и наказания; кроме того, поработал с его матерью — в частности, чтобы пробудить в ней любовь к мальчику. Поскольку ее сын был сильным, спортивным юношей, любящим поозорничать, я предложил ей практиковать битвы на подушках и совместное безобидное баловство.
Не все шло гладко. Дэвид поначалу недоверчиво относился к любви, которую пыталась проявить его мать, а Лили с трудом сдерживалась, чтобы не бранить его за дерзкое поведение и за то, что он не ценит ее стараний. Но когда Дэвид подрос и начал интересоваться девочками, я поднял ставки. И объяснил ему: отношения с матерью — чувства к ней, опыт близкого общения и проявляемое доверие — станут основой для его взаимоотношений с женщинами. Я посоветовал ему выстроить здоровые, близкие отношения с матерью, чтобы они оба смогли забыть о болезненном прошлом. Кроме того, я запретил ему плохо обходиться с сестренкой. Шло время, и, с активной поддержкой матери, Дэвид избавился от дурных привычек, приобретенных в ранние годы своей жизни.
Когда Дэвид был уже девятиклассником, за несколько месяцев до Дня благодарения мы перестали с ним видеться; тем не менее в праздник я получил электронное письмо от его матери:
«Я всего лишь хотела пообщаться с вами по поводу Дэвида. То, что мне так долго не приходилось связываться с вами, — добрый знак. Как бы то ни было, Дэвид изо всех сил работает над собой. Надеюсь, прислав это письмо, я не спровоцирую действие закона подлости. Я часто думаю о вас и о том, как сильно вы ему помогли. А теперь, наконец, я пожинаю плоды своих стараний. Дэвид намного сильнее привязался к своему отцу и ко мне. Он стал чуть лучше относиться к сестре. (Кажется, он не начнет искренне любить ее до тех пор, пока она не вырастет.) Кроме того, он начал вести себя ответственнее и научился признавать свои ошибки. А важнее всего то, что он позволяет мне быть его матерью. Словами не выразить, насколько я вам благодарна. Ваша помощь была бесценна!»
Семья Дэвида оказалась в беде, а сам мальчик чуть не сошел с пути окончательно, пустив жизнь под откос. Оценивая этот случай, я сделал вывод, что кризис в семье случился из-за ошибки в суждениях родителей: они были уверены, будто их сын ведет себя плохо по собственной воле и всего лишь проверяет, как долго его мать и отец продержатся в яростной борьбе за влияние. В конце концов родители убедили себя, будто лучшая реакция на плохое поведение сына — это принуждение и нравственное порицание.
Мое вмешательство подразумевало прямо противоположное направление мысли: я предположил, что мальчики по природе нуждаются в доверительных отношениях с родителями. Я расценивал Дэвида как ребенка, травмированного тем, что его отвергла мать, которая не могла разобраться в своих чувствах и потому сдерживала их. Я говорил с ними обоими о проблемах, с которыми Лили столкнулась сразу после родов, задавших пагубный тон ее отношениям с сыном. Дав Дэвиду осознать несправедливость обвинений со стороны его родителей, а Лили — проявить любовь к сыну и добиться его уважения, я позволил обоим убедиться в том, что понимаю их. После чего сумел надавить на Дэвида, дабы тот начал вести себя лучше: мне удалось вдохновить его стать таким мужчиной — старшим братом, сыном, учеником, спортсменом, — каким он всегда желал быть.
Если семья не способна справиться с воспитанием сына, очень важно выявить основные причины проблемы — это позволит понять, почему же подход к ребенку не сработал. Необходимо составить четкий список возможных недостатков воспитания. Если получится выявить, почему все пошло не так, удастся и разработать новый подход — в котором уже будет осознанно учитываться потребность мальчика в отношениях. Во многих семьях образуется огромная пропасть между направленными на сына ожиданиями и тем, что ребенок представляет собой на самом деле. Расплачиваться за это приходится мальчику — тем раньше, чем нетерпимее и равнодушнее его родители. Большинство мальчишек с самого начала изо всех сил стараются оправдать надежды и ожидания родителей; некоторые заключают: все усилия тщетны, а потому ищут самореализации в другом месте. Однако послушание и яростное желание угодить приводят к негативным последствиям: мальчик находит смысл жизни в ублажении окружающих. Привычное многим родителям проявление любви не позволяет мальчикам ощутить себя в безопасности.
Родители будто уверены: жизнь предоставит им именно такого сына, о котором они всегда мечтали, а если это оказывается не так, то они силой загоняют ребенка в симпатичные им рамки. Сколько раз в той или иной форме мальчики слышали от родителей, что пора «вести себя по-мужски»? «Трудиться усерднее» в учебе или спорте. «Добиваться». «Подавлять» чувства и проявлять больше «воли» и решимости? Старомодные представления о мужественности — «все можно решить упорным трудом» — не учитывают научных наблюдений о том, как именно развивается сила воли и насколько трудолюбие переплетено с эмоциональным состоянием мальчика. Попытки загнать ребенка в заранее определенные рамки дают ему понять о себе лишь одно: он недостаточно хорош.
Стереотипы о мужчинах
Британский писатель Джордж Оруэлл, автор романа «1984», в молодости работал полицейским в колониальной Бирме. В 1936 году он написал эссе «Как я стрелял в слона» — вольную интерпретацию собственного опыта. Согласно сюжету, полицейский с трудом выполняет данное ему задание — убивает взбесившегося слона, бегающего по улицам. Полицейскому нужно было не только застрелить животное, но еще и казаться при этом хладнокровным, умелым, уверенным в своих действиях человеком. Цитата из этого произведения открывает фильм «Маска, в которой ты живешь», представленный в рамках кинофестиваля «Сандэнс» в 2015 году. Картина «показывает жизнь мальчиков и юношей, которые изо всех сил пытаются оставаться собой и при этом вписываться в четкие представления Америки о настоящих мужчинах». Как писал Оруэлл: «Постоянно скрытое маской лицо со временем неотвратимо срастается с нею»11. На самом деле метафора с маской отнюдь не полноценно отражает масштаб потерь, переживаемых мальчиками. Американская организация «Promundo-US», мировой лидер по образовательным и социальным программам для мужчин и мальчиков, в 2017 году опубликовала результаты исследования стереотипных представлений о поведении «настоящего мужчины». В понятие «настоящий мужчина» входит то, каким должен быть нормальный представитель мужского пола: ему должны быть свойственны и самостоятельность, и грубость, и физическая привлекательность, и гомофобия, и гиперсексуальность, и напористость, и властность. Исследователи провели опрос среди жителей США, Великобритании и Мексики в возрасте от восемнадцати до тридцати лет и обнаружили, что результаты по таким показателям, как склонность к жестокости, издевательствам, сексуальному насилию, депрессии и суицидальным мыслям, в поразительной мере отличается
