И поймав мой ошалелый взгляд, не-бывший муж хмыкает.
— Не раскатывай только губу, Василиса. Я могу тебе мирно дать деньги, если ты не будешь взбрыкивать. Но ты должна быть в курсе, что твоя жизнь стоит очень дешево, если уж что.
Если я подам заявление на раздел имущества. Господи Иисусе, сколько он там накопил, если готов так легко расстаться с пятью лимонами? И как?
Нет, другой вопрос: кто, черт побери, тогда украл мою кофеварку?
Ярославу нет смысла скрывать этот проступок, если сейчас он может купить сто тысяч таких кофеварок. А я пять лет ненавидела его...зря, получается? Кто же эта крыса поганая?
— Василиса.
— Мне не нужны твои деньги, — выдыхаю я, и, очнувшись, убираю руку с кубиков пресса, — развод я тебе дам. Уходи.
Понимать, что ты ошибалась так долго... опустошает немного.
— Что изменилось-то?
— Я же сказала, — вздыхаю я, — дело принципа было. Если ты не крал кофеварку...
Я пожимаю плечом, не договорив. Можно было бы потребовать у него отступные, но будем честны — ну лежал он на диване, пока я работала. Мои проблемы? Мои. Могла бы лечь рядышком.
* * *
Я слышу шорох одежды. Кажется, не-бывший муж наконец, спрятал гребаный пистолет. Мне нервно находиться на одной кухне с человеком с пушкой в кармане, но еще хуже, когда он ее демонстрирует с плохими намерениями.
Поверить не могу. Ярослав и пистолет.
— Уходи, — повторяю я, — я думаю, мы решили вопрос с разводом. Нам больше не о чем говорить.
— Ты приедешь ко мне и подпишешь соглашение. Отказ от совместно нажитого имущества, — внезапно произносит Ярослав, а я сдвигаю брови, поднимая на него взгляд.
— Что?...
— Что слышала, Василиса. Будет присутствовать нотариус, который заверит это соглашение.
— Подожди, — я поднимаю ладонь, — «к тебе» — это куда?
— Ко мне домой.
— О, — я кривлю губы в улыбке, — я думаю, мы можем зайти в любую контору и...
— Василиса, — перебивает меня холодно муж, — я собираюсь решить этот вопрос как можно более срочно. Поэтому ты приедешь ко мне.
Я не выдерживаю.
— И как отнесется твоя беременная невеста к тому, что у тебя дома была какая-то женщина? — ехидно спрашиваю я, — наверняка кто-нибудь добрый ей донесет. Она будет переживать и это плохо скажется на ребенке. Тем более, у нее большой срок.
— Ей будет не до этого, — Ярослав смотрит на меня так, словно пытается понять -— реально ли я беспокоюсь о его невесте или так... — она улетела рожать.
На Мальдивы?! Мои брови взмывают вверх недоверчиво.
Черт, а что, там можно...?
С другой стороны — почему бы и нет. Пальмы... тишина, океан. Легкий ветерок гоняет белый песок. Я моргаю, прогоняя видение и перевожу взгляд за окно. Лучше забудь, Вася. Вряд ли тебе такое доведется испытать.
Часть 8
Странно, что Ярослав не поехал поддержать свою будущую жену. Роды — это безумно волнительный момент. Я помню, как Лера рожала. Вроде бы, именно она звонила мне и кричала в трубку, что передумала и хочет уйти из роддома.
— Хорошо, черт, — произношу я, подумав немного, — я приеду к тебе.
Лишь бы ты от меня отвязался. Раньше ты меня бесил из-за своей никчемности, теперь бесишь своей успешностью.
— Я пришлю за тобой машину, — произносит Ярослав, сверля меня темными глазами, а я машу рукой.
— Не напрягайся. Я доеду на такси.
— Я пришлю машину, Василиса, — с нажимом произносит не-бывший муж, а я морщусь. Раньше бы он даже не подумал такое сказать. Мне вообще иногда казалось, что он не подозревал, что с работы я не телепортируюсь к двери, а еду на общественном транспорте, сначала дотопав до остановки по дождю, снегу, гололеду, жаре, а потом еще полчаса трясусь в автобусе. Потому что его недоуменное лицо, когда я задерживалась из-за сильных пробок, я никогда не забуду.
А тут — черт побери! Машину он пришлет.
