Лукашенко запоминали с лету, он был видным, красивым, мужест-венным, веселым. У него уже тогда была харизма победителя. Он знал свою звезду, и была эта звезда высока и тяжела. Но, как мальчишка с разноцветной колядной звездой, появился в Горках, чтобы делиться праздником, который он носил в себе. Недавний замполит роты и руководитель совхоза, бережный отец и активист общества “Знание”, очень зрелый человек, он явился в БСХА именно с юной и растущей душой. Таким его и запомнили — Человеком тысячи вопросов.
Лукашенко всегда отличался прозорливостью. Он еще в те годы почувствовал перемены, которые назревали в обществе, и стал дотошно спрашивать. А когда нашел ответ, начал действовать — яростно, неукротимо, по правде.
Петровы горки
Императоры Горки выделяли. Царь Петр I во время своих походов бывал здесь не однажды, Меншиков, “полудержавный властелин”, как его звали, и вовсе купил Горы-Горецкое графство, будучи белорусским дворянином. Через 100 лет Николай I повелел в 1836 г. открыть тут Земледельческую школу, полагая интерес Петра Великого не случайным, а правительство выбрало это место благодаря хорошему поместью. Строились ударными темпами, за три года возвели 35 зданий для “земледельческих учеников” двух разрядов, которые учились по три года. Будущие агрономы должны были уметь читать-писать и знать четыре действия арифметики.
В 1848 г. школа стала земледельческим институтом с правами университета, а в 1925 г. академией. У Горок мировые приоритеты — первое в мире учебно-опытное поле, первый зерноуборочный комбайн. Не перевелись “быстрые разумом Невтоны” и хитроумные Эдисоны тут и сегодня.
Академия — целый агрогород, в котором 16 учебных корпусов, 12 общежитий, дворец культуры, спорткомплекс, библиотека с фондом около 1 млн книг, больница, столовая на 800 мест, учебный полигон, учебно-опытное хозяйство, типография, баня, биотехнологический центр. Кроме того, академгородок украшен двумя озерами, каскадом прудов, дендрологическим парком, ботаническим садом и поражает глаза гостей живописными кавалькадами своей конно-спортивной школы среди роскоши природы. Но больше всего впечатляет население городка — здесь учатся более 11 тысяч студентов и работают свыше 2000 сотрудников. На 61 кафедре 16 факультетов свыше 600 преподавателей, среди них — 43 доктора наук и профессора и 315 кандидатов наук и доцентов.
Николай I положил основание академии ради “совершенствования земледелия в империи, яко главнейшего источника богатства частного и общего”. С тех пор мало что изменилось: земля и поит, и кормит. А источник богатства, сокрытый в ней, еще ожидает нас впереди.
Свидание у танка
Есть такой сплав — электрон, из которого в античности любили изготавливать драгоценные предметы. Это сплав золота и серебра. Странное сочетание двух в отдельности благородных вещей.
Но кто разберет, что — золото, что — серебро? Истфак МГУ и экономический факультет Горецкой академии? Одинаково ценные вещи, хотя на первый взгляд малосовместимые. Но Лукашенко пошел на тяжелейший интеллектуальный эксперимент, выковывая свой характер и граня ум, превращаясь из историка в лидера-практика. В нем ворочалась народная сила, оформлялась поступками. Сложнейший сплав общественных наук и экономических.
Богиня Клио, История с большой буквы, дала Лукашенко идеальную базу, искусство пространственного анализа и аналогий на протяжении огромных временных периодов. Дала чувство сопричастности к народу и его судьбе.
Но, будучи земным человеком, он понимал, что кроме идеального и философского взгляда на мир есть взгляд практический, взгляд строителя, архитектора, материалиста, хозяйственника, которым и держится мир, держится государство. Он стал экономистом, потому что за цифрами открывалась живая реальность, судьбы людей, будущее, о котором легко мечтают поэты, но за которое обычно приходится платить слезами и кровью. За тысячами вопросов Лукашенко был спрятан 2004 год, с Беларусью, которая по индексу человеческого развития обогнала хваленых соседей, несмотря на Чернобыль и невзирая на отсутствие нефти и золотых приисков.
“Спрашивайте, мальчики!” — поется в популярной песне. Спрашивают действительно дети, самые чистые существа, растущие организмы, не спесивые, не ослепленные собственным невежеством и трусостью мещанина, у которого хата с краю. Рубеж Лукашенко был на переднем краю жизни и борьбы. Он спрашивал, потому что хотел знать. Человек растет до тех пор, пока спрашивает. Бывший задиристый директор совхоза, историк и экономист ведет славянский народ вперед, держит щит между Западом и Востоком, осуществляет миссию...
