— Вот вам и Великий Господин случай, детушки, — не покидало возбуждение главного охотника за графским золотом.
— А вот и девушка в море… — рассматривал Балаганов одну из открыток. — Мисхор. Скульптура «Русалка», — прочел он и добавил — скульптор А. Адамсон… и тоже: «Фото Мацкова».
— Мацкова, Мацкова, голуби вы мои, — удовлетворенно потирал руки Бендер. Адам, готовьте машину, завтра на заре мчимся в Симферополь, — не находил себе места он, как человек, который всю жизнь искал свое заветное, великое, а оно оказалось совсем рядом, почти что в его руках. Поэтому великий искатель не в состоянии был успокоиться, узнав всё это. Но потом перестал дохаживать и промолвил:
— Да, еще неизвестно, что нам подкинет этот Г. М. Мацков… Вот именно, командор, — покачал головой Балаганов, — Если по справедливости…
— Снова вы, Шура, со своим неверием… — упрекнул его Остап.
— И со своей справедливостью, братцы, — разгладил свои кондукторские усы Адам Казимирович.
— Да я что… я так… Вы же сами еще не знаете, командор, Адам Казимирович, что нам от этого фотографа, — прилег снова на кушетку Балаганов.
— Но раз старпом с «Тринакрии» написал Канцельсону, значит, тот знает что-то о кладе графини.
— Верно, Остап Ибрагимович, зачем же тому искать этого фотографа, если он бесполезен, а, братцы? — взглянул и на Балаганова непревзойденный автомеханик, снова мечтающий о собственном таксопарке.
Глава 3. «Фотографии ваши, но они — не наши»
На следующий день, когда служебный день в учреждениях, организациях и конторах Симферополя только — только начался, Остап уже входил в кабинет директора Крымгосиздата.
— Здравствуйте, Виктор Иванович, — имя и отчество директора Бендер прочел на табличке двери кабинета. — Я к вам по важному делу…
— Очень хорошо, очень, — засуетился Уваров, — такова была фамилия директора. — Прошу садиться, слушаю вас, товарищ…
— Измиров Степан Богданович, председатель общества археологов, — протянул Остап свое киевское удостоверение.
— Очень приятно, — взглянул мельком на протянутый документ, — Чем могу служить? Но мы издательский орган… так что…
— Вот нам и понадобился ваш орган, товарищ Уваров. Вами выпущена замечательная серия художественных открыток, — достал из кармана стопку открыток и ловким движением карточного игрока защелках их краями, как будто собирался сдавать себе и директору для игры. А затем распахнул их веером перед взором хозяина кабинета.
— Да, работа нашего издательства, — не без гордости подтвердил Уваров. — Так в чем дело, товарищ…
— Измиров, повторил Остап, — Степан Богданович.
— Да-да, Степан Богданович… Так что? Вам не нравится что-то в этих открытках? — насторожился Уваров.
— Нет-нет, что вы, Виктор Иванович, наоборот, мне и всем моим сотрудникам очень нравится, очень, — поспешил заверить руководителя Крымгосиздата Бендер. — Дело в том, мы ведем сейчас обширные археологические раскопки. И в Херсонесе, и в Керчи, и в Мангуп-Кале, и в других местах Крыма, где были таврские поселения. И даже здесь, в Симферополе, в Неаполе скифском… — Всё это Остап уже знал как азбуку, Эти названия прочно сидели в голове великого предпринимателя, благодаря его занятиям в библиотеке ВУАКа в Киеве. И, находясь уже в Крыму, добавил кое-что уже из путеводителя.
— Очень интересно, но… — вставил директор.
— Вот мы и желаем сделать заказ вашему издательству, Виктор Иванович. Мы планируем… для наших стендов, которые бы популяризировали нашу археологию для общественности… Закажем у вас множество красочных плакатов наших раскопок…
— Ах, вот как? Нет ничего проще, товарищ Измиров. Ваш заказ, оплата и…. Да, заключаем договор, и по вашему указанию командируем наших фотографов туда, куда вы укажете для съемки.
— Фотографов? Нет, всех не надо. Нас интересует только один ваш фотограф, работы которого все мои коллеги одобрили, с восторгом. Это Г. М. Мацков…
— Этот? Глеб Михайлович, да-да. Он очень талантлив, наш молодой…
— Молодой? — тут же переспросил Бендер.
— Молодой многообещающий фотограф. Не исключено, что его и столичный «Огонек» может пригласить. Он послал туда ряд своих работ.
Вначале Бендер услышав, что нужный ему Мацков молодой, понял, что это не тот, дворцовый фотограф графини, но промолчал. «Может, он сын того Мацкова?» — только и предположил он. И продолжил играть роль археолога-заказчика.