— Ладно, — отвечаю я, — учти, что моя задница привыкла к плавному ходу такси бизнес-класса, а не к раздолбанному эконому.
Он почему-то усмехается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кажется, сегодня ты приехала на обычном автобусе.
Я стискиваю зубы, чтобы не выругаться. Все-то он замечает.
— Черт с ним, речь не об этом, — Ярослав решает внезапно не заострять на этой теме внимание, — я пришлю свою машину с водителем. Будь спокойна насчет этого, и до завтра, Василиса. Кстати, смени замки, наконец. Эти крайне легко вскрываются.
Он уходит, а я мрачно провожаю его спину взглядом.
Значит, все-таки, действительно это не я забыла закрыть дверь, а он вскрыл замок. Сволочь. На этих криминальных делишках он поднялся?
Спустя несколько минут я выхожу в коридор и поворачиваю в двери ключ, а потом на всякий случай подпираю ручку стулом. Мне не нужны сюрпризы: меньше всего я хочу проснуться и обнаружить стоящую рядом с моим диваном темную фигуру Ярослава.
Умывшись, поев, и приняв ванну, я ложусь спать.
Почему-то, сегодня темнота и тишина в квартире кажется мне более одинокой и тоскливой, чем обычно.
* * *
Следующим днем я жду звонка Ярослава все утро, весь обед, и к вечеру начинаю напрягаться, чувствуя, как внутри бушует самая настоящая ярость.
Гребаный в рот!
Весь день я сижу накрашенная, в уличной одежде, готовая в любой момент сорваться и поехать, куда надо. Чертов Ярослав не оставил мне номер телефона, а попытки дозвониться по старым номерам, которые я откопала где-то в недрах старых документов, оказываются бессмысленными: на том конце трубки я слышу незнакомый голос и тут же сбрасываю вызов.
Когда, наконец, телефон звонит, я раздраженно принимаю вызов и рявкаю:
— Да?!
— Добрый день, это Василиса? — мягко спрашивает мужчина, — я по поводу студии...
О-о-о!
Я подавляю тяжелый вздох, отвечаю на вопросы клиента: да, студия большая, в ней евроремонт, с животными и детьми нельзя, соседи хорошие, договор хозяин подписывает минимум на год.
— Можно ли сегодня встретиться и взглянуть? — как-то грустно спрашивает дядька, — с женой разошлись. Теперь ищу срочно квартиру...
«Нет, я, к сожалению, занята» отвечать глупо. За этот объект я получу хороший процент. Пока Ярослав не купил квартиру, я должна браться за любую возможность заработать, тем более, бывший муж сегодня ни разу не почесался со мной связаться. Черт с ним, что случится за два часа моего отсутствия?
— Да, конечно, — отвечаю я, — когда вам удобно?
— Я могу быть там через час...
Отлично.
Бедный мужчина. Остаться перед Новым годом на улице — это очень обидно. Даже я не смогла бы вышвырнуть Ярослава так жестоко. Подождала бы первое января, хотя бы.
За то время, пока я собираюсь и еду в автобусе на объект, по-прежнему не поступает ни одного звонка от Ярослава. Когда я встречаю низенького дядьку лет пятидесяти — телефон молчит тоже. И только когда я показываю дядьке студию, а он радостно предлагает взять ее прямо сегодня, и мы договариваемся встретиться в офисе, телефон внезапно начинает настойчиво вибрировать в заднем кармане.
Я дожидаюсь, когда дядька покинет квартиру и принимаю вызов.
— Да? — отвечаю со вздохом, надеясь, что это не очередной мужик, которого вышвырнула жена из дома.
— Василиса, простите за задержку, — низкий, мужской голос только начинает говорить, а я уже каким-то шестым чувством понимаю, что это не клиент, — Ярослав хотел меня прислать за вами еще с утра, но случился форс-мажор. К сожалению, он сейчас в больнице...
— О, боже, — я растерянно перебиваю, похолодев. Неужели Ярослав отравился моей злостью? Ладно, шутки-шутками, но беспокойство почему-то неприятно дергает в сердце, — что случилось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Стреляли в него, — спокойно сообщает мужик, словно это что-то такое, обыденное, а я таращу глаза, — Василиса, вы готовы? Ярослав потребовал, чтобы вы приехали сейчас же.
Сейчас же? После того, что мне рассказали? А если в меня выстрелят по дороге? Я не хочу светиться перед криминальными элементами. Пошли-ка вы к черту.
