Артиллерийская канонада продолжалась около девяти часов. Испанские суда, менее маневренные, из-за противного ветра не могли оказать помощи друг другу. Англичанам удалось потопить один или два испанских корабля и повредить еще несколько. Матросы едва успевали откачивать воду с пробитого в нескольких местах испанского флагмана. Потеряв управление, один испанский галеон сел на мель у Кале, три корабля, отнесенные ветром на восток, тоже сели на мель и были вскоре захвачены голландцами. Англичане же не потеряли ни одного корабля, а потери личного состава в сражении составили около ста человек. Испанцы в этом бою потеряли шестьсот человек убитыми и около восьмисот ранеными.
Сражение не принесло англичанам полной победы. Однако Медина-Сидония уверился в том, что с имеющимися у него силами установить контроль над проливом Ла-Манш невозможно. О том чтобы двигаться к устью Темзы с английскими кораблями на хвосте, не могло быть и речи, поэтому 9 августа Перес де Гусман направил эскадру на север, намереваясь обогнуть Шотландию и спуститься на юг вдоль западного берега Ирландии.
Армада обогнула Шотландию и 21 августа вышла в Атлантический океан. Испанские моряки плохо знали этот район, нужных навигационных карт у них не было. А начавшиеся в сентябре штормы разметали испанский флот и многие корабли, сбившись с курса, потерпели крушение у берегов Ирландии. Выбравшиеся же на берег испанцы были либо убиты на месте местными жителями, либо захвачены в плен ради выкупа.
В итоге, только 23 сентября первые корабли армады после тяжелых испытаний достигли Сантандера, города на севере Испании. Домой вернулись лишь около шестидесяти кораблей и только треть экипажа, вышедшего из Лиссабона. Тысячи человек утонули. Многие скончались от ран и болезней по пути домой.
Поражение «Непобедимой армады» нанесло могуществу Испании сокрушительный, по существу, смертельный удар. Гибель испанского флота ускорила окончание англоиспанской войны, значительно способствовала полному освобождению Голландии от испанского гнета. Победа же англичан стала первым шагом на пути к превращению Англии во «Владычицу морей».
Освобождение Москвы (Нижегородское ополчение)
1612 год
В начале XVII века государство Российское переживало тяжелейшие времена. Сменяли друг друга Лжедмитрии-царевичи, цари возводились и свергались, никому не подчинявшиеся вооруженные банды терроризировали целые области. В сердце России – Московском Кремле с 1610 года сидел польский гарнизон, Великий Новгород был захвачен шведами. Семь московских бояр (Семибоярщина) пригласили на русский престол польского королевича Владислава, но большая часть населения отказывалась подчиняться католику. Россию буквально разрывало на части, и каждая вооруженная сила тянула одеяло на себя. Неудача Первого ополчения под руководством Прокопия Ляпунова сделала ситуацию и вовсе критической. И в этот тяжкий момент, в сентябре 1611 года, в Нижнем Новгороде прогремел патриотический призыв Козьмы Минина.
В начале сентября 1611 года Козьма Минин был избран земским старостой. По мнению историков, свои знаменитые призывы к освободительной борьбе Минин начал сначала среди простых посадских людей, которые горячо его поддержали. Затем ему оказал поддержку городской совет Нижнего Новгорода, воеводы, духовенство и служилые люди. Вскоре Минин уже держал речь перед всеми собравшимися от мала до велика нижегородцами. Он выступил с призывом встать на освобождение Российского государства от иноземных захватчиков и создать новое ополчение. Не ограничиваясь добровольными взносами, нижегородцы приняли решение от всего города о том, чтобы все жители города и уезда «на строение ратных людей» давали в обязательном порядке значительную часть своего имущества, от одной трети до 1/5. Самому Минину было поручено руководить сбором средств и их распределением среди ратников будущего ополчения. Козьма Минин предложил и военного руководителя ополчения – князя Дмитрия Михайловича Пожарского, героя многих битв эпохи Смуты.
Согласно тогдашнему этикету, Пожарский долго отказывался от предложения нижегородцев. Князь еще в Первом ополчении получил тяжелую рану, да он и всерьез считал, что есть вожди более достойные. Однако слезные просьбы и доверие нижегородцев, в конце концов, сделали свое дело. Пожарский согласился возглавить ополчение, но с тем условием, чтобы всеми хозяйственными делами в ополчении заведовал Козьма Минин, которому по общему решению нижегородцев было присвоено звание «выборного человека всея земли».
Пожарский прибыл в Нижний Новгород 28 октября 1611 года и сразу же вместе с Мининым начал организацию ополчения. В нижегородском гарнизоне всех воинов было не более семисот пятидесяти человек. Тогда пригласили из Арзамаса служилых людей из смолян, которые ушли из Смоленска после занятия его поляками. В аналогичном положении оказались вязьмичи и дорогобужцы, которые тоже влились в состав ополчения. Ополчение сразу выросло до трех тысяч человек.
