– Неужели можно любить столько тысяч лет погибшую женщину? В такое невозможно поверить.
– Причина такого чувства кроется в эволюции моей цивилизации. Наши дикие предки после оплодотворения самки погибали, такая особенность довольно часто встречается и в животном мире вашей планеты. Когда у амфибий развился разум, инстинкт продолжения рода развился в такую же сильную любовь, перед которой отступает страх смерти. По этой естественной причине наши предки, как и мы, были однолюбами. С развитием медицины нашлись и способы избежать гибели после таинства зачатия потомства, но чувства остались, как и раньше сильными, смерть очень часто не удавалось предотвратить. Кроме того, ты забываешь об относительности времени: При нашем перемещении в пространстве с почти световой скоростью, годы становятся минутами субъективного времени. Конечно, сотни лет, которые я провел на разных планетах, тоже достаточно длительный срок по человеческим меркам.
– Кем была ваша избранница?
– Единственной дочерью одного представителя касты ученых в древней Антарктиде.
– Но это невозможно, материк покрыт толстым слоем льда, толщина его в некоторых местах измеряется километрами, сто двадцать пять веков назад там не могло быть цивилизации.
– Нет, не совсем верно, полностью он покрылся ледником значительно позднее, а в те времена Антарктида находилась севернее в сторону Африки на сотни километров, климат был намного теплее и в значительной части территории более благоприятен для жизни. Впрочем, большие пространства континента, близкие к южному полюсу, и в те времена скрывались под толстым ледяным одеялом.
– Материки движутся очень медленно, за прошедшее время расстояние не может превышать нескольких метров.
– В основном так и происходит, но иногда внутренние напряжения в земной коре превышают некоторые предельные значения, и твёрдая оболочка планеты сравнительно быстро сдвигается по расплавленному основанию. Такое перемещение материков приводит к многочисленным природным катаклизмам; на поверхности Земли бушуют частые, невероятной разрушительной силы ураганы, значительно усиливается вулканическая деятельность, прибрежные участки суши затапливаются.
– Наверно хватит увиливать, пора объяснить вашу странную уверенность в моём согласии на путешествие.
– Вполне понимаю такую настойчивость, возможно, вы правы, надо, наконец, об этом сказать: дело в том, что я не могу взять с собой представителя другой цивилизации, такое решение является нарушением космических законов моих предков. Но если забрать вас в момент смерти, то это не окажет влияния на ход дальнейших событий и запрет не будет нарушен.
– Как, в момент смерти? – Я вздрогнул, сердце сжало глухой болью, закололо в кончиках пальцев рук и ног, повеяло холодом, словно по квартире прошёлся северный ветер. – Мне ещё рано умирать.
– Надо было раньше обращаться к врачам. Хотя мне это даже на руку. Всего несколько месяцев назад ваши медики ещё смогли бы помочь, а сейчас они только отсрочат неизбежную развязку максимум на полгода, операцию делать уже поздно. Если вам не помочь, то смерть от остановки сердца произойдёт в ближайшее время, точнее сказать не могу. Понимаю, что подобное известие может напугать кого угодно. У вас небогатый выбор: уйти в могилу, или вдвоём отправиться в далёкое прошлое вашей планеты. Кажется, что в данном случае ответ очевиден – лучше жить в далёком прошлом, чем умереть в настоящем.
– Наверно вы правы, больше ничего не остаётся.– Ответил я.
Глаза на мгновение закрыла мутная пелена: кажется, ещё минута и горько расплачусь, как в далёком детстве. Пришелец подождал, дал время справиться с нахлынувшими чувствами и сказал:
– Думаю лучше вас пока оставить, чтобы дать немного привыкнуть к мысли о предстоящем путешествии, а завтра всё обсудим более подробно. До свидания.
И я снова остался один, но ненадолго – не прошло и получаса; мне только-только удалось прийти в себя, когда со стороны входной двери послышался звук, поворачиваемого в замочной скважине, ключа. Вошла жена с двумя полными пакетами и сказала прямо с порога:
– Костя, пожалуйста, сбегай в магазин, опять хлеба забыла купить. Я пока приготовлю что-нибудь на ужин.
Опять та же надоевшая история, теперь из-за неприятной встречи у магазина ставшая реально опасной. Впрочем, может, обойдётся, по крайней мере поход в магазин отвлечёт от мыслей о туманном будущем, да и спорить с женщинами по пустякам – себе дороже. Пришлось, конечно, поворчав немного для порядка, взять деньги, одеться и выйти. Я поклялся себе, что теперь буду всегда покупать хлеб каждый день сразу после работы. Пусть уж будут две буханки, если Люба вдруг не забудет о хлебе. В крайнем случае, можно насушить сухарей или гренки поджарить. Мне очень хотелось пойти в булочную на другую улицу, но лень победила на пару с надеждой, что «бомба дважды в одно место не падает». Подходя к магазину, я понял, что вновь победил всесильный «закон подлости»: у входа стоил Кич вместе со вторым бандитом.
