Несколько минут спустя пилот сообщил по громкоговорителю, что пора готовить самолет к посадке. Стюардессы обошли салон, собирая мусор, проверили, что все спинки кресел и столики подняты, все ремни безопасности пристегнуты.
Керстин судорожно вцепилась в подлокотники, так что косточки пальцев побелели, и Фэй взяла ее за руку, поглаживая.
– Большинство аварий происходит при взлете и посадке, – произнесла Керстин, тяжело дыша.
Вскоре колеса самолета упруго стукнулись о землю, и Керстин так крепко сжала руку Фэй, что кольца врезались в кожу. Но та и бровью не повела.
– Мы уже приземлились, – сказала она. – Все позади.
Керстин выдохнула и слабо улыбнулась ей.
Когда самолет остановился, они собрали свою ручную кладь и двинулись вперед по проходу. Экипаж стоял у выхода, прощаясь с пассажирами. Пилот встретился глазами с Фэй, и она незаметно сунула ему в карман свою визитную карточку. Он тепло улыбнулся ей, и Фэй в душе́ понадеялась, что им разрешают брать домой летную форму.
___
Когда они зарегистрировались в «Гранд-отеле», Керстин отправилась в свой номер, чтобы отдохнуть. Фэй подумывала о том, чтобы пойти в спа-салон и заказать себе массаж, но вдруг поняла, что слишком нервничает и не может усидеть на месте. Тогда она отправилась в бар «Кадиер».
Усевшись возле длинной барной стойки, огляделась. Как всегда, здесь яблоку негде было упасть. Большинство посетителей составляли бизнесмены в дорогих костюмах с редеющими волосами и упругими животами. Женщины тоже были одеты дорого, и Фэй мысленно отметила все бренды, которые увидела при поверхностном осмотре: «Хьюго Босс», «Макс Мара», «Шанель», «Луи Виттон», «Гуччи» и несколько смельчаков, решившихся надеть вещи от «Пуччи».
Имидж от Эмилио Пуччи воспринимался как «дорогой, но бунтарский», и в гардеробе у самой Фэй имелось немало одежды из его коллекций последних лет.
Сегодня она выбрала нечто более скромное и элегантное. Брюки от «Дианы фон Фюрстенберг» и шелковая блузка кремового цвета от «Стеллы Маккартни». Одежда, которую можно сдать в химчистку. Золотой браслет от «Картье». Она вздрогнула, когда заметила, что рядом с браслетом «FuckCancer» у нее надет браслетик, сделанный для нее Жюльенной. Яркие бусины, нанизанные без всякой системы. Фэй поспешно сняла его и спрятала в карман. На мгновение она забыла, что здесь, в Швеции, все считают Жюльенну умершей.
– Что желаете?
Молодой белокурый бармен внимательно посмотрел на нее, и Фэй заказала мохито – один из любимых напитков Крис. Живо представила себе, как подруга водит трубочкой в бокале с характерной искоркой в глазах, прежде чем начать рассказывать о своем последнем приключении – в деловом мире или с очередным молодым красавцем.
Бармен отвернулся и начал изящно смешивать напиток в высоком бокале. Фэй достала компьютер, открыла его и включила. До завтрашнего дня она ничего не сможет сделать с продажей акций, так что можно было продолжить подготовку к выходу на американский рынок, словно ничего не случилось. Это помогло бы ей сохранить спокойствие.
Именно такое воздействие всегда оказывала на нее работа. Задним числом Фэй не могла понять, как Яку удалось убедить ее отказаться от учебы и карьеры, чтобы потом потерянно бродить дома в четырех стенах или тратить кучу времени на бессмысленные разговоры за скучными обедами. Была ли она счастлива в той жизни – до того, как все рухнуло? Или только внушала себе это, потому что у нее не оставалось иного выбора? Потому что Як загнал ее в угол?
Як сломил Фэй так, как не удавалось никому. Но теперь она отомстила ему – создала успешное предприятие и разрушила его бизнес.
Хенрик Бергендаль, лучший друг и компаньон Яка, тоже лишился всего и вынужден был начинать с нуля. Впрочем, это еще как посмотреть. Пара миллионов в банке и большой дом на Лидингё, оплаченный и отремонтированный – пожалуй, большинство людей не восприняли бы это как «начало с нуля».
