– Никаких салатиков и никаких Ирочек, только Ириша! Мой мужчина зовет меня – Ириша. Нисколько не удивлюсь, если так зовут его жену.
– Девочки, это вам, быстренько прилепите к своим шикарным лбам по звезде, а мишурой украсьте волосы и грудь. В общем, что хотите, то и украшайте.
– За окном разгар лета, откуда у тебя это?
– От знакомого верблюда! Все «о, кей!» – быстро наряжайся!
Ириша надела голубой шелковый, жутко приталенный сарафан, а на лоб приклеила тоненько нарезанным пластырем серебряную звезду.
– Делайте как я, делайте лучше меня! Лялька, найди-ка мне пустую трехлитровую банку и старую газету. Это пока все, что мне нужно от тебя. Женя, что будем делать? Ляльке плохо, ей гораздо хуже, чем ты мне рассказала по телефону. Сейчас мы накроем на стол и вместе с часик посидим, а потом ты должна уйти. Найди какой-нибудь предлог: рано вставать, болит голова, надо искупаться, короче – думай!
– О чем ты говоришь? Конечно! Я тебя для этого и попросила приехать. Вообще не знаю что делать.
– Вот банка, вот газета. Что дальше? – поинтересовалась я.
– Заталкивай газету в банку. Вот так скомкай и затолкай, – Ириша учила воспитательницу высшей категории, как правильно мять бумагу.
– И всё?
– И всё! Нет, не всё, есть какая-нибудь пустая бутылка?
– Пустая? Вряд ли, посмотрю.
Праздничный стол был накрыт! Звезды заканчивали приготовления. Ириша пересмотрела множество банок и бутылок, но ни одна из них ее не устраивала, и вдруг, в тот момент, когда я стала смеяться, Ириша ткнула пальцем в пустую бутылку из-под минеральной воды и радостно сообщила: «Вот что нам нужно!».
– Учись, Ляля, пока я жива! – она расстелила газету на кухонном столе, поставила на нее пластмассовую бутылку, сняла со стены отбивной молоточек, из безразмерной сумки достала баллончик с силиконовым герметиком и, подставив рукоятку к днищу баллончика, стала выдавливать содержимое.
Силикон обволакивал бутылку и увеличивался в размерах.
– Женя, давай вату, спички и зеленку.
– Ты настоящая волшебница! – Женя не смогла сдержать восхищение, – Настоящая елка! А сколько снега, на лапах просто комья снега, так быстро, так оригинально!
– Круто! – подтвердила я, – только пахнет.
– Пять минут и все выветрится. В жизни есть место для подвига, а в бочке меда всегда есть место для ложки дегтя.
– Минуточку, – Ириша снова открыла сумку и достала красную свечку-сосульку, – сейчас мы ее воткнем в горлышко, подожжем и можно садиться за стол. Сюрприз готов!
Мы пили друг за друга, за тех, кто в море, за Новый Год, нам было весело, и только свечка плакала парафиновыми слезами на силиконовый сюрприз.
У матери от вина разболелась голова, она ушла в свою комнату.
– Мама в своем репертуаре, ей невозможно угодить. Даже при тебе показывает свои капризы. Ничего у нее не болит, просто не в центре внимания. А она это не любит.
– Я тоже не люблю. Ну, рассказывай, как ты живешь? Мне так интересно слушать молодость… сбросить бы несколько годков… я бы не отказалась.
– Даже не знаю, о чем рассказывать, эта неожиданная встреча Нового года всё, что было у меня, во мне и со мной, каким-то образом сделала таким далеким, таким прошлым, грустным…
– Ну, ну, ну, это ты зря. Без прошлого нет настоящего, а на чужих ошибках никто не учится.
После моего рассказа Ириша долго молчала, несколько раз выходила на балкон курить, переоделась и вкрадчиво спросила:
– Ты любишь Андрея?
– Мне казалось, что люблю, но после того, как я узнала золовку, я не могу назвать свои чувства любовью.
– Лариса! Ты не можешь быть золовкой! Чтобы ею быть, нужно выйти замуж за мужчину, у которого есть сестра, а ты вообще не замужем – это первое, а второе – надо прожить с мужем много лет, потерять его, как твоя золовка. Понимаешь, о чем я говорю? Она зрелая женщина, у нее хорошая зарплата. Первоначально она посадила его за свой стол. Ты можешь посадить?
– Конечно, нет.
– А почему он не делает тебе предложение?
– Ему это не надо, он был женат. Недостатка в женщинах нет.
– Лялька, слушай, до меня только сейчас дошло: ты и правда можешь стать хорошей золовкой! Как там зовут молодого человека, от которого ты улизнула? Юр? Выходи за него замуж, роди ему дочку, или сыночка, а потом… ну можно просто развестись и… бросайся на великое исцеление. Как я придумала?
– Просто супер! За последнее время я смеюсь так легко впервые.
