выглядел недостаточно тучно. Словно прочитав его мысли, Мотя развел руками:
— Вы схожи по возрасту и внешним данным. К тому же, Головастый сейчас на Мальдивах с очередной соской, а числится на работе. Номера на тачке тоже его. Ты, главное, постарайся обходить все эти скользкие моменты, хорошо? Оставайся только посредником. Говори тихо и коротко. Юли юлой, понял?
— Моть, не учи ученого, — хмыкнул Андрей, защелкивая на запястье браслет швейцарских часов.
— Дюш, не взбрыкивай, — развернулся Котя. — Мотька правильно говорит. Смотри, не накуролесь со своей вендеттой.
Резким движением Андрей одернул манжеты и засунул паспорт во внутренний карман.
— Бражников твой — игрок и бандит. И ключевое слово здесь именно бандит. Тебе нужно лишь одно, чтобы он уговорил тебя взять у него деньги. Ему необходимо попасть в программу. Это золотая жила, — сказал Мотя.
— Они должны сами вычислить тебя. Ну, то есть, они должны думать, что они сделали это сами, ферштейн? — влез Котя.
— Не держите меня за идиота, мальчики, — закатил глаза Андрей. — Папа знает, как быть невидимкой.
— Не заиграйся, бро, и помни, они должны сами предложить тебе деньги.
— Я понял, понял. Вы только надыбайте мне побольше информации о Бражникове. Сколько бы это ни стоило.
— Андрюха, — покачал головой Мотя, — не надо.
— Надо, Сеня, надо…
* * *
Первый день в Тимашаевске Андрей провел в гостинице, и выполз лишь раз, чтобы добраться до того самого вокзального кафе. Потому что именно там, среди людей, можно было подслушать все местные новости в режиме онлайн. И надо же было такому случиться, что именно там он впервые увидел Алису Бражникову.
Во второй день Андрей снова прогулялся до вокзала и вновь встретил ее в то же самое время. Правда, она уже уходила вместе с подружками, но определенно должна была заметить его. В этом он убедился сегодня. Как и в том, что в его схеме появились сквозные дыры, о которых Мотя и Котя еще не догадывались, считая, что все уже на мази.
За три дня московский чиновник Головастый Дмитрий Валентинович так и не удосужился заявиться в местный агрокомплекс с целью изучения обстановки и работы. Но изрядно «посветил» лицом.
— А ехать все-таки придется, — вздохнул Андрей и сложил бумаги в портфель. — Совсем расслабился.
Но это было не так. Мозг и чувства Андрея все это время боролись между собой. Ненависть к Браге подняла голову и настойчиво требовала пойти на самые жесткие меры. И противиться этому было практически невозможно.
4 Алиса
Алиса стояла и смотрела вслед отцу и Карапетяну-старшему, пытаясь уложить в голове только что услышанное. Но ничего не складывалось, будто фразы разлетелись на буквы, а они в свою очередь перемешались, словно бочонки для игры в лото.
В воздухе витал густой винный запах. Заглянув внутрь комнаты, Алиса увидела по-быстрому накрытый стол, посреди которого стояла бутылка армянского коньяка и два пузатых бокала с остатками янтарной жидкости.
У отца, разумеется, был кабинет, но он во всем предпочитал размах. И зачастую именно здесь принимал гостей и своих приближенных. В это время Алиса и мать старались не показываться ему на глаза, но должны были находиться поблизости, готовые в любой момент появиться и услужить. Только он решал, когда и куда им идти, и чем заниматься.
И если мать все устраивало, то Алису подобное положение угнетало. Она не могла объяснить себе, почему так остро стала воспринимать свою жизнь, и что хуже всего, не имела представления о том, что сделать, чтобы ее изменить.
«Уехать, свалить ко всем чертям!» — бешено стучало в ее мозгу.
Алиса выхватила телефон и стала судорожно копаться в номерах. Нажав на вызов, попятилась к лестнице на второй этаж. Руки дрожали, а ноги стали ватными, когда в дом вошел Гоча. Алиса сбросила вызов и протолкнула телефон в карман.
В руках у Гочи была корзина роз, и по холлу тут же поплыл цветочный запах.
— Во, гляди! Тебе! — подмигнул он и покрутил головой. — Тащи ведро, принцесса!
Алиса несколько раз растерянно моргнула и быстро зашептала:
— Гоча, ты только, пожалуйста, отцу не говори, что…
Когда за спиной парня появился отец, она осеклась и судорожно выдохнула.
— Здесь поставь, потом разберемся. — Бражников потер мясистый подбородок, разглядывая цветы, а затем усмехнулся собственным мыслям. — К себе иди, — велел он Алисе, а когда Гоча выполнил его приказ, позвал его за собой.
Алиса сделала вид, что поднимается, но через минуту вновь спустилась и замерла перед дверью.
— С кем она встречалась? — спросил отец.
Алиса до боли прикусила губу.
— С подружками. Все как обычно, Виктор Алексеевич, — услужливо доложил Гоча.
Она сглотнула, мысленно поблагодарив его за немногословие. Узнай отец, что вот уже несколько дней она ходит на вокзал, беды не миновать.
— Ладно… — Послышался звон бутылки о бокал, а за ним шумные глотки.
— Только я тут заметил… — к ее ужасу продолжил Гоча.
Алиса приоткрыла рот и перестала дышать. В висках запульсировало, ладони моментально вспотели.
Гоча понизил голос. Его слова падали в ее сознание, будто тяжелые камни.
— …тачка… номера московские… по виду окурок[2]…
Наморщив лоб, Алиса потрясла головой, пытаясь понять, о чем речь.
— …пока они там были, я глянул… никогда его раньше не видел… сидел там, бумажки какие-то рассматривал…
— Ладно, Гоча, иди. Я позову.
Алиса кинулась к лестнице и, едва не растянувшись на ней, понеслась к себе. Захлопнув дверь, прислонилась к ней и перевела сбившееся дыхание. Потом метнулась к окну, потому что услышала звук