Поначалу Фэй даже жалела его. По отношению к ней он всегда вел себя дружески и пострадал только потому, что был в связке с Яком. Но она знала, что Хенрик постоянно изменял своей жене Алисе и что на самом деле между ним и Яком особой разницы не наблюдалось. Оба совершенно потребительски относились к своим спутницам жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хенрик вскоре снова встал на ноги, так что удар оказался не слишком разрушителен. Его инвестиционная компания добилась больших успехов, а состояние Хенрика теперь стало гораздо больше, чем в те годы, когда он владел «Компэр». Фэй не злилась по поводу его успеха, но и не радовалась за него. Если б он не обращался так плохо с Алисой, она, возможно, даже ощущала бы угрызения совести за то, что между делом наступила на него. Однако теперь ее это не волновало.
Бармен с улыбкой поставил перед ней мохито, и Фэй расплатилась.
– Как тебя зовут? – спросила она, посасывая трубочку. Этот вкус так сильно ассоциировался в ее сознании с Крис…
– Брассе.
– Брассе? Сокращенно от…
– Просто Брассе. Меня так назвали.
– О’кей, это требует пояснений. Откуда взялось такое имя?
Смешивая в шейкере напиток, бармен ответил:
– Папина идея. Матч Швеция – Бразилия. Чемпионат мира девяносто четвертого года.
– Девяносто четвертый? Стало быть, тебе…
– Двадцать пять, – вставил мужчина, сидевший рядом.
Фэй обернулась к нему, быстро окинула взглядом от макушки до пят. Серый костюм. «Хьюго Босс». Белая рубашка, тщательно отутюженная. На левой руке платиновые часы «Ролекс» с голубым циферблатом уровня трехсот тысяч. Густые светлые волосы. Либо хорошая генетика, либо тайный визит в какую-либо клинику. Заурядная внешность, но, похоже, держит себя в форме. «Ходит в зал «Фабрика атлетизма» на Эстермальме, – предположила Фэй. – Похоже, он из тех, кто любит единоборства».
– Знаю. Я выгляжу моложе, – проговорил бармен Брассе, наливая напиток в бокал в форме русской матрешки.
– Ты вполне, – сказала Фэй.
Мужчина рядом с ней хохотнул.
– Простите, – обратилась она к нему. – Вы что-то хотели?
– Нет-нет, не буду мешать…
Брассе ускользнул к другому концу стойки и начал принимать заказы. Фэй обернулась к мужчине в сером костюме, который тут же протянул руку.
– Давид, – представился он. – Давид Шиллер.
Она нехотя пожала его руку.
– Фэй.
– Красивое имя. Необычное.
По его глазам Фэй увидела: он понял, кто она.
– Так вы…
– Да, – коротко ответила Фэй.
Казалось, Давид понял намек – во всяком случае, дальше комментировать не стал. Вместо этого он кивнул на ее компьютер.
– Вы много работаете – подозреваю, в этом и кроется секрет вашего успеха. А у меня тут назначена встреча с другом.
– Хорошо, а чем вы занимаетесь?
Фэй отодвинула компьютер. Брассе лучше подходил для небольшого флирта, но теперь все равно не удастся сосредоточиться на работе. С таким же успехом она могла скоротать время за разговором с этим незнакомцем.
– Финансы. Банально, знаю. Финансист, потягивающий джин с тоником в баре «Кадиер».
– Да, немного банально. То есть – банально до ужаса.
– Просто затертое клише, если уж смотреть правде в глаза.
Шиллер улыбнулся ей, и в его лице произошла какая-то перемена. На мгновение он показался ей почти красивым.
– Совершенно нелепо, – согласилась Фэй и подалась вперед. – Давай поиграем в угадалки о типичном представителе финансового мира. Посмотрим, сколько у меня будет верных ответов.
– Валяй, – сказал он с веселой готовностью, в глазах сверкнула искорка.
– О’кей, начнем с простого… – Она наморщила лоб. – «БМВ»? Нет-нет, «Альфа-Ромео»!
– Бинго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он снова улыбнулся, и Фэй не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.
– Так-так, «Театральный погребок» не менее одного… вернее, не менее двух раз в месяц.
– Бинго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Далее вопрос, где ты живешь – в квартире или на вилле. Эстермальм или Юрсхольм. Или, может быть, в Сальтшёбадене? Да, думаю, у тебя вилла в Сальтшё.
