф. – С вас достаточно. Простите мою слабость, но вы чересчур энергичны.
Действуя хладнокровно и эффективно, Фойзон вставил ее руки и ноги в кожаные петли и крепко затянул. Потом они ушли.
Эти предосторожности вряд ли требовались. Мисс Темпл еле могла дышать. Она вспоминала Свенсона, прижавшего руки к ране на груди, и Чаня, которого застал врасплох прогремевший у него за спиной взрыв… потом посмотрела на свою забинтованную руку и заставила себя сжать кулак. Ладонь пронзила боль, глаза девушки наполнились слезами. Вандаарифф лгал. Ее оставили в живых, чтобы получить за нее выкуп, но только Свенсон и Чань станут спасать ее. Они убежали вместе с Франческой – таким желанным призом для лорда.
Снова послышалась шаркающая походка Вандаариффа, она не видела его, но услышала зловещее звяканье металла и стекла. Однако вместо вони химикатов или синей глины комнату неожиданно наполнил приятный аромат жарившейся яичницы. Вандаарифф сел в кресло, держа на коленях лакированный поднос.
– Вы не ели, я знаю. – Он разломил белую булочку скрюченными, как когти хищной птицы, пальцами, намазал половинки маслом, а потом достал ложечкой сливовый джем из банки и положил его сверху. Руки Вандаариффа тряслись, и нож звякал о край тарелки. Когда он попытался отрезать кусок мягкого белого сыра и положить на свой бутерброд, сыр соскользнул с ножа, и старик, недовольно хмыкнув, помог себе большим пальцем. Он вытер руку салфеткой и тяжело вздохнул, утомившись от усилий.
Мисс Темпл в последний раз ела в Рааксфале, и эта еда была такой невкусной, что половина осталась на тарелке. Она, не отрываясь, глядела на поднос. Ее руку саднило.
– Нужно есть, знаете ли, чтобы сохранить силы. – Старик подцепил кусок яичницы вилкой и поднес ко рту, растеряв по пути половину. Он с трудом проглотил яичницу, как будто это была кучка мелких косточек, потом положил вилку и неловко откусил от булочки. Зубы Вандаариффа были в хорошем состоянии, несмотря на почтенный возраст, но, видя его неуверенность, мисс Темпл поморщилась, представив, что они могут в любой момент сломаться. Вандаарифф жевал, его ноздри раздувались при каждом вдохе, и, наконец, ему удалось проглотить пищу. Он вытер губы и, скривившись, бросил салфетку на поднос.
– Разве так это должно происходить? – спросила мисс Темпл. – Я была склонна думать, что вы едите для удовольствия. Даже для эстетического удовлетворения. Граф д’Орканц сказал мне, что в жизни все сводится к искусству. А потом заставил заплатить за его кофе. Я полагаю, что это тоже было своего рода искусством.
Он скривил губы в улыбке.
– Разве вы не опасаетесь за свою жизнь?
– Я жива, потому что меня выкупят.
Она не поняла, что так рассмешило лорда – ее заблуждение или возможность опровергнуть его.
– Вы похожи на лису, которая преследует добычу, но не замечает, что весь лес горит.
– Нет, не похожа. А если я и охочусь, то моя дичь все еще вы.
– Если вы так жизнерадостно говорите о выкупе, то поймите, что те, кто может захотеть выкупить вас, не знают, насколько вы пострадали. Один кусок стекла оцарапал вам руку – кто знает, может быть, еще пять располосовали лицо? А что, если один из них взорвался у вас во рту, превратив язык в камень? Вы не сможете рассказать друзьям, что произошло, никогда никому ничего не сможете рассказать.
Он подцепил тростью подол ее платья и обнажил колени.
– Искусство, мисс Темпл, состоит в том, чтобы понять, как каждый момент перетекает в другой и окрашивает его. Вы замечаете слабость моего тела, а я вижу жар вашего. Мы оба правы?
– У меня нет никакого жара.
Вандаарифф презрительно фыркнул.
– Да стоит притронуться спичкой к вашей коже, и она вспыхнет.
Он подбросил трость в воздух, она перевернулась, и, схватив ее за нижний конец, Вандаарифф прижал гладкую бронзовую рукоятку к икре Селесты.
– Что вы делаете?
– Предъявляю права на свою собственность. – Бронза скользнула вверх по бедру. Мисс Темпл скривилась.
– Вы вульгарны и грубы, и вы не джентльмен!
– Художник никогда не бывает джентльменом. А леди должна лгать искуснее, чем умеете вы.
Трость прикоснулась ко шву шелковых трусиков. Мисс Темпл съежилась от этого прикосновения.
– Старый сморчок! Вы мучаете меня, потому что ни на что другое не способны!
Он повернул головку трости, и она скользнула, дразня молодую женщину, а потом проговорил рассеянно:
– Если бы я хотел подчинить вас, я мог бы поднести кусок стекла к вашим глазам. Если бы я хотел унизить вас, я мог бы позвать людей Фойзона, и они бы изнасиловали вас. Вы что, думаете, я бы не осмелился?
Мисс Темпл быстро замотала головой. Трость надавила сильнее, и она, испугавшись, всхлипнула. Вандаарифф задрал выше талии подол ее платья, а потом и нижние юбки. Старик с задумчивым выражением лица разглядывал молодую женщину так, будто она была буфетом, содержимое которого могло послужить ему ужином. Он положил руку ей на ягодицы, ощущая мягкое тепло, а потом скользнул ниже. Затем лорд сжал бедра Селесты обеими руками. Жесткие пальцы стиснули ее ягодицы.
– Достаточно широкие, – объявил он, – на тот случай, если другие планы сорвутся, а вы будете живы. Мне нравится ваш жар.
Он задрал ее нижние юбки еще выше.
– Я умоляю вас, – прошептала она. – Пожалуйста…
– Мой интерес сугубо условный, уверяю вас. – Он схватил ее шелковые трусики на талии и потянул. Шелк сморщился. Старик потянул сильнее, крякнул и сдернул с нее трусики.
– После книги Розамонды вы уже не невинны, каким бы ни был практический смысл этого слова. Прошло достаточно времени, чтобы вы убедились, что не допустили ошибки с молодым Баскомбом. Но с тех пор, как ваш разум в таком смятении – а я знаю, что он в смятении, Селеста, – остались ли вы такой же осторожной? Этот последний день с Чанем… время, проведенное с доктором… и сколько их еще вам повстречалось в том отеле? – Его палец поглаживал курчавые волосы между ее ног.
– Вы сдались или проявили твердость? Или нашли в себе силы стать другой? – Он положил ладонь на низ живота Селесты, как бы прислушиваясь. – Я предпочитаю думать, что сдались и чувство вины мучает вас, хотя вы и подавляете желание, возможно, это произошло с кем-то из тех нанятых вами солдат, да, с мистером Роппом, например. Я представляю, как вы впитывали в себя историю мира, так много поколений, бездумно предававшихся похоти. – Его рука скользнула ниже, а большой палец гладил складки в самых потаенных местах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