– Кич, это же тот козёл!
Они кинулись в мою сторону. Я быстро повернул за угол, забежал в ближайшую девятиэтажку, поднялся на лифте на самый верх. Все расчёты оправдались: за мусоропроводом стояло несколько пустых бутылок, а во дворе топтались те два идиота, до них не сразу дошло, что искать меня надо в крайне подъезде дома – дальше за прошедшие несколько секунд не убежать. Наконец, бандиты вошли в дом, кабина лифта пошла вниз, и, после короткой остановки, стала подниматься, обратно. Я взял пустую бутылку из-под шампанского и встал около раздвижных дверей. Через мгновение дверцы раскрылись, и выходящий Кич получил сильный удар в лоб – осколки стекла разлетелись во все стороны, бандит без сознания рухнул на дно кабины. Я нажал кнопку первого этажа, а сам, взяв другую бутылку, быстро спустился вниз по лестнице. Ситуация развивалась так, как я и ожидал; второй бандит, перекрывавший мне путь побега по лестнице, что кстати говорило о некотором наличии зачатков интеллекта, стоял над повергнутым телом первого, пытаясь привести в чувство, и услужливо подставляя бритый затылок. Осталось только повторить прежний приём, выйти на улицу и завершить нелёгкий поход в магазин.
– Тебя не за хлебом, а за смертью посылать. – Проворчала жена, открывая входную дверь.
– Встретил двух приятелей, немного поговорили.
– Наверно о выпивке и женщинах.
– Скорее о пустых бутылках и грязных подъездах.
– Ладно, хватит прикалываться, я разогрела макароны с котлетами, мой руки и садись есть.
С некоторого времени я недолюбливаю подобную пищу, но язык не поворачивается сказать жене. Она считает домашние колеты своим коронным блюдом, жарит их целыми кастрюлями. Собственно этот кулинарный шедевр получается действительно великолепным. Я раньше наслаждался их замечательным ароматом до одного «прекрасного» момента: Жена двумя годами ранее случайно встретила подругу далёкого детства – сейчас полную круглолицую дамочку с взбалмошным характером. У Любы феноменальная память на лица, она может узнать даже человека, с которым когда-то ходила в один детский сад. С такими способностями только в милиции работать. Долгая беседа на улице посередине тротуара естественно закончилась взаимными приглашениями и обменом телефонными номерами и новыми адресами.
Спустя неделю я, придя с работы, обнаружил в прихожей благоухающую пару мужских ботинок и женских туфель. Такого «аромата» я ни до, ни после не встречал. В углу стояли два огромных туго набитых мешка. Из кухни доносились оживлённые голоса. Войдя туда, я увидел несколько смущённую жену за столом с подругой детства, пришедшую в гости с мужем, хилым человечком с узкими детскими ладошками. На столе дымились тарелки макарон с котлетами, посередине красовалась начатая литровая бутылка водки. Можете представить приём пищи с явственным носочным «благоуханием» из-под стола. Мне никогда не доставляло удовольствия распитие крепких напитков, всегда предпочитал лёгкое вино. Но в этот раз только хорошая порция водки помогла преодолеть рвотные спазмы, заглушая неуместный за столом аромат. Очень хотелось убежать в другую комнату, но что не сделаешь ради соблюдения приличий?
Бесконечный ужин, наконец, закончился, гости, прихватив мешки, ушли, взяв обещание посетить их в ближайшее время. Жена, закрыв дверь, сказала, что подруга приносила на продажу искусственные плюшевые шубы, сейчас в таком уродстве ходят только бомжи. Супруга со смехом рассказала, что с трудом, стараясь не обидеть, отделалась от произведения швейной подвальной промышленности.
Позже мы один раз посетили подругу: Никогда я не видел такой захламлённой квартиры, пешеходных дорожек в сантиметровом слое пыли, отвратительных серых простыней на незакрытой покрывалом кровати, гостям предлагалось сидеть на ней, подвернув с краю постельное бельё. Жена была в шоке – детская дружба на этом и закончилась. Конечно, подружка ещё несколько раз пыталась возобновить знакомство – подобные люди бывают очень навязчивы, но, в конце концов, даже она поняла бесплодность таких попыток и даже отвернулась, недавно встретившись на улице.
