Очередной отборочный тур она опять не прошла.
ГЛАВА ПЯТАЯ
О том, что Полина отбила у нее Дениса, девушка даже не догадывалась.
А Полина продолжала молчать – не ссориться ведь с подругой! Ася не раз уже томно вздыхала, вспоминая о высоком рыжеволосом юноше, что однажды забрел к ним в магазин. Да и сам Денис тоже интересовался ею.
Близкие отношения у Полины с Денисом пока не складывались. Оказавшись совсем не «ботаником», Денис был не из тех, кто терял голову при первом взгляде чувственной красавицы. Безусловно, сексапильная и грациозная фотомодель нравилась ему, льстила его гордости и, как любого мужчину, притягивала. Притягивала помимо его воли и своими повадками, и своим соблазнительным телом, на которое, увы, позволяла любоваться всей Москве.
О мягкой, дружелюбной подружке Полины с наивными серыми глазами, напомнившей ему героинь романтических историй из дедушкиной библиотеки, Денис постоянно думал, не раз вспоминая, с какой готовностью она бросилась подбирать ему букет, каким взглядом смотрела на него.
В романах, которые Денис мальчиком, частенько за полночь, скрываясь от родных, читал с фонариком под одеялом, кудрявая, длинноволосая девушка, казавшаяся на первый взгляд Золушкой, тоже всегда вовремя поспевала на помощь и, отдавая свое сердце пострадавшему, своим участием исцеляла его.
Спрашивая о сероглазой цветочнице свою новую сексапильную подружку, он неизменно натыкался на стену молчания.
Полина злилась, замечая, что, глядя на нее, такую соблазнительную и желанную многими, Денис думал о другой. Временами ей казалось, будто Ася заколдовала парня. Приглашая Полину всюду и замечая, что она привлекает мужчин своей красотой, он ни разу не сделал попытки поцеловать или приласкать ее. Как ребенок, радующийся красивой игрушке за стеклом шкафа, он не брал ее в руки, любуясь издалека. Полина, совсем не новичок в сексе, чувствовала, что ров между ними перескочить можно, но...
– Девушки благородных кровей сразу к мужчинам в постель не прыгают, – поучал ее Макс. Полина и сама осознавала, что торопиться не стоит. С этим юношей программа намечалась иная.
Зато близкий, ставший почти родным воспитатель Макс был всегда рядом. Благодарная ученица старательно подчеркивала, что уроки мудрого педагога не проходят даром. Стильно и модно одевалась: то в высоких сапогах со стразами от «Прадо» заявится, то в брючках от Кельвина Кляйна.
– Духи – это тоже целая наука, леди, – заметил как-то Макс, когда вместе с ней в мастерскую ворвался резкий цветочный запах.
В редкие свободные часы она бродила по огромным парфюмерным магазинам, прислушиваясь к советам продавцов. Остановившись на сладких тяжелых духах, которые как нельзя лучше подходили к ее повадкам и облику, она тут же неслась к Максу, чтобы получить его одобрение.
– Такими запахами, леди, лучше всего пользоваться по вечерам, – вдыхая исходящий от ее волос дорогой соблазнительный аромат, подсказал учитель.
Стоило ей поменять что-нибудь из одежды, как наметанный взгляд художника тут же это замечал. Обладая необыкновенным вкусом, Макс чувствовал стиль, как хороший парфюмер запах духов. Приколотая в волосы пластиковая заколка или нацепленный на запястье дешевенький браслет из металла вызывали негодование фотомастера.
– Такой яркой девушке, как ты, по жизни годится только классика, никаких отступлений, иначе... – Он морщился, давая понять, что разноцветные побрякушки не для нее.
Белые блузки с темными шерстяными юбками на Полине он обожал.
– Леди, если хотите кому-то понравиться, всегда являйтесь в них. Скромный стиль дорогих гувернанток и учительниц. Не ошибетесь! Приличные мужчины млеют перед такими.
Уроки хорошего тона так нравились Полине, что хотелось слушать бесконечно, хотелось хоть на миг стать для него не моделью, а женщиной, желанной и близкой, но увы!
Ей не хватало ни уловок, ни женской хитрости для того, чтобы как можно дольше потянуть те минуты, когда они не работали, а просто предавались тихим беседам – он и она, мужчина и женщина. Но такие минуты выпадали редко. Макс не поддавался.
– Ваша красота, леди, опасна, а потому не будем терять время. Переодевайся. А эти соблазны прибереги для других.
Его цепкий взгляд указывал на расстегнутую верхнюю пуговицу строгой блузки и приоткрытую совсем чуть-чуть грудь.
