Я кивнула. Так и есть.
— Самые последние смерти должны оставлять наиболее яркие следы. Со временем фантомы размываются, становясь тусклее. Те, что нам нужны — четкие. Вчера ты смогла увидеть довольно подробно след преступления, вплоть до ясно выраженных деталей, это говорит, что ты, Амалия, талантливый медиум. Однако, любому таланту нужна практика.
— Вы взяли меня попрактиковаться? — догадалась я.
— Конечно. — подтвердил мои мысли Бенедикт. — Но есть одна сложность. Вчера было полнолуние, а сегодня его нет.
Так вот почему я раньше не видела фантомы, чтобы их распознать, нужны определенные условия. В подтверждение моим мыслям призрак вампира сказал:
— Полнолуние и свежее убийство — два катализатора, запускающие в сознании медиума возможность открывать дверь в другое измерение, если так можно выразиться. Однако, когда отсутствует определенная фаза луны, ты тоже можешь видеть фантомы, для этого нужно практиковаться в местах, переполненных зловещей энергией смерти. Путь до нашего волчьего лесничего неблизок, ты должна потратить время с пользой.
— Как это сделать? — я была полна решимости.
— Концентрация, — важно отметил Бенедикт. — Остального не скажу, я же не медиум.
— Но вы же призрак! И должны тоже видеть…
— Э, нет, — отмахнулся Бенедикт, — я вижу исключительно живых и мертвых в виде духов, но не следы смерти. Это совершенно другая материя, что-то вроде эмоций застрявших вне времени, считать которые способен медиум. Знаю лишь одно — это как второе зрение, мир станет другим, когда ты его обретешь. Данное измерение хорошо не только тем, что записывает следы смерти, еще оно показывает истинную суть духов, если ты их заметишь во время погружения в тонкие материи.
— Суть? — непонимающе переспросила.
— Именно, — духи, что были при жизни сильными магическими существами, имеют возможность представать в другом обличии, менять форму.
Ох, как все непросто оказалось. Что ж, тогда придется концентрироваться. Я же не зря красный диплом получила — за большое усердие и целенаправленность, а этого мне не занимать. Но сколь я не пыталась хоть на чем-то концентрироваться, получила лишь головную боль, и кажется, красные сеточки на глазах, от перенапряжения. Злил тот факт, что на меня, наконец-то, сделали ставки, а я продуваю все доверие. Прошел второй час, кроме уверенности в том, что я случайно тогда увидела фантом, я ничего не получила. Найдя подходящий для отыгрывания злости камушек, пнула его от души, проследив за его траекторией. А угодил он прямо в волчью морду, точнее пролетел сквозь нее. Осознание того, что в зарослях прятался такой немаленький волк, плотоядно следивший за мной, ведь живой я была тут одна, вылилось во мне в панику и во что-то еще… странное. Я замерла. Бенедикт, видимо не заметив этого, продолжил шаг. В ушах стоял гул, болезненно переполнявший мое сознание. Хотела крикнуть хоть слово, но губы меня не слушались. Окружающие меня деревья стали словно неживыми, превратясь в единую картинку, искусно нарисованную художником в монохроме. Падающий снег застыл, буд-то время остановилось. Движима оказалась только удаляющаяся фигура Бенедикта и волк, тот что опасливо сверкнул на меня глазами. Или не волк? Присмотревшись, фигура животного начала приобретать форму человека. Дала себе мысленную команду сделать изображение четче, однако зверь скрылся из виду. Щелчок! И я снова провалилась в реальность, пейзажи обрели привычные оттенки, снег стал вновь опускаться на землю, а детектив Бенедикт выжидательно смотрел на меня. Когда только он успел вернуться?
— Получилось?
— Кажется, да, — хрипло пробормотала. — Там был волк, тот что на самом деле человек. — указала я в заснеженные заросли.
— Хм, — призадумался детектив, — одно из двух: либо это был оборотень, либо озлобленный дух, принявший форму волка. Выясним. Пошли, устроим допрос Вульфгреду. Этот старый хрыч точно что-то знает. Лесничий, чтоб его! А в лесах беспредел!
***
— Снова ты, вампир, — поморщившись произнёс грузный мужчина. Телосложение у него было крепкое, отличался он высоким ростом и длинными свалявшимися полуседыми волосами. Причем волосы и длиннющая борода оного оказались забраны в хвосты и повязаны красной лентой со специфичным орнаментом. Одет Вульфгред был в теплую парку, объемный капюшон которой дополнялся густым мехом. Оборотень — лесничий стоял на пороге своего маленького деревянного дома, расположенного в самой гуще леса и возвышался над нами в несколько ступеней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я, — весело кивнул Бенедикт, — неужто не рад видеть старого знакомого?
— Зачастил ты тут. Возникает мысль, что кроме тебя агентству некого послать к нам. Али другие здешних мест боятся? — хитро прищурился оборотень, возраст которого сложно было назвать великим. Если бы не седина, отпущенная борода и умудренный взгляд, дала бы ему не более сорока пяти лет.
— Я сам в последнее время предпочитаю городской комфорт, но твой клан словно прикипел ко мне душой. И дня прожить не могут без старого вампира, — язвительно отметил детектив.
