– Дракон – это просто великолепно! Я напишу книгу для университетской библиотеки. Теперь я просто жажду попасть в лес. Все компоненты для моей рукописи сложились воедино: призраки, ходячие мертвецы, ведьма и дракон, – рыжий студент стал прыгать и бить в ладоши. Его рыжая шевелюра смешно вздымалась вверх при каждом прыжке и оседала ворохом сухой соломы, когда он опускался на землю. – Константин, вы очень вовремя присоединились к нам. Если ещё ваши мечи действительно окажутся супероружием, как вы нам преподносите, и мы увидим их в действии, то мой научный труд будет просто уникальным. Я смогу стать преподавателем на кафедре, ещё до того, как окончу университет. Браво, Константин! Браво!
– Боюсь вас разочаровать, господа, дракона мы, скорее всего не увидим. Если бы вы внимательно меня слушали, то запомнили бы, что после появления дракона люди ушли из Долины блаженных. Мёртвые люди ушли. И теперь дракон правит в долине. Будем надеяться, что на время нашего путешествия через лес он там и останется, – спокойно пояснил Константин.
– Так вы нас лишаете удовольствия своими предположениями? – не унимался рыжий.
– Дург, если нам придётся применить оружие во время нашего путешествия через лес, я смогу доверить его вам, – не обращая внимания на язвительные усмешки студента, деловито произнёс Константин.
– Благодарю за доверие. Надеюсь, мне будет достаточно моего меча в возможных противостояниях. Но не будем исключать никакие ситуации. И если, в случае необходимости, у меня появится возможность протестировать ваше оружие, о результатах я доложу королю, – тактично ответил Дург.
– Спасибо, друг мой. Надеюсь, я смогу вас так называть, – обратился к Дургу Константин.
– То есть всех остальных вы считаете не достойными ваших «небывалой мощи ножичков»? – обида в тоне старого вояки была уже ничем не прикрыта. – Ладно этот рыжий бездарь, рука которого никогда не касалась рукояти клинка. Но я не выпускал меч из рук последние тридцать лет. Вы хотите сказать, что и мои руки неумелые для ваших игрушек?
– Могу я узнать ваше имя, сударь? – во внешнем виде и голосе торговца оружием было абсолютное спокойствие.
– Карл, – нехотя ответил солдат.
– Видите ли, Карл, ещё четверть часа назад вы вообще не собирались ехать с нами. У вас были совершенно другие планы. Вы так легко меняете их. Где гарантии, что, взяв в руки меч, обладающий огромной силой, вы примените его во благо, а не во вред нашему сообществу? – всё это Константин говорил ровным и спокойным голосом, глядя в выпучивающиеся от злости глаза старого солдата.
– Так вы мне не доверяете? Я волен принимать решения, исходя из своих желаний, даже сиюминутных. Из—за этих бесконечных войн мне некогда было создать семью. Деревню, где я родился, сожгли такие же бездушные чудовища, как и я сам, предназначенные только для войны. Я даже не могу прийти на могилы своих родителей, братьев и сестёр. Потому что их просто нет. Некому было хоронить обуглившиеся останки. Вороньё стало могильщиками для всех жителей деревни. Я могу идти, куда хочу. Мой дом там, где я сейчас нахожусь. Поэтому я могу так легко менять свои решения, – глубокая обида вырвалась бурным потоком из очерствевшей души ветерана.
– Я не имел намерения вас обидеть, Карл. Как я понял, здесь собрались люди, до этого момента не знакомые друг с другом. Поэтому мы можем доверять каждому из нас в одинаковой степени. Хотелось бы, чтобы за время нашего путешествия нам вообще не пришлось применять какое либо оружие. Но мы живём в такое время, что об этом остаётся только мечтать, – поставил точку в этом разговоре Константин.
За разговорами подошло время ужина. Огонь, как всегда, не хотел разгораться. И все присутствующие, кутаясь в плащи, с нетерпением ждали слугу трактирщика с хворостом.
Дверь открылась без предшествующего грохота за ней, как это было накануне. Мальчик-слуга вошёл внутрь с небольшой охапкой хвороста подмышкой. В глазах постояльцев, обращённых на него, застыл немой вопрос. Все догадались, что сегодня ужин придётся ждать долго и согреться не получится.
Дург встал из—за стола и подошёл к мальчишке, который виновато озирался по сторонам под сверлящими его взглядами всех сидящих. Обняв парня за плечи, спросил: «Что случилось, друг мой?»
– Я пошёл в лес, как обычно. Георг всегда ждал меня в это время с кучей хвороста. Но сегодня Георг не пришёл. Такого не было ни разу за последние пять лет. Я стал звать его, но он не приходил. Я пошёл глубже в лес, надеясь встретить его и заодно насобирать хвороста. На опушке леса уже давно нет дров. Но, видимо, Георг приносил их издалека. Вот всё, что я нашёл.