Но упрямая фотомодель не отставала. Словно между делом, она специально раздевалась у него на глазах, а не как положено, за ширмой, испытывая шефа на «прочность»: то медленно, поочередно снимала чулки, то расстегивала по одной пуговичке блузку, следя за его реакцией. Но он быстро разгадывал ее маленькие хитрости.
– Далеко не пойдешь, леди, если будешь обманывать дядюшку Макса. А ну-ка марш за ширму с моих глаз! – ворчливо приказывал он, однако отводя глаза в сторону. Загоняя желание внутрь, она, как хитрый зверек, охотящийся в засаде, ждала своего часа. Макс делал вид, что не замечает.
Игра на грани между учителем и ученицей продолжалась.
Раздвоенность, которую мастер навязывал ей, угнетала. Ее женское эго бунтовало. Не могла и не хотела фотомодель в мгновение отключиться от реальной жизни и, погружаясь в виртуальный мир съемки, играть роль агрессивной и хищной соблазнительницы. Все более откровенные эротические позы, которых требовал от нее Макс, возбуждали ее плоть, но не помогали завоевать учителя.
Он преследовал одну цель – возбуждать похоть, будоражить воображение зрителя, создавая при этом не вульгарно раскрашенную деву, а развращенно-утонченную барышню, «настоящую леди», именно это настойчиво объяснял он фотомодели, в душе издеваясь над современным спросом на такой продукт.
Не совсем понимая, но исполняя его желания, девушка старалась работать без продыху, чтобы завоевать мастера. Нежелание видеть в ней живого человека, жаждущую его женщину, а только объект съемки удивляло ее и переполняло обидой. Иногда что-то не ладилось, и работа затягивалась до ночи, а на следующий день он требовал, чтобы выспавшаяся и свеженькая, словно росинка, она являлась в студию, и они начинали все сначала. Праздников и выходных художник не признавал.
Но однажды, когда, как всегда после предыдущего тяжелого рабочего дня, она прибыла в студию в полной боевой готовности, он выключил прожектора и объявил, что устраивает небольшой передых.
– По какому случаю?
– По случаю очень важного события в моей жизни. Составь мне компанию... ненадолго.
На мягкой пушистой шкуре, подготовленной для съемок, стояла бутылка шампанского.
– Что празднуем? – удивилась девушка.
– У меня родился сын, тащи бокалы!
Наполнив их до краев шампанским, он сказал:
– Вы, леди, пьете не просто шипучую жидкость под названием «Игристое шампанское», а настоящий нектар богов – «Вдова Клико»! Слышали про такое? Нет? Запомните это название, оно вам должно непременно пригодиться. Итак – за сына и вообще за любовь!
– Макс, я за тебя так рада. Ты настоящий! Настоящий отец, муж, я завидую и твоей жене, и твоему ребенку. – Полина редко была откровенна. «Ведь у меня никогда не было семьи, поэтому я не понимаю всего этого, ни что такое дети, ни тем более – любовь», – добавила она про себя...
Шампанское ударило обоим в голову.
– Теперь за нее, мою жену, она выдержала, она молодец! Она так боялась.
Он стал рассказывать, как познакомился с женой, как робко она вела себя на их первом свидании. Его глаза блестели при воспоминании. Полина с жадностью ловила каждое его слово, завидовала незнакомой женщине, жене Макса. Вторая бутылка ушла влет.
То, что произошло потом, должно было случиться, потому что она очень этого хотела.
Опорожненные бутылки «Вдовы Клико» валялись у их ног.
Макс по-дружески обнял Полину. Они развалились на бутафорской шкуре. Наконец-то, наконец-то настал ее миг! Незаметно прижавшись к жесткой щетине его бороды, Полина ласкала учителя. Ее рука заползла за пояс брюк, расстегнула молнию. Почувствовав, как напрягся шеф, обняла его с такой силой страсти, на какую была способна. Макс не выдержал и поддался.
И вот уже сброшенные в порыве страсти вещи валяются рядом и ее голое тело извивается, а широко расставленные бедра зовут...
Макс, потеряв голову, бросился на нее.
– Ты же знаешь, как я обожаю их, – жарко шептал он, – ведь знаешь! Твои бедра сводят меня с ума!
Его щетина щекотала живот девушки. Его губы жадно впились в нее. Полина стонала.
– Макс, – кричала она, – ты потрясающий, Макс, я так тебя хотела! Только не останавливайся, Макс, умоляю!
Шеф действительно оказался искусным любовником. Она металась, говорила ему какие-то ненужные слова, слова признания.
Несмотря на полноту, неуклюжий медведь Макс был гибким и нетяжелым. Он плавно скользил по упругому телу Полины, мягко входя в нее, на секунду задерживаясь, доставляя наслаждение обоим.
Первый раунд состоялся. Она выиграла!
