в воздухе неспешно кружил снег, искрясь в свете уличного фонаря. Хорошо. Спокойно.
В самом благостном расположении духа я спустилась вниз и услышала, как на кухне кто-то хозяйничает. Наверняка, мачеха что-то колдует к завтраку. Чувствовать себя тунеядкой не хотелось, поэтому поспешила к ней навстречу.
— Доброе утро, Настя, — с этими словами я появилась на пороге и чуть не завопила, потому что у плиты стоял Ершов, и жарил яичницу.
— Я, конечно, не совсем Настя, но, если хочешь, можешь меня так называть. Не обижусь.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.
— Вот, собрался пожрать, чего и тебе советую. Или, как всегда, йогуртами по утрами перебиваешься?
У меня такой шок, что я не знала, что ответить. Только взглядом его щупала, пытаясь убедить себя, что это галлюцинация, что его здесь нет и быть не может.
— Ты же ушел вчера! — обличающее указываю пальцем на дверь.
— Как ушел, так и пришел. Это и мой дом как никак.
— Да… конечно, — я зачем-то покосилась обратно на выход. Наверное, собралась бежать. Но это не точно, — А где все?
— Слава рано уехал. Мать с Алисой отправились в поликлинику. Там прививка какая-то подоспела. Я в этом особо не разбираюсь, — мирно рассказывал он, попутно орудуя деревянной лопаточкой, а я все не могла придти в себя от первоначального шока.
То есть мы с ним тут вдвоем? Наедине?
У-у-у-у, как заколотилось где-то за ребрами, даже дышать сложно.
— Так и будешь на меня пялиться, или все-таки сядешь и поешь?
Поесть? Да у меня аппетит напрочь отбило, стоило только его увидеть. Однако сбегать и прятаться, как конченая истеричка я не стала. Вместо этого уверенно кивнула скорее себе, чем ему, и опустилась на стул.
Главное не подавиться.
Ершов продолжал невозмутимо хозяйничать на кухне и, похоже, в отличие от меня ни о чем не парился. Даже что-то насвистывал себе под нос, я же была похожа на статую. Только глаза и хлопали, все остальное окаменело.
Когда он выставил на стол тарелки и выложил вполне себе сносную яичницу, я не выдержала и спросила:
— Давно ли ты готовить научился?
— Знаешь, когда отдельно живешь, как-то приходится приспосабливаться. Я и яичницу могу, и макароны по-флотски, и суп, а уж пельмени — это вообще мое коронное блюдо.
— Если ты живешь отдельно, то почему сейчас находишься здесь? — этот вопрос не давал мне покоя.
— У меня ремонт, — лукаво улыбаясь, сказал Макс. — вот пришлось переезжать к мамочке.
Он уселся напротив меня и начал неспешно копаться в тарелке, а я пыталась не пялиться на то, как он есть. Выходило плохо, поэтому я злилась. На себя, на то, что не могу справиться с неожиданными эмоциями и держать себя в руках.
— Откуда у тебя вообще квартира?
Макс досадливо сморщил нос:
— Папаша-то родной у меня откинулся в том году. Цирроз заработал.
— Мне очень жаль… — я осеклась, когда он посмотрел на меня как на дурочку.
— А мне нет. В общем не стало его, а потом внезапно выяснилось, что он не все в этой жизни умудрился просрать. Квартира осталась, а я — единственный наследник. Ну я ее и продал. Купил здесь, поближе к родным.
— Почему у тебя машина моего отца?
— Я ее купил, — не без гордости сказал Ершов, — кредит конечно пришлось брать, но большую часть уже погасил.
— Отец бы ее тебе и так отдал.
— Он собирался. Я не принял подарок. Сам хочу всего добиться.
Надо же, кто бы мог подумать, что из колючего засранца такой целеустремленный парень получится. Приятно удивил.
— Твоя бэха, кстати, все так же в гараже стоит. На ней мать иногда рассекает. Надеюсь, ты не против?
— Нет, конечно. Я давно отцу говорила, чтобы он ее продал или Насте на совсем отдал. Мне там машина не нужна, а сюда я неизвестно вернусь ли.
— Вернешься, куда ж ты денешься, — убежденно сказал Ершов.
— Это как понимать?
— Как хочешь, так и понимай, — подмигнул он, и отправился к плите за добавкой.
Я что-то даже напряглась после этих слов. Хотя чего это я как маленькая? Это же Макс, с ним вечно надо быть начеку, а то, как ляпнет, так волосы дыбом.
— Почему ты не учишься? — спросила, чтобы заполнить неловкую паузу.
— Учусь, на заочке и параллельно работаю. У приятеля отец держит автомастерскую, вот там и тружусь в поте лица.
— Машины что ли разбираешь?
— Нет полы мою, — ухмыльнулся он, — Ян, ну конечно машины, что же еще.
— И ты в них что-то понимаешь?
Снова взгляд исподлобья, от которого хочется поежиться. Я уж и забыла, как он умеет смотреть.
— Да что там понимать. Молоток взял и хреначь, — глядя на мою изумленную физиономию, Макс покачал головой, — сделаю скидку на то, что ты еще не проснулась.
Лучше бы сделал скидку на то, что я в диком шоке от твоего появления.
— У тебя-то там как? Всех дворняжек спасла?
— Нет. Но стараюсь. Тоже работаю, нашла место в хорошей клинике. Пока еще стажером, но надеюсь, что, когда закончу учебу, меня примут на постоянной основе.
— Ну-ну, — нахмурился он.
Мне не понравилось это его «ну-ну», но сказать я ничего не успела, потому что вернулись Настя с Алисой.
* * *
Макс ушел на работу около одиннадцати, и дома тут же стало как-то пусто. Мне не хватало колючего взгляда и ироничной улыбки. Вроде должна чувствовать облегчение, ан нет, наоборот все.
После дневного сна Настя опять уехала с Алиской в город, в этот раз на какие-то развивающие занятия, а я снова осталась одна и изнывала от скуки. Походила по дому, заглядывая в каждую комнату, отмечая, где что осталось по-прежнему, а где случились изменения. Даже в комнату Макса сунулась, но практически сразу оттуда вышла, потому что невооруженным взглядом видно — не жилая. Нет вещей в шкафу, стол красуется
