А что, не такая уж плохая мысль. Чем черт не шутит? Вдруг она и правда там. По крайней мере, больше ее нигде нет. Туалеты были не близко, но, если постараться, минут за пятнадцать обернешься. Все лучше, чем торчать на жаре, умиляясь разнице во времени.
— Я сбегаю.
— Сходить с тобой? — с готовностью вызвался Том, откинув челку с глаз.
— Нет, ты лучше за гостями присмотри, — ответил Ричард, смутно представляя себе Тома присматривающим за кем бы то ни было.
— А если она вернется? — встряла мать.
— Я мигом, — отмахнулся Ричард. — Предложи пока гостям что-нибудь прохладительное. Том, мне тут мыслишка в голову пришла — посмотри, как там Гарри с музыкой справляется, ладно?
Ричард наконец собрался с духом и взглянул на часы. Почти час. Страшно подумать — гости уже черт знает сколько маринуются в душном шатре. А тут этот Гарри со своими дурацкими «Блонди» столетней давности! Кошмар какой-то. Надо же было именно Гарри музыку поручить! Еще и опоздал, хотя живет в минуте ходьбы.
Дебби Харри вовсю наяривала «Стеклянное сердце»:
Раз была любовь — разлетелась в прах,Оказалось вновь — правды нет в словах,Как вода в песок, радость утекла…Жаль, досталось мне сердце из стекла.
Ну не идиот ли! Ричард скрипнул зубами от злости. Ему просто необходимо было сорвать на ком-то зло — сердиться на Сару не хватало духа. При мысли о невесте у него тут же сжималось сердце — а что, если ей плохо или она заблудилась?!
Он пожалел, что в свое время не настоял на свидетельнице — было бы кому за ней приглядеть. Но Сара прилетела одна — сказала, что с друзей и видео хватит. От ее родителей толку ждать не приходилось.
За спиной Ричарда раздался шорох, и он обернулся.
— Сара?
Но это оказался Макс. Ричард обрадовался. Сейчас присутствие пса внушало какую-то надежду. Кто знает, может, он след возьмет.
Дальше они отправились вместе. Еще немного, думал Ричард, раздадутся радостные крики и все встанет на свои места. Он изо всех сил старался сохранять самообладание. А вдруг… вдруг Бронте позвонила Саре и закатила сцену из разряда «привет от бывшей жены»? Он с содроганием представил Сару с чемоданами в аэропорту, спешащей на первый рейс в Англию.
Глава вторая
Скорчившись на полу, Сара прижала колени к подбородку, стараясь глубже дышать, чтобы избежать очередного приступа тошноты. На подоле свадебного платья четко отпечатались следы коленок, — похоже, она собрала всю пыль с пола туалетной кабинки из голубого пластика, служившей ей убежищем. Рано или поздно, подумала она, все равно придется покинуть это гостеприимное заведение и переместиться в нормальный домашний туалет. Зубы почистить точно не мешало бы — за это время ее вырвало три раза, изо рта несло, как из обезьянника. Причем с дохлыми обезьянами.
Сара ощутила страшное одиночество — многое бы она отдала, чтобы Лиз оказалась рядом. Если бы не беременность, Лиз стала бы ее свидетельницей, но по правилам Британских авиалиний беременные не имели права летать. Сара горестно вздохнула. Были, конечно, и другие друзья, которые вполне могли бы раскошелиться на билет из Лондона в Тасманию, но когда год назад она рассталась со своим последним парнем, большинство друзей приняли не ее, а его сторону. Теперь было неловко приглашать на свадьбу тех немногих, с кем она еще хоть как-то поддерживала отношения. После той истории половину из них и на чашку кофе было не затащить — не то что в Австралию. Раз уж придворные интриги не позволяли им проехать пару станций метро до ее лондонской квартиры, то стоило ли ожидать, что кто-то ради нее помчится на другой конец света, угробив на дорогу целые сутки.
Сейчас и прежний роман, и квартира в Баттерси казались ей далеким прошлым. Ричард и новая жизнь в Комптоне занимали все ее мысли, хотя она и двух месяцев здесь не прожила.
Они познакомились на какой-то скучной лондонской конференции. В руках у нее была папка со страховыми документами и рулетка — ей нужно было измерить оконную раму. Ричард показался ей милым воспитанным австралийцем, и не более того, — это Лиз уговорила ее позвонить ему пару дней спустя и предложить показать Лондон, а заодно и пообедать вместе.
Но меньше всего можно было ожидать, что все закончится свадьбой.
— Уж кого-кого, а рыцаря на белом коне я за версту чую, — сказала тогда Лиз.
— Уйми гормоны, — съязвила Сара, — это в тебе беременность говорит. И потом, он герой не моего романа, ему в Австралию возвращаться надо.
Тут-то ей и сорвало крышу, опомниться не успела. Странно было вот так, ни с того ни с сего, потерять голову, но уже через несколько дней она часами млела над путеводителями Австралии, разглядывая живописные пляжи и стада кенгуру и примеряя на себя новую страну.
Поскольку Ричард был австралийцем до мозга костей, вплоть до пустячных словечек и жестов, Сара приняла скорый переезд как неизбежность. Их отношения и перспектива новой жизни на другом конце света довольно быстро сплавились в ее сознании воедино.
И вот она здесь. Она уже успела свыкнуться с особенностями тасманского захолустья вроде одной — единственной обувной лавки с грудами резиновых сапог и шлепанцев на прилавках или нескончаемых разговоров о погоде. Смирилась с комарами, мухами и невыносимой жарой. Не удивлялась вывернутым наизнанку словам — безрукавку здесь почему-то называли фуфайкой, а жилет — безрукавкой. Ее больше не пугали местные кулинарные изыски вроде мяса буревестника, чико-роллов — эдаких колбасок из теста с жирным крошевом в качестве начинки, — ванильных десертов и мороженого в лимонаде.
При мысли о жирной поджарке и ванильном суфле с черничным соусом ее снова чуть не вывернуло. Сара уткнула голову в колени. Не то чтобы это помогало, но ее так учили.
Она сделала глубокий вдох и тут же об этом пожалела. И без того затхлый, раскаленный воздух кабинки был пропитан запахом дешевого дезинфектора. Сара потерла глаза, размазывая тушь по лицу. А, плевать. Все равно макияж безнадежно испорчен, и если она соберется показаться людям на глаза, надо все переделывать. То, что она все еще допускала мысль о свадьбе, безусловно, обнадеживало. Может, еще не все потеряно. Может, все еще образуется.
Никогда в жизни она не испытывала такого раздвоения личности. Правда, когда только-только бросила курить, ей чудилось, что в ней уживаются два разных человека, но те ощущения были бледной тенью сегодняшних.
Сара взглянула сквозь слезы на серебряное обручальное кольцо, о котором так долго мечтала. Боже, ну и наваждение. А ведь еще недавно все было как в сказке. Больше всего ее тревожило, что даже самые романтические воспоминания — будь то июнь, когда они впервые оказались в одной постели, или июль, когда их отношения приняли серьезный оборот, — не вызывали теперь никаких эмоций.
