— И свои ужасные раны ты получил в землях венедов?
— Да. Все они оттуда. Штурмы городов и кровавые схватки в заснеженных лесах не прошли для меня даром, а последняя битва едва не лишила ноги. Но Бог не оставил меня и я выжил, сохранил немного сил и здоровья, а значит, готов служить Ему, как и прежде.
— Ты видел, как погиб Бернард из Клерво?
— Нет. Я потерял много крови и разум мой помутился. Поэтому я увидел только яркую вспышку на холме, где находилась ставка короля Конрада Третьего и святого Бернарда. Потом я потерял сознание и лишь спустя две недели узнал о гибели великого аббата, который один сражался против тысяч язычников и сотен колдунов, и пал наземь только после коварного удара в спину, коим его сразили дьяволопоклонники.
— А ты как спасся?
— Меня подобрали древане, которые служили королю и во время битвы находились в лесу. Они посчитали, что если выйдут на соединение с войском католиков сами по себе, то их объявят дезертирами и казнят, а если со мной, то на них прольется золотой дождь.
— И ты вознаградил их?
— Нет. Я беден, как и подобает Воину Господа.
— Что же, ты достойный человек и настоящий христианин, рыцарь Седрик фон Зальх. Ты отправишься на Русь вместе с моими посланцами. Произойдет это через два-три дня. Но перед этим ты поговоришь с главными людьми в посольстве, коим должен будешь повиноваться.
— Да, Ваше Святейшество.
Музалон посмотрел на Гвидо Флорентийского:
— Это все?
— Это было главным, а еще есть вопросы, которые касаются Святой земли и расширения вашего влияния на Венгрию. Однако это мы можем обсудить один на один, без рыцаря.
— Пожалуй, вы правы, легат, — патриарх кивнул паладину и перекрестил его: — Ступай, воин, Бог с тобою.
Короткий и резкий поклон. Один из последних рыцарей Бернарда Клервоского развернулся и покинул кабинет патриарха…
* * *
Двери за спиной Седрика закрылись, и он оказался в длинном коридоре. После чего, прихрамывая, он медленно направился на выход, вышел во внутренний двор величественной Святой Софии и направился к воротам, которые охранялись не абы кем, а «варяжскими гвардейцами» императора. Почему так, Зальх не знал. Возможно, в главном соборе ортодоксов находилась особа императорской крови. Но ему это было и неважно. Просто он услышал, как пара варягов переговаривается на родном языке. Это был венедский. И Седрик за малым не выхватил из ножен меч и не накинулся на тех, кого он привык считать своими кровными врагами.
Гвардейцы странное поведение латинского рыцаря-католика, который замер на месте, конечно же, заметили и моментально обступили Зальха со всех сторон. Закованные в превосходную броню и вооруженные топорами и мечами-спатами варяги весело пересмеивались и речь варваров била по ушам паладина, словно тревожный набат, который заставлял его сердце клокотать от ненависти. Ярость стала заволакивать глаза Седрика, который постоянно винил себя, что не смог в трудную минуту придти на выручку своему покровителю и наставнику Бернарду Клервоскому, и в его голове промелькнула мысль:
«Будь, что будет. Ненавижу варваров! Убивать их надо! Смерть им!»
И кто знает, наверное, Зальх спровоцировал бы драку с наемными варягами, которые служили государю христиан за золото. Но рядом находились другие паладины, которые ожидали его и Гвидо Флорентийского, и один из них окликнул своего командира:
— Эй, Зальх!
Кровавая пелена в глазах рыцаря немного рассеялась и он, оскалившись, будто дикий зверь, подумал, что ему надо быть сдержанней и, отпустив рукоять меча, решительно направился на другую сторону широкой улицы. Гвардейцы императора расступились, а затем рассмеялись. Гогот здоровых мужиков, словно невидимое копье ударил в спину Седрика, но он не обернулся, а спокойно подошел к своим товарищам и оглядел их.
Четверо. Не считая Зальха, это были последние избранные воины Бернарда из Клерво и, вглядываясь в лица суровых мужчин и истинных Воинов Господа, которые без остатка посвятили себя великому служению, Седрик вспоминал о том, как они собирались вокруг него.
Самым первым в Бремене, где Зальх восстанавливал подорванное здоровье, появился рыцарь Лотар фон Винер, который отвозил письмо аббата Клерво в Сито. Затем прибыли два француза, которые находились на излечении в лагере возвращающихся на родину крестоносцев Людовика Седьмого, барон Роберт де Биот и рыцарь Карл де Флор. Ну, а последним объявился испанец Родриго Дуэрро, бывший разбойник и вор, который кровью врагов искупил все свои грехи, чудом уцелел в последнем сражении Северной войны и хотел отомстить за святого Бернарда.
