– Почему нет? – Она пожала плечами. – Но после… когда меня облили кислотой, я уже не думала о замужестве. И вообще не хотела никого видеть.
– Когда ты ушла в монастырь?
– Десять лет назад. Я устала бороться с депрессией. Решила, что буду полезной людям. Я не могла вернуться к прежней жизни, так что пришлось строить новую.
– И ты там была счастлива?
– Там мне было комфортно.
– Но ты не была счастлива?
– Счастье приходит и уходит. Я предпочитаю стабильность. И удовлетворенность.
– А я – погоню за удовольствиями.
– И много наловил? – тихо спросила Лиана.
– Немало. – Засунув руки в карманы, Ксандер облокотился о дверь. – Хотя, честно говоря, после того, как эйфория вознесет тебя до небес, падать обратно на грешную землю чертовски больно.
– Не знаю. Я предпочитаю жить тихо и быть полезной людям.
– Переоденешься к ужину?
Она оглядела себя. На ней было свободное платье в цветочек и простой темно-синий свитер. Бесформенная одежда полностью скрывала фигуру.
– Чем это не подходит?
– Ты что, смеешься?
– Тебе не терпится полюбоваться на мою фигуру? – По ее тону было ясно, что подобную идею она считает сущей нелепицей. – Эта одежда чистая и не рваная. Что еще тебе нужно? Ты же хочешь, чтобы я очаровала твоих подданных? Им такой стиль будет по вкусу.
– Люди любили тебя иной.
– Может быть. Но здесь я ничем не могу помочь, – отрезала Лиана, опустив взгляд.
– Тогда ты блистала, – произнес Ксандер, не понимая, зачем он позволил вырваться этим словам.
Она в упор поглядела на него, в золотистых глазах пылал огонь.
– Да, красотой. Сейчас все иначе.
– Ты права. – Ксандер отошел от двери. Картины последних пятнадцати лет – казино, женщины – пронеслись перед его глазами. – Увидимся за ужином.
Выйдя из комнаты, он отправился в свои апартаменты. По дороге он вновь заблудился. В этом чертовом дворце Ксандер не чувствовал себя дома. Впрочем, он нигде не чувствовал себя дома.
Да и найдется ли для него дом на этой земле?
Глава 4
Его слова ранили ее сильнее, чем она думала. Она еще раз внимательно взглянула на свое платье. «Когда-то я была красавицей. Но сейчас все иначе».
Да, она изменилась. Когда-то привлекательность была ее визитной карточкой. После трагедии ее внешность вновь оказалась в центре внимания. В газетах ее называли уродиной. Бывшей красавицей. Ходячим мертвецом. Папарацци охотились за ней, пресса смаковала ее снимки. От этого Лиане становилось все хуже. Скрыться ото всех стало ее единственной мечтой.
Родные не знали, как ей помочь. В конце концов они перебрались в Грецию – отец, мать, сестры. Но Лиана осталась.
Ей уже тридцать три. Она твердо знала, что жизнь – это не только наряды, балы и внешняя красота. Черт бы побрал Ксандера, вновь ввергнувшего ее в пучину неуверенности! Почему для ужина с ним она должна наводить на себя лоск?
– Спасибо, что пришла.
Лиана помедлила у входа в обеденный зал. Ксандер в одиночестве сидел за громадным обеденным столом. В былые времена здесь было бы с пол сотни знатных гостей. Она надела бы свое лучшее платье, Ксандер щеголял бы в галстуке. Они сидели бы рядом.
Сегодня на нем был черный пиджак и туго накрахмаленная белая рубашка с расстегнутым воротом, открывавшим треугольник загорелой кожи, покрытой темными волосами. Росли ли у него тогда волосы на груди? Лиана не помнила. Тогда он не был таким мощным, плечистым. Он был стройным миловидным юношей с нежным лицом. Теперь черты лица стали резче, подбородок покрывала темная щетина. Взгляд стал острым, колючим. Он стал мужчиной.
– Я не опоздала. – Лиана медленно вошла в зал, не зная, следует ли ей сесть рядом с ним.
– Нет. Но я не был уверен, что ты захочешь ко мне присоединиться.
– Я сказала, что приду. И я здесь.
– Ты не слишком ласковая девочка, да?
– А что, раньше я была ласковой?
Его губы скривились в полуулыбке, заставившей ее внутренности болезненно сжаться.
– Нет. Пожалуй, не была. Но умела ею казаться.
– Все потому, что я красилась в блондинку и носила розовые платья. Это вводило в заблуждение.
– Кого-то – может быть, но не меня. Я помню, как ты обсуждала гостей, стоя на балконе.
Лиана тоже помнила свои язвительные остроты: леди такая-то явилась в том же платье, что и в прошлый раз, а прическа мадам сякой-то похожа на птичье гнездо… Ее острый взгляд замечал чужие недостатки. Внешние, разумеется. Какая насмешка судьбы! Воспоминание обожгло ее, словно огнем.
– Я была совсем юной. Мне еще только предстояло повзрослеть.
– И как, тебе это удалось? – Ксандер откинулся на спинку стула с насмешливым выражением лица.
– Удалось.
Слуги внесли подносы с едой, торжественно водрузили блюда на стол, наполнили бокалы вином.
– Тебе можно пить?
– В меру, – кивнула она. – Я же еще не монахиня, забыл?
– Да. – Он кивнул. – Это важно.
– Да.
Слуги сняли крышки с блюд. На тарелке Лианы появились перепела с рисом и овощами. Как она, оказывается, проголодалась! Она совсем забыла, что не ела весь день.
– Почему ты не приняла обет?
– Мне не было позволено, – вспыхнула Лиана.
– Выходит, это не твое решение?
– Нет. – Она покачала головой. – Я готова. – Ей показалось, что ответ прозвучал фальшиво. Да, в глубине души она еще ждала чего-то от жизни. Дворец, Ксандер… все это пробуждало мечты. Но не следовало поддаваться сомнениям.
– Я была несчастна до того, как пришла в монастырь. Я не знала, как жить, что делать. Все изменилось после того, как…
– После того, как я уехал?
Слуги ушли. Они остались вдвоем в огромной зале. Лиана пристально вглядывалась в темноту за окнами.
На улице было темно. На небе сияли звезды. Она была жива.
– После того, как ты уехал. И после нападения.
– Тогда, уезжая, я не подумал о тебе.
Лиана горько рассмеялась. Она сегодня солгала Ксандеру. Он и правда разбил ее сердце. Может, она и не любила его беззаветно, но влюблена была нешуточно. Он был властелином ее души и ее будущего. Лиана хотела ложиться с ним в постель по вечерам. Рожать ему детей. Стать его королевой.
А потом Ксандер сбежал и унес с собой ее мечты. А потом это нападение… Жизнь отняла у нее слишком многое.
– Я и не надеялась.
– Но теперь я хочу знать, что с тобой было.
– Твой отец сообщил о твоем отъезде. И попросил вернуть кольцо.
– Вернуть кольцо? – переспросил Ксандер.
– Оно принадлежало к числу драгоценностей короны. Я не могла оставить его себе.
– Думаю, теперь его не найти, – небрежно заметил Ксандер. – Наверное, закатилось куда-нибудь в том пыльном шкафу, где валяются все наши безделушки.