Все получилось, как в сказке. Да так и должно быть. Добрые сказки придумывал народ про Иванов-царевичей, которые спасают царевен и царства-государства. Лукашенко любили — по любви и предсказали ему добрый путь. И когда сегодня кто-то из тех, кто звезд с неба не хватает, завистливо говорит, что “Лукашенко-де нигде больше двух лет не работал”, — что ж, это была методика, которую ему некогда посоветовала его наставница Бондаренко на истфаке: учиться, набирать силу и идти дальше. Иди и смотри. И он пришел.
Лукашенко — из тех, кто звезды с неба хватает. Там их много, он долго выбирал. И в сорок лет выбрал — свою.
Сейчас мимо Могилевского университета бежит, взбираясь на мост, шумное шоссе. А в ту пору, тридцать три года назад, на месте моста стоял на пьедестале — танк. Прославленная на весь мир “тридцатьчетверка”. Поэтому этот район могилевчане называли просто — “У танка”. У танка студенты встречались, расставались, обменивались конспектами, назначали свидания.
Сделала круг жизнь, и Александр Григорьевич Лукашенко снова оказался — у танка. В Минске, где возле Администрации Президента гордо вознесся на пьедестале “Т-34”, освободитель столицы.
Довелось листать “Хронологию мировой истории”, бестселлер немца Штайна, известный по всему миру: имя Лукашенко там навеки связано c Eвропой и Россией. Сашка Лукашенко когда-то любил читать исторические романы. Кто из школьников не любит закрученных сюжетов про героев! Но в отличие от других могилевский отрок сам стал героем большой истории.
Белый сруб
Николай Иванович Смотрицкий, бывший председатель колхоза, и Александр Семашко, его сосед, — плотники. Соседи Екатерины Трофимовны по ее последнему, новому дому. Рассказы их я приберегу для следующего раза. Как и многих других из Александрии.
— Придет Трофимовна — косу поклепи, — вспоминает Смотрицкий. — Вот и вся помощь. А ведь одинокая женщина. Но сильная, с характером, никогда никого не просила. Топор в руках держала по-мужицки. 10 соток выкосит — не вспотеет. Лукашенки — крепкая порода .
Время расставило акценты. И сейчас, по прошествии времени, сильно сокрушается Смотрицкий и многие другие люди, что исчез домик Президента.
— А мы поставим, ей-богу, поставим! От народа. За свои деньги! — заявили мне плотники. — У нас и сруб готов, хоть сейчас возьмемся... Чтобы не стыдно было за Александрию. Должен стоять на родине дом первого Президента Беларуси .
Сейчас Смотрицкий работает сторожем в школе, как сам усмехается, ночным директором. Но верит, что будет сторожем домика Президента. “Домик? Это уж слишком!” — заявили сельчанам, желающим построить дом-музей, некие местные начальники. Однако недальновидно это, честное слово, и живет народ верой, что все равно сделает по-своему, ПО СЕРДЦУ.
Бродя по Александрии, видел я и тот народный сруб. И сам уверился: ДОМУ ПРЕЗИДЕНТА — БЫТЬ. Тем более что никто к этому со стороны не толкает — только память и любовь.
А в известных болотах не стихают кваканье и скрежет зубовный. И очередные гаврики мчатся, выпучив зенки, рыть землю на Шкловщине и в Минске, отрабатывать американские денежки, которые Белый дом на развал Беларуси подбросил немало. Однако господ проходимцев, рыскающих в поисках сенсаций по родине Президента, прошу не метать икру — народ им ничего не скажет. Александрийцы, обиженные бесцеремонностью, двуличием и ложью, уже молчат. Не Лукашенко “прессингуют” писаки — топчут Белую Русь, крестьянский наш базис, корешки…
Но плюнем через левое плечо. Сегодня на нашей улице праздник! Вся страна идет в школу с цветами, у Александра Григорьевича — день рождения! Счастья Вам, радости, силы и любви — от всех сельчан, от тысяч земляков.
Цветет Александрия, цветет Шкловщина.
Был я на президентском подворье, постоял у вербы. Дятел стучал, лечил дерево. Рядом шелестела яблоня, которая глядела когда-то в окошко Сашки. Хорошая, буйная на ней завязь. Приедет Александр Григорьевич с мамой в гости, попробуют белого, сладкого СВОЕГО ЯБЛОЧКА. Ждет яблоня. Ждут люди, ждет Александрия. Родина молится и ждет.