— Вот-вот, нам и надо его работа на благо нашей археологии.
Уваров нажал кнопку и в кабинет вошла полная секретарша преклонных лет. Он спросил:
— Клавдия Петровна, Мацков уже на работе?
— Нет-нет, Виктор Иванович, он еще в отпуске.
— Узнайте в кадрах, когда ему положено вернуться.
— Сейчас, Виктор Иванович, — вышла секретарша.
— Значит, так, товарищ Измиров. Мацков на днях должен вернуться, А пока мы можем с вами заключить наш договор… обговорить всё.
— Прекрасно, очень хорошо, Виктор Иванович, — закивал головой Остап. — Но прежде чем перейти нам к договору, я всё же хотел бы встретиться уже с Мацковым. И уже в его присутствии и заключать наше соглашение.
— Хорошо, нет вопросов, товарищ Измиров… Позвоните, наведайтесь, как только он вернется сразу же и ко мне.
— Прекрасно, — пожал руку директору Остап и, уже выходя из кабинета, услышал громкий голос Уварова, приказывающий секретарше:
— Клавдия Петровна, пригласите Александра Ивановича.
— Какого, у нас их два? — Не дала Бендеру притворить дверь секретарша.
— Бухгалтера, какого же еще… — ответил ей недовольно директор, очевидно, считая, что все должны знать, что сейчас ему нужен именно бухгалтер, а не другой Александр Иванович, не бухгалтер.
«Уж не бывший ли мой Александр Иванович Корейко? — мелькнуло в голове заказчика плакатов председателя археологии-антиквара, усмехнулся он, идя вслед за секретаршей в коридор. Здесь его ждали Балаганов с Козлевичем. Не очень удовлетворенным голосом Бендер сказал им:
— Рано нам радоваться, детушки. Мацков, то Мацков, но не тот, а молодой. На бывшего дворцового никак не подходит…
— Так, может быть, это сын того, командор?
— Или родственник, Остап Ибрагимович, подскажет что-то нам.
— Может быть, может быть — вздохнул Бендер. — Но и он в отпуске, камрады. Через несколько дней вернется, вот тогда мы и проработаем… — начал было Остап и, взглянув в конец коридора, осекся.
Дальняя часть коридора была залита солнечным светом из боковых окон. В этом свете, как для предстоящей киносъемки, шел к директору человек удивительно похожий на подпольного миллионера Корейко.
— Мать честная! Шура, Адам! — бросился к нему Бендер. — Александр Иванович?!
Александр Иванович остановился и удивленно выкатив глаза уставился на тройку незнакомых ему людей:
— Простите, чем обязан, товарищи?
— Извините, это мираж, я ошибся — смутился Остап, что было ему несвойственно.
— Ошиблись… — тихо подтвердили и компаньоны Бендера.
— Бывает, товарищи, бывает, и у меня был недавно такой случай, — улыбнулся двойник Корейко, собираясь рассказать о своем недавнем случае.
Но из приемной появилась секретарша и прокричала:
— Александр Иванович, ну что ж вы? Виктор Иванович ждет вас!
— Иду, иду, простите, товарищи, — пошел к приемной бухгалтер.
Когда сели в машину, Козлевич сказал:
— Остап Ибрагимович, а зачем нам ждать два или еще несколько дней, когда этот Мацков Глеб Михайлович из отпуска вернется. Не проще ли съездить к нему домой, возможно, он уже…
— Да, Адам, вы правильно говорите, я хотел было и сам узнать адрес фотографа в конторе. Но решил не заострять внимание директора на слишком моем интересе. Узнаете его адрес вы камрад, Адам Казимирович, в кадрах этого учреждения. Не всё же время мне вам подсказывать, причину выдумайте сами.
— Иду, Остап Ибрагимович, сейчас сделаю всё, как вы говорите.
Балаганов молчал и в разговор старших не вступал. А когда Козлевич ушел с готовностью выполнять поручение своего начальника, он промолвил:
— Командор, вы заметили, что Адам Казимирович всё больше и больше проявляет интерес к делам нашей компании? Советует, подсказывает.
— Заметил, заметил, Шура. Вот и вы берите с него пример. Больше думайте, советуйте мне, и меньше держите в душе сомнений.
— Да я что, командор, разве сомневаюсь? Вы же сами говорили, что я неплохо думаю.
— Ну, не обижайтесь, братец, я говорю так, чтобы вы не расхолаживались в нашем деле.
Но вот из Крымгосиздата вышел с довольным видом Козлевич. В руках он держал бумажку с адресом фотографа. Остап прочел, улыбнулся и спросил:
— Какую же вы причину выдумали, Адам Казимирович?
