её взгляд упал на Плюма, который пытался мордой зарыться в землю.
— Ой, — я поднял руки. — Это не моё. Берите, если хотите. Только аккуратнее — он нервный.
Плюм выстрелил из-под камня шипением, превратившись в дракона-подростка. Но дракониха была быстрее. Она схватила его за хвост, как кошка — мышку, и потянула к пещере у подножия горного пика.
Плюм отчаянно зарычал, дрыгая лапами, затрубил во всю глотку и посмотрел на меня, как на предателя.
— Молчи, малыш! — огрызнулась дракониха. — И экономь силы. Ты даже не знаешь, чего боишься! Я осталась одна в этом мире, но мы это исправим!
Я наблюдал, как они исчезают в пещере. Оттуда донёсся грохот, треск и возмущённое:
— КУДА ТЫ СУЁШЬ ЭТОТ КОГОТЬ⁈
Спустя минут двадцать Плюм вылетел обратно, как пробка, и врезался в скалу. Дракониха высунулась из пещеры, сверкнув зубами:
— Было не плохо. Не упрямься! Вернусь через пять минут!
Она скрылась, а Плюм, весь в пыли и паутине, подполз ко мне. Его крыло было перекошено, на морде — выражение глубочайшей травмы.
— Ну как? — я еле сдерживал хохот. — Понравилось?
Он плюнул в меня огненным шаром. Я увернулся, и шар угодил в лужу красной жидкости. Та вспыхнула синим пламенем.
— Ладно, ладно, — поднял я руки. — Больше не буду. Иди отдохни.
Он свернулся комочком у костра, а я сел на камень, потягивая из фляги. Из пещеры доносилось бормотание драконихи — то ли заклинания, то ли список имён для будущих детей.
— Интересно, — пробормотал я, — если она родит, твои дети будут милыми котиками или пятиэтажными драконами?
Плюм зашипел.
— Шучу-шучу, герой-любовник.
Он отвернулся, как обиженный пёсель. А я глядел на гору-зуб и думал, как отсюда свалить и заодно прибрать к рукам добро серых варваров. План был прост: дождаться, пока дракониха уснёт, стащить Плюма и бежать. Если, конечно, она не решит, что «ритуал любви» требует повторения.
— Эх, — вздохнул я, — хоть бы портал не закрылся. А то придётся тут потомков выгуливать.
Из пещеры донёсся рёв:
— МАЛЫШ! ГДЕ ТЫ⁈
Плюм замер, уронив хвост. Я схватил флягу и полез на ближайший валун — огромный, с глубокими трещинами. Выжить бы. Хоть это и похоже на плохой анекдот.
Глава 3
Плюм выполз из пещеры, волоча хвост по камням, словно мешок с песком. Его чешуя, обычно переливавшаяся золотом, была покрыта царапинами и пылью, а левое крыло висело под странным углом, будто его выкрутили в танце. Несмотря на это, в его глазах — двух угольках, едва видных из-под прилипшей к морде паутины — светилось глупое довольство. Он чихнул, выпустив клуб дыма, и плюхнулся у моих ног, как кот, переевший сметаны.
— Ну что, герой? Аппетит приходит во время еды? — я присел рядом, подняв бровь. — Нашёл свою вторую половинку? Или она тебя так… перевоспитала?
Плюм слабо зашипел, но даже это шипение звучало как-то лениво. Его хвост дёрнулся, пытаясь ударить меня по голени, но вместо этого бессильно шлепнулся на землю.
— Ого, — протянул я, осматривая его. — Тебе бы сейчас не подвиги, а санаторий. Или ветеринара. Хотя, думаю, дракониха уже провела полный медосмотр.
Из глубины пещеры донесся грохот, и на свет выползла сама «невеста». Её чешуя сверкала, как закат над морем, а в глазах горел огонь, от которого даже мне стало жарко. Она облизнулась, обнажив клыки размером с мою руку, и рявкнула так, что с потолка пещеры посыпались камешки:
— Малыш! Не забудь — через неделю! Надо закрепить результат!
Плюм застонал, прикрыв лапами уши, а я едва не подавился смехом.
— Ох, братец, — похлопал я его по спине, отчего он фыркнул искрой. — Вижу, ты теперь не просто артефактный зверь. Ты — семейный зверь!
Дракониха фыркнула, выпустив струю дыма, которая опалила ближайший куст.
— Не ревнуй, смертный, — проворчала она. — Малышам нужна сильная генетика. А ты… — Она принюхалась, сморщив ноздри. — Ты пахнешь горелым мусором.
— Это я так к бою готовлюсь, — огрызнулся я, указывая на горизонт, где уже маячили силуэты поднимающихся по склону варваров. — Кстати, о боях… Нас ждут гости.
Плюм поднял голову, слабо блеснув клыками, а дракониха развернула крылья, заслонив полнеба.
— Отлично, — прошипела она. — Начнём с разминки.
Плюм лишь глухо застонал, будто предчувствуя, что его «медовый вечер» только начинается…
Спустя минуту земля под ногами задрожала, словно гигантский барабан, по которому лупили кувалдой. Внизу, извиваясь змеёй по узкому ущелью, карабкалась армия. Серые бугаи в рваных шкурах, с топорами, заляпанными чем-то тёмным (надеюсь, не мозгами предыдущих жертв), шаманы в перьях, похожих на взъерошенных ворон, и маги с посохами, обмотанными кожей неведомых тварей. А впереди всех — он. Шаман. Тот самый, чей бубен я спалил дотла. Теперь он тряс его обгоревшим остовом, орал что-то нечленораздельное, а его лицо, покрытое синими ритуальными шрамами, пылало яростью.
— Смотри-ка, — крикнул я драконихе, — вы так пошалили, что вас вся округа услышала.
Она фыркнула, выпустив кольцо дыма, и встала во весь рост, заслонив луну. Её тень накрыла пол-ущелья, и первые ряды варваров замерли, спотыкаясь о камни.
— У-УБИ-И-И-И-И-И-ИТЬ! — завыл шаман, тыча обугленной палкой в наше направление. — СЪЕ-Е-Е-ЕШЬТЕ ЕГО СЕРДЦЕ! ОН ОСКВЕРНИЛ ПИК ДРАКОНА!
Один из магов, с лицом, наполовину скрытым костяной маской, швырнул вверх зелёный шар энергии. Тот взорвался над плато, осыпая нас искрами. Плюм, до этого валявшийся как тряпка, вдруг поднял голову и… чихнул. Искра из его ноздри врезалась в шар, превратив его в дымящийся пепел.
— Ну вот, — вздохнул я, потянув меч из ножен. — Даже чихать надо с пользой.
Дракониха рявкнула, и её рёв разорвал воздух, как нож холст. Камни под ногами варваров затряслись, посыпавшись вниз. Два воина сорвались в пропасть, отчаянно цепляясь за товарищей, но те лишь оттолкнули их, рванув вперёд.
— Ты! — шаман вытаращил на меня кроваво-красные глаза. — Ты украл нашу славу! Ты украл у нас портал! Сдайся, или я вырву твою душу через пятки!
— Через пятки? — я поднял бровь, активируя магию меча. Руны вспыхнули синим. — За мной как бы два дракона. Не заметил?
Плюм, наконец встряхнувшись, встал рядом, расправив крылья. Его чешуя всё ещё была в царапинах, но глаза горели. Дракониха щёлкнула зубами, откусывая ветку одинокой сосны, которая