Все эти паладины признали Седрика за главного и ждали его приказа. Для них Крестовый поход продолжался, и они были готовы зубами рвать ненавистных язычников. Однако Седрик не торопился. Он написал письмо легату Гвидо Флорентийскому и надеялся, что для него найдется какое-то по настоящему серьезное дело, и оно нашлось.
Папский легат вызвал паладинов в Хильдесхейм, и когда они предстали перед ним, то он объявил им волю святого престола. Рыцарям предписывалось отправиться на Русь, осмотреться, обзавестись полезными связями и знакомствами, и взять на заметку тех, кто помогает венедам: купцов, князей, воинов, мастеров и даже простолюдинов. После чего готовиться к уничтожению этих людей, которые являются пособниками Сатаны. Ну, а еще позже было решено, что паладины поедут в дальние края не сами, а вместе с ромеями, разумеется, если ортодоксы пойдут навстречу католикам.
Этот приказ не понравился паладинам, которые не представляли себя в роли прознатчиков, а являлись ударной силой крестоносцев. Однако Гвидо Флорентийский их убедил, сказал, что это желание самого папы, поскольку каждый из них способен чувствовать врага на расстоянии, ведь с ними благословение самого Бернарда. Поэтому рыцари, скрипя сердцем и внутренне негодуя, согласились отправиться в земли диких русичей и сейчас находились в Константинополе.
— Седрик, — командира паладинов вернул в реальность голос Дуэрро, — что патриарх сказал?
— Мы в деле, — ответил Зальх. — Через пару дней двинемся в путь вместе с посольством ромеев. Вовремя мы здесь появились, у ортодоксов проблемы с восточными славянами и у нас появились общие интересы. Так что нам будет легче.
Рыцари примолкли, и молчание нарушил де Флор:
— И все же, не нравится мне это задание. Не для нас оно, чтобы там легат ни говорил.
— Ага! — вторил ему де Биот. — Что-то здесь нечисто. Но что, никак в толк взять не могу.
«Да просто все, — подумал Седрик, который в свое время покрутился при королевском дворе и немало времени провел рядом с аббатом Клерво. — Мы люди Бернарда и на все имеем особое мнение, прямое, четкое и открытое, которое может не совпадать с мнением папы. Значит, пока паладины стали не нужны, и может быть, даже опасны. Вот нас и прогнали подальше с глаз, туда, где нет католиков. Вроде бы и при деле, а в то же время мы не сможем никому рассказать, насколько велик и могуч был Бернард из Клерво. Опасаются нас. Но против воли папы не пойдешь, моментально голову срубят, хоть мне, хоть моим товарищам. Однако когда-нибудь мы вернемся обратно и постараемся разобраться, в чем истинная подоплека происходящих вокруг нас событий. Конечно, если нас не перебьют. Вот только сделать это будет сложно, ибо благословение Бернарда все еще с нами».
Глава 3
Руян. Весна 6656 С.М.З.Х
На похороны Векомира я, конечно же, не попал. Ну, это и понятно — когда я появился в Арконе, то пепел его погребального костра уже остыл и был развеян свежим морским ветром, который так любил верховный жрец Святовида. Однако на главные события успел. Волхвы начинали выборы нового верховного жреца, и претендентов было трое. Сотник витязей Доброга, знатный боец и Виславит, витязь и большой специалист по тайным операциям. Боян Бранко Ростич, который был правой рукой покойного Векомира и возглавлял его посольства. И волхв Ирьян Копылко, тяготеющий к техническим новинкам жрец столичного храма. Всех этих людей я знал еще со времен своего обучения в храме, и каждый из них был достоин занять место Векомира. Само собой, заменить старика невозможно, слишком серьезной фигурой он был. Но и жалеть о его уходе шибко не стоило, ибо жрец выполнил свое предназначение и теперь находился там, где всегда тепло, светло, сытно и радостно.
В общем, волхвы Святовида на несколько дней заперлись в святилище, и пока они думали и рядили, кому следует взвалить на свои плечи тяжкую ношу Векомира, в город съехались почти все мало-мальски заметные люди Венедии. После чего великий князь Прибыслав, сгорбленный годами лютич, который потерял на минувшей войне почти всех своих детей, решил собрать общий совет. Меня тоже пригласили и я, при полном параде, в мундире с погонами, на которых красовались золотые громовники, и мечом на боку, прибыл в здание ОБК, где на постоянной основе трудилось уже полсотни человек. Но в этот день здесь все замерло. Отдел по Борьбе с Крестоносцами уступил зал для совещаний великому князю и когда я оказался в просторном помещении, то огляделся и увидел вокруг себя тех, кого и ожидал.
