Послышался тихий щелчок, и по белой бумаге разлилось красное сияние. Джульетта увидела, что у её собеседника на шее висит фонарик, светящийся конец которого был обёрнут красной плёнкой, отчего линза казалась объятой пламенем; но свет был мягким и не раздражал глаза, как это случилось со светильником на кухне.
Лист бумаги, лежащий у нового знакомого на коленях, был испещрён точками, разбросанными без всякого порядка и толку. По бумаге бежали идеально ровные линии, образовывая сетку. Там и сям виднелись короткие записи.
— Проблема в том, что они движутся, — проговорил он. — Вот взять эту — если я сегодня вижу её здесь… — он постучал пальцем по одной точке, рядом с которой виднелась вторая, — то точно в то же самое время завтра она чуть-чуть сместится — вон туда.
Собеседник повернулся к Джульетте, и она увидела, что он молод, лет двадцати семи — двадцати восьми, и довольно красив. Он улыбнулся и добавил:
— Чтобы это понять, мне понадобилось очень много времени.
Джульетту так и подмывало сказать, что он, вообще-то, живёт ещё не слишком много времени, но сдержалась, вспомнив, чтó она сама чувствовала, будучи «тенью», когда слышала что-то подобное в свой адрес.
— А для чего это всё? — спросила она. — Какой в этом смысл?
Его улыбка померкла.
— А какой смысл вообще во всём?
Он снова воззрился на экран и погасил фонарик. Джульетта поняла, что задала неверный вопрос, огорчила человека. А потом ей пришло в голову, нет ли в его занятиях чего-нибудь недозволенного, такого, что подпадало бы под табу. Собирать данные о наружном мире — это чем-то отличается от того, чтобы просто сидеть и таращиться на экран, как делали другие? Так, надо будет спросить Марнса.
В этот момент собеседник снова обернулся к ней.
— Меня зовут Лукас.
Её глаза уже достаточно приспособились к темноте, чтобы различить протянутую руку. Она пожала её.
— Джульетта.
— Новый шериф.
Это не был вопрос. Конечно, он знал, кто она такая. Похоже, её знали все, кто жил наверху.
— А чем вы занимаетесь, когда не сидите здесь? — спросила Джульетта. Она была уверена — это не его работа. Никому не станут начислять кредиты за наблюдение за звёздами.
— Я живу на верхних средних, — сказал Лукас. — Днём работаю с компьютерами. А сюда прихожу, только когда обзор хорош. — Он снова включил фонарик и направил его на Джульетту. Видимо, звёзды перестали быть самой важной вещью, занимающей его ум. — У меня есть сосед по коридору, он работает здесь в послеобеденную смену. Приходя домой, он сообщает мне, какого типа облака видел сегодня. Если поднимает большой палец, то я иду сюда.
— И рисуете карту? — Джульетта кивнула на бумажный лист.
— Пытаюсь. Чтобы составить полную карту, наверно, понадобится несколько жизней. — Он засунул угольный стержень за ухо, вытащил из кармана тряпочку и вытер чёрные следы на пальцах.
— А потом что? — поинтересовалась Джульетта.
— Потом… Ну, надеюсь, что заражу какую-нибудь «тень» своей болезнью, и она подхватит эстафету. И передаст кому-то следующему…
— В буквальном смысле несколько жизней.
Он засмеялся. Смех у него был приятный.
— По меньшей мере, — сказал он.
— Ладно, мне пора, — произнесла Джульетта, внезапно ощутив вину за то, что разговаривала с этим человеком. Она встала и протянула ему руку. Он тепло сжал её обеими ладонями и задержал немного дольше, чем можно было ожидать.
— Приятно познакомиться, шериф.
И снова улыбнулся. Что касается Джульетты, то она сама не поняла ни слова из того, что пробормотала в ответ.
4
На следующее утро Джульетта пришла в свой кабинет рано, проспав едва ли больше четырёх часов. Около компьютера её ждала посылка — маленький пакет, обёрнутый грубой бумагой и перетянутый двумя белыми пластиковыми стяжками, которыми обычно крепят электропровода. Она улыбнулась при виде этой красноречивой детали и потянулась в карман за своим мультиинструментом[3]. Выбрав самое тонкое шило, она вставила его в застёжку и аккуратно, не повреждая, раскрыла стяжку — кто знает, а вдруг пригодится на будущее. Она помнила, в какие неприятности влипла, будучи «тенью» в Машинном. Её однажды поймали за разрезанием пластиковых стяжек, стягивающих провода на распределительном щите. Уокер, уже тогда бывший старым маразматиком, наорал на неё, мол, «выбрасываешь ценности на ветер!» и показал, как ослабить застёжку, чтобы не повредить стяжку.