– Смотри, смотри, огненная капля на самой новогодней елке колеблется, приседает и снова выпрямляется. Это потому, Лялька, что огонь либо есть, либо его нет совсем, поняла?
Мы с Иришей допили вино, съели все салаты, приготовленные мамой, поджарили сосиски на газовом костре, проткнув трезубыми шампурами и после всенародной песни «Напилася я пьяна» решили объявить войну алкоголизму, уничтожив спиртное.
Утиным шагом я подошла к серванту, достала злейшего врага всех времен и народов с женским именем Изабелла, подаренного благодарной родительницей и, глядя в ясные краски этикетки, произнесла: – Приказано уничтожить!
Мы выполняли приказ и пели «В лесу родилась елочка» до тех пор, пока мама не развела нас по кроватям.
Я спала спокойно и глубоко, как рыба-плоскодонка в реке, являющейся истоком бурного моря, а проснувшись, обнаружила, что в квартире кроме меня никого нет.
Ирина Алексеевна уезжала так же внезапно, как и приезжала, потому что она приезжала в гости, а не на жительство.
Самая новогодняя елка стояла на пианино, я села на стул-вертушку, подняла крышку и бросила руки на клавиши:
Я приглашу Вас выпить чаю и скажу,Что снежной бабой рядом с Вами я сижу.Заледенели мысли, чувства и слова,Я очень маленькая женщина-зима.
…После последнего аккорда из-под полочки для нот на клавиатуру выпал маленький белый листочек. Это была весточка от Ириши.
«Лялька! Звезды зажигаются, если в них нуждаются!»
Радость бросилась по щекам, я закрыла лицо руками, и пальцы соприкоснулись со звездой.
Седьмая главаЯ вышла из дома и отправила на четыре стороны света положительные флюиды.
Возле газона стоял сосед «Д». Увидев меня, он сорвался с места, припарковал свои длинные ноги возле моих и стал трясти за плечи.
– Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим! Вот это женщина!
О том, что мы виделись буквально вчера, я скромно промолчала, мы даже не поздоровались.
– Как поживаешь? – задала я дежурный вопрос, чтобы быстрее закончилась трясучка.
– Вот это да! Все нормально? – Он вертел меня как глобус, рассматривая спереди и сзади. – Все нормально?!
– Просто за-ме-ча-тель-но! – пропела я и оказала сопротивление очередному витку.
Активность «Д» улетучилась, он стал жаловаться на почечную колику и сволочей родственников, живущих, как назло удачно и в здравии. Потом началась политинформация на тему: «Кому живется весело, привольно на Руси?» «Д» жилось плохо.
– Мне никто не может помочь в одном деле, может ты, а? – кокетливо прогундосила я.
«Д» отступил на полшага и посмотрел на часы:
– Сейчас некогда, спешу. В следующий раз. Лады?
– Лады, – со вздохом облегчения ответила я, зная, что другого раза не будет.
Начался дождь. Это не входило в мои планы: увеличенные до небывалых размеров ресницы потекли, а глаза защипало. Я спряталась под деревом, прижалась к деревянному столбу и решила, что именно так начинался всемирный потоп.
Дождь уже не лил, он хлестал землю и мои белоснежные туфли, в которые еле-еле всунула ноги, наполнились природными ресурсами и заквакали.
Совершенно неожиданно мимо моего кудрявого убежища проскакал полулысый мужчина в зеленом. Несмотря на сырые обстоятельства, мой нос уловил запах мужчины. Он показался знакомым.
Полулысый в зеленом поскользнулся и, изобразив замысловатый пируэт, растянулся во весь рост.
Я ойкнула и хихикнула. Полулысый в зеленом не подавал никаких признаков жизни.
– Эй, вы живы? – ответа не последовало.
Дождь прыгал по спине и лысине, орошая остатки сухих волос. Черный туфель пошевелился.
– Так вы живы!? Ну, ну, молчите, только вылезайте поскорее из лужи. Идите под дерево.
– Где хочу, там и лежу! – с достоинством ответил голос из лужи.
Я переступила с ноги на ногу, и туфли предательски чвакнули.
– Хочешь сказать, что ты – Царевна-Лягушка?.. Не тянешь!
– Что я должна сделать, чтобы Вы, наконец, вылезли из лужи?
– А я и не собираюсь из неё вылезать.
– Что же вы хотите?
– Ложись со мной. Скажу!
Предательские флюиды, они не дали мне даже рассердиться. В конце концов, я имею право быть там, где мне хочется.
– Лягу. И что?
– Ничего. Будем лежать вместе.
Я вышла из-под кроны и подошла к луже. Мне ужасно захотелось лечь рядом с ним. Я приподняла подол платья и встала на колени.
– Твоё платье не стоит того, чтобы приподнимать подол, ложись!
Он был прав: платье ничего не стоило. Я легла рядом и тут же на моих плечах оказалась его рука. Желанная до головокружения.