– Ты не увидел больше ничего необычного в лесу, кроме исчезновения твоего друга? – продолжил расспрос мальчика Дург.
– Видел. На берегу Холодного ручья, на песке, я видел следы собачьих или волчьих лап. Большие, с длинными когтями, они глубоко уходили в песок. Раньше таких следов в лесу никогда не было. Я сильно испугался и побежал домой с тем хворостом, который нашёл.
– Что ж, друзья, – заговорил Дург, – видимо, животным стало мало места в Долине блаженных, и они стали проникать в Лес мертвецов. Ко всем остальным трудностям нашего путешествия прибавится ещё и эта.
– А как можно убить мёртвое животное или мёртвого человека? – этот вопрос одновременно задали и супружеская пара, и молодой солдат.
– Ответ на этот вопрос я постараюсь получить завтра. А сейчас давайте, наконец, поужинаем и отоспимся. Возможно, в походе спать нам придётся очень мало. Надо будет всегда быть начеку, – Дург говорил спокойно и рассудительно. – Трактирщик, на ночь запри всех лошадей в сарае. И понадёжнее ворота, ведущие со двора.
Глава 4. Тревожная ночь
Хвороста, принесённого мальчишкой, едва хватило доготовить похлёбку. Небольшие куски баранины трактирщик пожарил прямо на углях. Раздав ужин всем находившимся в харчевне, он положил отдельную порцию, как и вчера добавил к ней вино из ящичка и, поставив на медный поднос, направился к двери, ведущей в комнаты. Когда он проходил мимо стола, за которым сидели Дург с рыжим студентом, Дург, выставив руку, остановил трактирщик:
– Миледи говорила, куда держит путь? Если она едет через лес, ей стоило бы присоединиться к нам. Одной соваться в лес смертельно опасно.
– Я не знаю, милорд, куда она едет. Она ничего не говорит. Вообще странно, что знатная дама путешествует одна, даже без служанки. Видимо, она здесь кого—то ждёт, раз отпустила свой экипаж, – и трактирщик, вильнув в сторону от руки Дурга, проскользнул в дверь.
– Загадочная девица, однако, – прочавкал рыжий, обгладывая гнилыми зубами баранью кость, – вообще на людях не появляется. Захочешь за ней проследить, не получится.
В этот момент послышались быстрые удары ног по деревянным ступеням лестницы, и в харчевню буквально вбежал сияющий от счастья трактирщик. Он подошёл к своему шкафчику. Открыл дверцу. На нижней полке стоял пузатый глиняный горшок. Из него он вытащил большое мочёное яблоко. Положил его на блюдце, разрезал на четыре части и порхающей походкой вновь скрылся в проёме двери ведущей вверх.
– Видимо, «старому сундуку улыбнулась новая парчовая вещь» – с невозмутимым видом произнёс рыжий, выковыривая кусок мяса, застрявший между чёрными редкими зубами.
– Эта, как ты говоришь, «парчовая вещь» не только новая, в смысле молодая, но ещё и очень красивая, – загадочно произнёс Дург.
– Вы видели её?
– Да, столкнулся один раз в коридоре.
– И не смогли разговорить?
– Миледи не склонна к общению.
– Почему же? Вон, с трактирщиком она, судя по его сияющей довольной физиономии, весьма не дурно общается.
– «Старому сундуку», опять же, как ты выразился, достаточно одной улыбки такой дамы, чтобы потом неделю сиять от счастья.
– Вы, Дург, прямо разожгли во мне интерес. Надо как—то взглянуть, на эту, по вашему мнению, неземную красавицу.
В харчевне от скопления людей и, хоть слабо горящего, но всё же источника тепла, было более менее комфортно. Но, войдя в свою комнату, Дург сразу продрог. Забрался под одеяло, оставив один нос. Но и нос вскоре стал ледяным. Согреться никак не получалось. Сон не шёл. В коридоре послышались шаги. «Наверное, трактирщик понёс ещё одно одеяло даме, – предположил Дург. – Мне бы тоже не помешало ещё одно».
В районе двери в комнату леди раздался стук, и послышался голос. Но это был не голос трактирщика. Как только голос стих, послышались шаги обратно. Через мгновение раздался стук в дверь. Совсем не было желания вылезать из-под одеяла.
– Кто там? – выкрикнул Дург.
– Откройте, сеньор. Это я, Максимилиан, – Дург впервые услышал имя рыжего студента, которого сразу узнал по голосу. – Не пожалеете, сеньор.
Дургу пришлось покинуть своё относительно тёплое убежище. Но, быстро отодвинув задвижку на двери, он тут же шмыгнул обратно. Рыжий вошёл в комнату, толкнув дверь ногой. В каждой руке у него было по тряпичному свёртку приличного размера. На вид довольно тяжёлые.
