я так чувствую, насколько мне приятна его забота, что хочется плакать. Я лишь вздыхаю, когда он усаживает рядом Аню и проделывает всё то же самое для неё. А когда он делает это и для Эльки, мы уже вдвоём надуваемся, как два шарика, и отворачиваемся.
— А ты чего покраснела, — шепчет Анютка, — когда он тебя обувал?
— Так, — тихо смеюсь, — есть, что вспомнить.
Нас обеих за талии подхватывают сильные руки.
— Вы чего, ревнуете? Энжи, ты же знаешь: где Дэн, а где практичность?
— Знаю. — Вздыхаю. — Всё равно мы жадины.
Он хмыкает.
— И даже подружку не жалко, если ноги в кровь сотрёт?
— Жалко. — Вздыхает Анютка. — Ладно, что поделаешь, приходится терпеть, что ты у нас такой добрый.
Дэн смеётся.
— Краш, этот точно заявка в Книгу рекордов — менее, чем за час трёх девчонок одел и обул.
Серёжка с сомнением смотрит на меня и на Аню, потом протягивает мне банковскую карту.
— Ладно, запас белья покупайте сами. Только помните, что сейчас главное практичность. На две недели рассчитывайте, как минимум. — Повторяет, как для самых глупеньких: — Практичное.
Иду и думаю – обидеться или гордиться, что хоть это доверил?
***
Аня Рыжик.
Пока Энжи с загадочным видом идёт впереди, я цепляю под руку Элю. Она давно вызывает у меня интерес. Точнее, к ней у меня уйма щекотливых вопросов ещё с первого нашего знакомства. Например, почему у девочки буквально сердечко замирает при упоминании одного парня, а становится она девушкой другого. И явно, дело не в «забыла-полюбила» – даже сейчас, поднимаясь с пуфика в новых кроссовках, тяжело вздохнула, провожая взглядом нежные ручки, только что ухаживавшие за ней. А сколько раз я видела тоскливый взгляд, направленный в спину моего любимого, хорошо, пусть нашего с Энжи любимого.
С Энжи проще, мой, пардон, наш маленький ангелочек сама одарила меня счастьем, о котором я и мечтать не смела. Встреть я лишь одного из них, и то я была бы на седьмом небе. А теперь… Короче, нету таких слов. Вспоминаю наш недавний почти невинный поцелуйчик и аж останавливаюсь на мгновение от нахлынувшего удовольствия.
Эля смотрит на меня с улыбкой.
— У тебя лицо, как будто что-то сильно приятное вспомнила.
Я только довольно киваю, а она краснеет, какая догадливая. Останавливаемся возле Энжи. Она деловито перебирает простые трусы, явно набирая сразу на нас обоих. Чмокаю её в щёчку и иду глазеть по рядам. Когда я возвращаюсь, бросаю в отложенную подругой стопочку несколько миниатюрных совершенно непрактичных вещей. Она на меня поднимает глазки, а я шепчу погромче:
— Делу время, потехе час. — По довольному румянцу на щёчках понимаю, что возражений не будет.
Элька краснеет куда сильнее и вздыхает. Подобранное ангелочком одним взглядом и новым поцелуем в щёчку одобряю и мы свободны, наблюдаем за продолжающей копаться подругой. У неё настроение на нуле, механически перебирает вещи, не задерживая взгляд ни на одной из них. Энжи не выдерживает и начинает ей помогать. Они быстро заканчивают и мы дружно топаем к кассе. Вдвоём тормошим, пытаясь развеселить, Элю. Увидев её заинтересованный взгляд, направленный на тоненькие верёвочки, подброшенные мной в наш набор, быстро веду её за руку к нужной стойке.
Она хлопает на меня перепуганными глазами, боясь протянуть руку. Выбираю самые провокационные, тонкие нежные бежевые полосочки, которые будут почти не видны, и сую в руки. Элька стоит с открытым ртом и не говорит ни слова. Меня веселит этот шок и я её целую, пройдясь язычком внутри её рта.
— Я никогда, — шепчет, тяжело дыша, — не покажусь в этом.
— А мне? — улыбаюсь, поддерживая её за талию.
— Да. — Дрожа и краснея, прижимается ко мне. Мы возвращаемся к Энжи. Та смотрит на Элино красное лицо и мою задумчивую гримасу. На вопрошающий взгляд отвечаю грустным голосом:
— Думаю, ты меня сразу убьёшь или поцелуешь на прощание?
— С чего вдруг?
— Я без тебя такую вкусняшечку попробовала. — притягиваю обеих к себе.
Она смотрит на малиновое довольное лицо подружки и ехидно заявляет:
— Я на эту сладенькую вкусняшечку давно облизываюсь.
Мы обе наслаждаемся растерянной мордахой и её дрожью, она, сама удивленная и радостная, заключает нас в объятия.
Когда мы с Энжи остаёмся одни на минуту, она с улыбкой меня легонько тянет за нос.
— Ты зачем девочку соблазнила, бессовестная?
— Она слишком неровно дышит на Краша. — Обнимаю её за шейку. — И её я, если честно, побаиваюсь в этом отношении. А так её легче контролировать.
— Я знаю. — Энжи вздыхает и целует по очереди мои глаза. — Мне даже жалко её немножко.
***
Краш.
До вечера Анютка уговаривает меня на ещё одну тренировку по фехтованию и, на удивление, показывает весьма продвинутые навыки. Не без ошибок, конечно, видно, что четыре года без практики дали себя знать, но общее моё впечатление было не слабым – небо и земля по сравнению с утренним избиением младенцев. Когда я поднял руки в знак того, что сдаюсь, и уселся на землю, она попыталась приземлиться рядом, но я усадил её себе на колени.
— И что это было утром? Поддавки?
— Я просто кайф ловила, когда ты меня по попе хлопал. — Смеясь, она прошептала мне в ухо. — Вот такая я у тебя. Помнишь, я даже просила, чтобы ты меня побил. Вот, выпросила.
Заметив моё встревоженное лицо, она обняла меня.
— Я действительно кайфанула. — Виновато посмотрела в глаза. — Сам говорил, быстро это не забудется.
Я её сжал в объятиях от переизбытка чувств, а она довольно запищала.
— А ещё сильнее?
Отдохнув немного, мы подбираем катаны и топаем домой, тренировались мы на ближайшем от дома пустыре. Аня задумчиво спрашивает:
— Ты действительно любишь нас обеих? Или меня просто не хочешь обидеть?
— А как сама думаешь? — Останавливаюсь. — Что ты чувствуешь?
— Что я с вами рядом счастлива. Но ведь это не может быть вечно. — Она обернулась. — Я просто вспомнила твои слова, что ты готов меня отпустить, если я по-настоящему захочу уйти.
— Да. Даже, если и не готов. И не только тебя. — Подхожу и обнимаю её.
— Ну вот. — Она улыбается. — Ты снова мухлюешь.