— Ха! — по-доброму улыбнулся Вульфгред, пропуская нас внутрь своего обиталища. — У них просто не осталось выбора. Ты — лучший в своем деле, хоть и характер скверный, и с годами он лучше не становится. — оборотень велел нам присаживаться за стол, мы послушно заняли свои места. — Новенькая? — уделил внимание Вульфгред моей скромной персоне.
— Стажер, — пояснил Бенедикт, — а это для чего? — призрак вампира указал на графин с мутной жидкостью, который хозяин дома плюхнул в центр стола.
— Ааааа, — стукнул себя по лбу широкой ручищей лесничий, — совсем забыл, что ты задохлик, Бен, — Вульфгред убрал график обратно в шкаф. — Ну, тогда, милейшая, вам — чай с сушками. — Передо мной поставили чашку и чайничек с ароматно пахнущим содержимым.
— Не задохлик, а призрак вампира из старшего рода, — с важным видом поправил Бенедикт.
— Все равно одно и тоже, только разными словами истолковано, — широко улыбнулся лесничий, присев за стол. — Зачем пожаловали, господа детективы? — последнее было сказано с легкой насмешкой.
— Затем, что и обычно. Расследуем-с убийства, — ответил призрак вампира со вздохом горечи о надоедливых буднях детективов, — странные вещи творятся в твоем лесу. Расскажешь что-нибудь занимательное?
— Отчего же нет, — пожал плечами оборотень, — чертовщина тут творится. Кто-то поселился в Северных лесах, точнее даже не так — пробудился.
— Вот как? И кто же?
— Если бы знал, сам бы с этим и расправился, — нахмурился Вульфгред, — не зря я тут лесничий. Сам знаешь, я охраняю леса не только от живых… Я весь лес прочесал, толку нет — оно от меня скрывается. Засел где-то, выжидая новую жертву. Даже сам Оспирит не смог его засечь.
— Оспирит, тот что дух-хранитель? — округлил глаза Бенедикт. — Он до сих пор тут?
— Тут, — кивнул Вульфгред, — куда ему деться-то? Он крепко к лесу привязан. Уж не знаю, почему боги его не отпустят, никак тот упокоиться не может, но мне даже так лучше.
— Конечно! — ухмыльнулся Бенедикт. — Защита древнего духа дорогого стоит. Вот только тот факт, что сам дух-хранитель не может выгнать эту тварь, о хорошем говорить не может.
— Я тоже так решил, — кивнул Вульфгред, — Оспирит показывал мне место, являющееся точкой отсчета всех нынешних убийств. Однако, я ничего примечательного там не узрел.
— Покажешь? — воодушевился Бенедикт.
— Покажу. Но неужто ты полагаешь, что сможешь увидеть то, что я не заметил?
— Я, может и не увижу, — буднично ответил призрак вампира, — а вот она, — Бенедикт кивнул в мою сторону, — сможет. Амалия — медиум.
— Ооо, — впечатлялся лесничий, — тогда что же мы ляжки тянем, господа детективы? Айда за мной! — не говоря больше ни слова, Вульфгред вылетел из дома, хлопнув скрипучей деревянной дверью.
Переглянувшись с детективом, спешно отправились следом.
Наше нестройное шествие к месту причины убийств сопровождалось обильным выпадом снежных осадков, которые вьюга весело кружила пушистыми слипшимися снежинками по всему лесу. Ветер утробно завывал, задувая в спины путников, и словно подталкивая нас вперед. Глаза и рот неприятно залепляло снегом, а ноги утопали все глубже в сугробах. Еще немного, и пришлось бы передвигаться, утонув в них с головой, если такое возможно, конечно. С облегчением вздохнула, когда Вульфгред объявил, что мы добрались. Лес как лес, ничем не примечательный, как везде, если бы не волна потустороннего холода, обуявшая меня, как только мы остановили ход. Стараться включать второе зрение мне не пришлось, картинка появилась сама. Мир остановился. Хлопья снега, что тут же стали недвижимы, начали исчезать, становясь прозрачными. Вместо сугробов появилась молодая трава и тоненький ручей. Величавые в настоящем сосна-гиганты уменьшились в несколько раз, пред глазами возник совсем еще молодой сосновый лес. Неподалеку, раскинув в разные стороны руки, лежала девушка в длинном белом платье, очень красивая. Вот только на груди виднелись, в виде выступивших кровяных потеков на ткани, следы, похожие на след от когтей. А над убитой склонился полу-обратившийся оборотень, болезненно скрививший лицо. В руках он сжимал ожерелье, пропитанное кровью. Кровью самого оборотня, судя по тому, что из глубокой раны на его ладони обильно капала кровь. Я шагнула к ним. Однако, не рассчитав, наяву были глубокие сугробы, а в тонком мире весна, я чуть было не распласталась прямо на снегу. Попутчики меня поддержали, не дав плюхнуться. Картинка развеялась, правда, через несколько секунд восстановилась, теперь я находилась возле призрачного следа убийства. Не похоже было, что оборотень убил девушку, скорее он горевал… Свои видения и мысли я озвучила.