Прошли годы, и, став значительно старше, Джульетта передала этот урок другой «тени». Мальчишку звали Скотти, совсем ещё был несмышлёныш. Вот она и просветила его, когда тот сделал ту же беспечную ошибку. Она тогда запугала беднягу до того, что тот побелел, словно гипс, и ещё много месяцев трясся в её обществе. Может быть, именно из-за этого случая она стала уделять мальчику больше внимания, и в конце концов они стали хорошими друзьями. Скотти вырос в умелого молодого мастера. Особенно хорошо он управлялся со всякой электроникой, мог запрограммировать тайминг-чип насоса быстрее, чем Джульетте удавалось вытащить его и вставить обратно.
Джульетта раскрыла вторую стяжку и отложила обе пластиковые полоски в сторону. Пакет, конечно же, был от Скотти. Несколько лет назад его перевербовали в IT, и парень переехал на тридцатые. Он стал «слишком умный для Машинного», как выразился ворчун Нокс. Джульетта представила себе, как молодой компьютерщик готовил для неё содержимое пакета. Запрос, который она вчера послала в Машинное, должно быть, переслали к нему, и он наверняка провозился всю ночь напролёт.
Она начала осторожно разворачивать бумагу — упаковку, наверно, нужно будет вернуть; уж слишком это дорогая вещь, да и не тяжёлая — носильщик много не запросит. Джульетта обратила внимание, что Скотти подвернул края упаковочной бумаги и засунул их друг за дружку, как делают дети, чтобы можно было запечатать записку без дорогих клея или скотча. Она осторожно расправила этот шедевр упаковочного искусства, и наконец пред ней предстала пластиковая коробка — в таких в Машинном хранят всякую железную мелочь.
Джульетта открыла крышку и тотчас поняла, что к посылке приложил руку не один Скотти. На глазах у неё выступили слёзы, когда она учуяла аромат овсяного и кукурузного печенья. Она взяла одно, поднесла к носу и глубоко вдохнула. Может, ей это только кажется, но она могла бы поклясться — от коробки с печеньем исходил еле заметный запах машинного масла. Пахло родным домом…
Джульетта аккуратно сложила упаковочную бумагу и стала выкладывать на неё печенье. Она задумалась, кого угостить. Само собой, Марнса, а ещё Пэм из кафетерия — она так хорошо помогла ей с устройством на новую квартиру. И Алис, молодую секретаршу Дженс, которая уже вторую неделю ходит с красными глазами…
Джульетта вытащила последнее печенье — и вот, наконец, то, за чем она посылала: на дне коробки, затерявшись в крошках, лежало лакомство от Скотти — маленькая флэшка.
Джульетта отставила коробку в сторону. Взяла флэшку, сдула крошки с металлического конца и вставила его в разъём. Она не слишком дружила с компьютерами, но управляться с ними всё же умела: в Машинном на каждом шагу приходилось посылать то запросы, то жалобы, то рапорты, словом, заниматься всякой ерундой. К тому же с помощью компьютеров можно дистанционно управлять насосами и другими приборами: включать-выключать, диагностировать, ну и всё прочее.
Как только на флэшке загорелся огонёк, Джульетта открыла её окошко на экране. Флэшка была под завязку набита папками и файлами. Интересно, бедному Скотти удалось хоть немного поспать этой ночью?
Наверху списка корневых каталогов был помещён файл под названием «Джулс». Она щёлкнула по нему, и на экране появился короткий текст — ясное дело, записка от Скотти (что примечательно — неподписанная):
Д…
Постарайся не попасться с этой флэшкой, о-кей? На ней всё, что содержится в компьютерах мистера Законника, как на работе, так и дома, за последние пять лет. Куча всего, я просто не знал, что именно тебе надо, вот и свалил всё, что было, на автомате.
Стяжки оставь себе, у меня много.
(Я взял одно печенье. Надеюсь, ты не в претензии).
Джульетта улыбнулась. Ей хотелось протянуть руку и погладить слова, но ведь они не на бумаге, значит, ощущение будет совсем не то… Она закрыла записку и стёрла её, после чего вычистила «корзину». Даже первая буква её имени — слишком много информации.
Отодвинувшись от стола, она всмотрелась во мрак и пустоту кафетерия. Было всего пять утра, так что какое-то время весь верхний этаж будет в её распоряжении. Первым делом Джульетта просмотрела всё дерево каталогов, чтобы составить себе общее представление о данных. Каждая папка была аккуратно помечена датой и временем. Похоже, здесь содержалась вся история работы обоих компьютеров Холстона: каждое нажатие на клавишу каждый день в течение даже чуть больше, чем пяти лет, грамотно организованное в хронологическом порядке. Джульетта была ошеломлена объёмом информации. Да ей не разобраться в этом до скончания века!