Хорошая организация, особенно сбор и распределение средств, заведение собственной канцелярии, налаживание связей со многими городами и районами, вовлечение их в дела ополчения – все это привело к тому, что в отличие от Первого ополчения во Втором с самого начала утвердилось единство целей и действий. Пожарский и Минин продолжали собирать казну и ратников, обращаться за помощью в разные города, посылали им грамоты с воззваниями. Власти Второго ополчения фактически начали осуществлять и функции правительства, противостоявшего московской Семибоярщине.
Второе ополчение выступило на Москву из Нижнего Новгорода в конце февраля – начале марта 1612 года. В Балахне и Юрьевце ополченцев встретили с большой честью. Они получили пополнение и большую денежную казну. В первых числах апреля 1612 года ополченцы вступили в Ярославль. Здесь ополчение простояло четыре месяца, до конца июля. В Ярославле окончательно определился и состав правительства – «Совета всея земли». Это новое правительство продолжало замирение городов и уездов, освобождение их от польско-литовских отрядов, от самовольных казаков Заруцкого, лишая последних материальной и военной помощи из восточных, северо-восточных и северных областей. Вскоре ко Второму ополчению присоединилось большое число поволжских и подмосковных городов с уездами, Поморье и Сибирь. Ополченское войско выросло до десяти тысяч ратников, хорошо вооруженных и обученных.
Второе народное ополчение выступило из Ярославля на Москву 28 июля 1612 года. 14 августа оно прибыло в Троице-Сергиев монастырь, где радостно было встречено духовенством. 18 августа, выслушав молебен, ополчение двинулось из Троице-Сергиева монастыря к Москве. На следующий день войско Пожарского подошло к Москве, и князь встал со своим ополчением у Арбатских ворот. У других ворот встали казаки под руководством Трубецкого, остававшиеся здесь со времен Первого ополчения. Казаки не доверяли ополченцам, а те казакам.
Между тем, к Москве приближались войска польского гетмана Ходкевича. Общая численность войск гетмана Ходкевича составляла около двенадцати тысяч человек, то есть не уступала всем силам ополчения. С армией гетмана шел и большой обоз с продовольствием и боеприпасами для кремлевского гарнизона. Но князь Пожарский знал, что гетман Ходкевич будет наступать от Новодевичьего монастыря по Смоленской дороге, и расположил основные силы своей армии непосредственно на пути польско-литовских войск.
Рано утром 22 августа 1612 года гетман Ходкевич со своим войском переправился через Москву-реку у Новодевичьего монастыря. Гетман хотел войти в город через Арбатские и Чертольские ворота, но встретил на своем пути «деревянный город» (переносные укрепления) Пожарского. Первый бой завязали конные сотни. Бой шел с первого по седьмой час дня. Гетман Ходкевич в поддержку кавалерии бросил в бой свою пехоту; левый фланг русской армии дрогнул, и войска Ходкевича пошли на общий приступ. В разгар боя польский кремлевский гарнизон предпринял попытку сделать вылазки со стороны Чертольских ворот, Алексеевской башни и Водяных ворот. Командиры гарнизона попытались отрезать часть сил Пожарского и уничтожить их, прижав к реке. Однако все попытки поляков провалились, несмотря на то, что со стен по русским велся огонь из артиллерии. В самый критический момент боя пять сотен ополченцев, которые были приданы к войскам Трубецкого князем Пожарским, и четыре казачьих атамана со своими отрядами самовольно отделились от Трубецкого и, форсировав реку, присоединились к Пожарскому. С помощью прибывшего подкрепления в тысячу человек натиск польско-литовских войск удалось остановить, и гетман Ходкевич отступил, понеся большие потери. 23 августа гетман занял Донской монастырь и начал подготовку к решающему сражению.
24 августа состоялось главное сражение этой войны. Ходкевич собирался нанести главный удар со своего левого фланга, который он сам и возглавил. В центре наступала венгерская пехота, польский полк Невяровского и казаки Зборовского. Правый фланг состоял из четырех тысяч запорожских казаков под командой атамана Ширая. Конные сотни Второго ополчения в течение пяти часов сдерживали наступление гетманской армии. Наконец они не выдержали и подались назад. Отступление конных сотен было беспорядочным, дворяне пытались вплавь перебраться на другой берег. Князь Пожарский лично покинул свой штаб и попытался остановить бегство. Сделать это, однако, не удалось, и вскоре вся конница ушла на другой берег Москвы-реки. Одновременно центру и правому флангу гетманской армии удалось оттеснить людей Трубецкого. Все поле перед Земляным городом осталось за гетманом. После этого начался штурм полуразрушенного Земляного города. Гетманская пехота выбила русских с валов. Продолжая развивать успех, венгерская пехота и казаки Зборовского захватили Климентьевский острог. В захвате острога участвовал и гарнизон Кремля, который сделал вылазку для поддержки наступления.
