выглядишь.
Нина осторожно ее обнимает.
— В своем вкусе. Ого, ты на себя-то посмотри, Беата. Не придерешься. Настоящая принцесса-хиппи.
— Как тебе цветочный венок?
— Отличный венок. Очень тебе идет.
— Я помирилась с Гретой из магазина свадебных платьев.
— Как тебе это удалось?
— А я у них прорву денег потратила, — поясняет Беата. — Но ты выглядишь сногсшибательно. Прямо Джеки О., как сказала бы Грета.
— Мама решила выбрать наряды для всей семьи, чтобы фотографии вышли красиво. Жемчужные тона и соответствующие шляпки.
— Фотографии будут незамысловатые. В смысле, мы не приглашали профессионального фотографа. Моя подружка Эбби будет документировать события.
— Есть подозрение, что в этой части планы переменились, — говорит Нина. — Ну да не переживай. Главное, чтобы ты осталась довольна.
— А как выглядел день твоей свадьбы?
— Ничего романтического.
— Все равно расскажи.
— Мы взяли выходной, а такое бывало нечасто. Выспались, приготовили завтрак, съели его в постели. А ближе к полудню вымыли посуду и пошли к госпиталь, в кабинет капеллана. Боев в те дни не было, так что удалось пригласить друзей, мы все набились в крошечную комнатушку. А потом отправились за угол в ресторан и там поужинали.
— В ресторан?
— Да, кто бы мог подумать, что даже в зоне боевых действий существуют островки нормальной уютной жизни. Для нас таким островком был «Нарандж». Там у нас было первое свидание, туда мы ходили ужинать после особенно тяжелых дней в операционной. На свадебном торжестве нас было восемь человек, и владелец ресторана обслужил нас по-королевски — все это было так прекрасно.
Беата улыбается.
— Звучит очень здорово.
— И было здорово. Я наслаждалась каждой минутой. И тебе сегодня желаю того же.
— Спасибо. — Глаза у Беаты на мокром месте.
— Не реветь! — Нина вытирает ей лицо салфеткой. — У тебя такой прекрасный макияж!
— Ладно. Я готова. Можно начинать спектакль.
— Оскар! — зовет Нина. — Иди проводи маму вниз. — Беата слышит, как он мчится к ней через ступеньку. — Я сказала ему, что он выгладит невероятно элегантным и до ужаса взрослым.
Нина говорит правду. Оскар, в костюме и при галстуке, похож на добропорядочного гражданина. Вид у него смущенный, гордый и неловкий одновременно, и от любви к нему грудь у Беаты сжимается от боли. Она судорожно вздыхает и тянется за еще одной салфеткой.
— Мам, ты себя собери в кучку, ладно? — просит Оскар. — Мне все велели тебя сегодня не расстраивать, и мне попадет, если ты явишься красная и в соплях.
Беата смеется сквозь слезы, встает.
— Проехали, — говорит она. — Иди, давай обнимемся.
Он намного выше ее ростом: заметно вырос за последние месяцы. И даже позволяет подержать его в объятиях несколько секунд и не рыпается.
— Пора идти, — напоминает Нина. — Оскар?
Оскар подает Беате руку, та опирается на нее, и им без всяких происшествий удается спуститься вниз и сесть в машину.
Нина останавливается у местного ресторана, где пройдут и церемония бракосочетания, и прием. Появляются двое лакеев: один берет у Нины ключ от зажигания, другой придерживает дверь сперва для Беаты, потом для Оскара.
— А я и не думала, что тут будут лакеи, — замечает Беата. — Кстати, они сделали ремонт с тех пор, как я тут была месяц назад: этих декоративных деревьев с лампочками тут тогда не было.
— Уж терпи, — говорит Нина. — Оскар, иди отыщи бабушку, скажи, что мы приехали. Пусть предупредит Элоизу, что церемонию можно начинать через пятнадцать минут.
— Так скоро? — пугается Беата. — А я думала, мы тут еще побродим, пообщаемся с гостями.
— Было принято решение, что до церемонии тебя никто не увидит, — объявляет Нина и ведет ее вдоль боковой стены, в дверь и дальше вниз по лестнице. — Короче, покончим с этой частью, а потом можешь радоваться жизни.
— А поначалу как все задумывалось?
Беата не вполне доверяет своей памяти. С марта, а уж тем более после больницы она забыла многие подробности, своего падения же не помнит вовсе. Ее это тревожит, она все время следит за тем, чтобы не вылезли еще какие-то провалы в памяти.
— Дело не в мозговой травме. — Как здорово, когда в семье есть врач. — Твое выздоровление идет прекрасно. Просто мы кое-что поменяли, но не стали с тобой это обсуждать. Ты лучше думай об общей картине. Когда все кончится, ты будешь замужем, тебе дадут вкусный обед, даже с тортом.
— Торт — это хорошо, — говорит Беата.
В подвальном зале тепло и уютно. Она садится на диван, Нина подает ей бокал шампанского.
— Думаешь, стоит выпить прямо сейчас?
— Безусловно. Хочешь еще раз просмотреть, в чем ты собираешься клясться? Как настанет время, за тобой придет Оскар.
— Не надо, — отказывается Беата. — Я все помню. А прочитаю еще раз — разнервничаюсь. Давай лучше выпьем.
Нина садится рядом.
— За что пьем?
— За любовь, — отвечает Беата. — Во всей ее неопрятной, великолепной, сногсшибательной, неистребимой и сводящей с ума красоте.
Нина кивает.
— За любовь, — повторяет она, и они чокаются.
— Ты уже решила, как проведешь Рождество? — спрашивает Беата.
— Поеду.
— Тебе все-таки был знак?
— Не было. Но я решила, что лучше поеду и обломаюсь, чем останусь здесь гадать, как все могло быть хорошо.
Входит Оскар.
— Все готовы, — докладывает он. — Бабушка велела нам выйти наружу и зайти с главного входа, чтобы все было как следует.
— Ладно, уже идем, — говорит Нина.
Они поднимаются обратно наверх. Нина открывает двери ресторана, Беата, под руку с Оскаром, вплывает внутрь.
Внутри все переменилось. Бывшая итальянская траттория в деревенском стиле превратилась в зимний сад. Стены закрыты трельяжной сеткой, на ней цветы. С люстр свисают виноградные лозы (искусственные, решает Беата), по столам расставлены вазы с композициями из свежих цветов, по полу рассыпаны лепестки.
— Ничего себе! — ахает Беата.
— Правда, совершенно замечательно? — осведомляется Лидия, выходя вперед под гром аплодисментов. Двигается она, как всегда, стремительно, костыли ей совсем не мешают. — По цветовой гамме композиции на столах не совсем такие, как мне хотелось, но в целом я очень довольна.
— Обалдеть можно, — продолжает восхищаться Беата.
— Вот, что я тебе говорила? — обращается Лидия к Нине. — Что ей очень понравится.
— Мам, — говорит Нина, — иди сядь, пора церемонию проводить. Начнем с процессии, да?
— Да, — подтверждает Лидия. — Пойду дам знак музыкантам.
— Каким еще музыкантам? — удивляется Беата, но тут появляется фотограф и начинает щелкать фотоаппаратом. — А это еще кто? — До нее доносятся первые такты Канона Пашабеля. — Струнный квартет? А Элоиза участвует в процессии?
— Улыбнись, — командует Нина. — И когда я дойду до середины, ступай следом.
— Какой середины?
— Прохода между столиками, где лепестки насыпаны. Готова? Пошли.
— Оскар, главное — чтобы я не упала, — говорит
